Убийство в чайной «Бузина» - Нэнси Уоррен
– Слава богу! – выдохнула она, увидев меня. – Люси, вызови полицию!
Две женщины почти полностью загораживали холодильник. Мне пришлось вытянуть шею, чтобы заглянуть внутрь – и я тут же об этом пожалела.
В холодильнике лежал Геральд Петтигрю. Мертвый.
Судя по всему, его задушили.
Дрожащими руками я достала телефон, набрала 999 и сообщила об убийстве. Затем я поспешила к сестрам Уотт: Флоренс могла уничтожить отпечатки пальцев или другие возможные улики. В конце концов нам с Мэри удалось ее удержать.
Женщина, еще недавно казавшаяся столь молодой и полной жизненных сил, вмиг превратилась в изможденную старушку. На ее лицо, выражавшее отчаяние, падали пряди окрашенных в блонд волос – смотрелись они теперь фальшиво, словно звезда, сияющая на давно засохшей рождественской ели.
Флоренс повернулась к сестре и ткнула в нее трясущимся пальцем.
– Ты его ненавидела. Тебя бесило, что я счастлива. Как ты посмела?! Это ты его убила!
Мэри побледнела и сделала шаг назад.
– Ох, Флоренс, я бы никогда… Как ты вообще могла такое подумать?
Но Флоренс Уотт была не в состоянии думать. Она бранила сестру, и все ее горе и шок обрушились на Мэри потоком злобы. Мэри несколько раз пыталась защитить себя, но в конце концов сдалась и застыла, с молчаливым терпением принимая летящую в нее грязь. Я чувствовала себя крайне неловко – и, если честно, в глубине души засомневалась: а не права ли Флоренс? Мэри действительно ненавидела Геральда Петтигрю – и на то у нее были веские причины. Но опустилась бы она до убийства?
Еще Мэри – единственная, кто присутствовал в чайной при обоих преступлениях, – ну, кроме сестры. Однако я была уверена, что Флоренс не стала бы убивать любовь всей своей жизни.
Мы никогда не исключали тот вариант, что жертвой отравления должен был стать не полковник Монтегю, а кто-то другой. Кэти легко могла перепутать чайники «Эрл Грея». И, вероятно, Мэри решилась на вторую попытку – такую, где ошибка исключена.
Мне хотелось подать Флоренс стакан воды – что угодно, чтобы она ненадолго замолчала и, может, перевела дух. В то же время мы находились на месте преступления, и я боялась ненароком испортить улики.
– Давайте уйдем из кухни и подождем полицию в обеденном зале?
Флоренс за руганью не расслышала моих слов, а Мэри была слишком ошарашена и никак не отреагировала.
– Флоренс. Мэри. Пойдемте в зал и подождем полицию там, – повторила я уже громче.
Флоренс с ужасом посмотрела на меня:
– Я не оставлю Геральда! Ему так холодно. Я не брошу его!
Она громко разрыдалась. Из ее груди вырывались протяжные, неровные, болезненные всхлипы. Я искренне надеялась, что от слез ей станет легче, чем от слов, которых назад уже не вернешь.
Флоренс согнулась, словно сломанная кукла. Мы с Мэри приобняли ее и аккуратно вывели из кошмарной кухни обратно в чайную. Я нашла бутылки с водой и раздала по одной каждой из старушек. Мы принялись ждать. Вскоре приехали тот же грузный старший инспектор и Иэн, а также девушка-полицейский, которая приходила на допрос Кэти в магазине, и еще двое констеблей в форме. Открыла им я: когда в дверь позвонили, ни Мэри, ни Флоренс не шелохнулись. Если полицейские и не ожидали меня увидеть, то удивление скрыли хорошо.
– Это вы сообщили об убийстве? – спросил меня старший инспектор.
– Да.
Я назвала свое имя и сказала, что живу по соседству (вдруг они забыли), а затем провела их в чайную. Старший инспектор подбородком указал Иэну на кухню, а сам сел за стол к сестрам. Флоренс словно и не заметила полицейского – слезы у нее лились так сильно, что полностью застилали глаза. И вряд ли она что-то слышала: она всхлипывала и бессвязно обвиняла сестру.
Инспектор оценил ситуацию: Мэри с белым, застывшим, как у мраморной статуи, лицом, и Флоренс – напротив, безутешная. Она плакала, стенала, раскачивалась от рыданий.
Спустя пару минут полицейский осторожно, но твердо сказал:
– Мисс Уотт, мне очень жаль, что за столь короткое время на вас свалилось еще одно горе. Однако прошу вас рассказать мне все по порядку.
Очевидно, он обращался к Флоренс, поэтому Мэри взглянула сначала на него, а потом на сестру. В конце концов Флоренс вынула из рукава свитера хлопковый носовой платок и промокнула глаза и нос.
– Мы собирались на фильм. В тот милый старый кинотеатр на Уолтон-стрит, где показывают классику и артхаус. Мы хотели посмотреть «Лоуренса Аравийского» – я никогда не видела этот фильм, а Геральд говорил, что он мне очень понравится.
Женщина снова вытерла слезы платком.
– Но Геральд задерживался. А он никогда не опаздывает!
– А сколько было времени? – поинтересовался инспектор.
– Сеанс начинался в четыре, так что Геральд хотел забрать меня в три. К половине четвертого я запереживала и вышла на улицу поискать его. Однако Геральда нигде не было, поэтому я вернулась в чайную – и тут увидела свет на кухне. Это показалось мне таким странным. В глазах помутилось, и я сразу пошла туда. На кухне было пусто. Я крикнула: «Есть тут кто?» – не знаю почему, никого же явно не было. Конечно, ответа не последовало. А потом я заметила, что холодильник приоткрыт…
Женщина схватилась руками за голову, собираясь с силами, чтобы продолжить. Мэри хотела погладить ее по плечу, но Флоренс отмахнулась от сестры.
– Я решила закрыть дверь, но что-то мешало. Тогда я распахнула ее, чтобы убрать этот предмет… – Голос Флоренс дрогнул от вновь подступивших слез, и ей пришлось остановиться, чтобы сглотнуть. – И там был он.
– Геральд Петтигрю?
– Да.
– Вы касались его? Пытались привести в чувство?
– Нет. Я поняла, что он мертв. Думаю, я закричала, потому что сразу же пришла Мэри. А потом соседка Люси. Не знаю, как она тут оказалась.
Инспектор взглянул на меня, словно интересуясь тем же.
– Я шла по улице и услышала крик Флоренс, – объяснила я.
– А кто впустил вас внутрь?
– Никто. Дверь была распахнута. Наверное, поэтому крик и показался мне столь отчетливым. На всякий случай я постучала в открытую дверь, а потом пошла на звуки из кухни. – Я взглянула на Мэри. – Я решила, что кому-то грозит опасность.
Мэри улыбнулась – бледная тень ее обычной теплоты.
– Я рада, что ты здесь.
Женщина повернулась к инспектору:
– Люси – девушка умная: быстро поняла, что нам лучше уйти из кухни.
– Мисс Свифт, вы к чему-то прикасались?
Теперь вспомнить это было сложно.
– Может, к двери на кухню, я забыла. Кроме этого – только к Мэри и Флоренс.
– Вы видели потерпевшего?
Мне пришлось сглотнуть комок в горле, и я с трудом подавила дрожь.
– Да. Видела.
– Вы подтверждаете слова мисс Уотт о том, что он мертв?
– Полностью.
Описывать сцену не хотелось – инспектор мог взглянуть на нее сам.
Мужчина вновь посмотрел на меня:
– Вы сказали, что входная дверь была открыта?
– Да. Пожалуй, я не придала этому особого значения, ведь обычно ее и не закрывают. Ну, когда чайная работает.
Полицейский перевел взгляд на сестер Уотт:
– Дверь долго была не заперта?
Мэри ответила:
– Насколько я знаю, ее не открывали с… – ее голос дрогнул, – прошлого убийства.
– Наверное, я забыла запереть ее, – сказала Флоренс. – Когда пошла на улицу искать Геральда.
– И вы уверены, что до того, как вы вышли, примерно в половине четвертого, она была закрыта на замок?
Флоренс осторожно взглянула на полицейского – словно
