Лабиринт кривых отражений - Светлана Алексеевна Кузнецова
Вот только сейчас ей почему-то было не по себе. Когда с шипением закрылись двери, электричка возобновила ход, а в пронесшемся мимо стекле мелькнуло лицо незнакомца — особенно. Уж слишком мерзкой показалась ей слащавая улыбка, а взгляд, словно в противоположность ей, выглядел цепким и пронизывающим. Будто его хозяин уже сделал какую-то гадость, просто Женька о ней пока не догадывалась.
«Вот бы статьи столь красочно сочинять! Когда только успела разглядеть подробности и приписать незнакомому мужику кучу эпитетов? Всего-то видела секунду-полторы», — укорила Женька саму себя и полезла в сумочку.
Паспорт оказался на месте. Портмоне с телефоном — тоже. На дне сверкнуло что-то, но обращать внимания Женька не стала: она постоянно бросала в сумки горсти самых разнообразных конфет, чаще всего леденцов, а обертки у них были яркими и блестящими.
Казалось бы, то, что незнакомец не оказался вором, должно было ее успокоить, но куда там! Идти домой пешком все сильнее не хотелось.
Увы, следующая электричка — Женька дошла до расписания и убедилась — ожидалась только минут через сорок. Следующая станция для нее конечной уже не являлась, а значит, набита будет пассажирами, как консервная банка шпротами. А кроме того с ловеласа-перестарка сталось бы ждать Женьку на перроне. И будет выглядеть она очень глупо, причем в своих же собственных глазах. И хорошо, если на вокзале дежурит Василий Петрович, к нему всегда обратиться можно, в помощи не откажет, еще и всяких надоед отпугнет. А если у него выходной, и следит за порядком ее бывший сосед, придурок Колька Сидоров? Этот Женьку не пропускал, любой повод находил позубоскалить.
— Ты там как? Бялет брать бушь? — со своеобразным чуть истеричным говорком проорала кассирша в окошко продажи билетов.
На большинстве небольших станций, как эта, людей давно заменили автоматами. Но, почему-то, именно здесь автоматы эти постоянно выходили из строя. Так что по старинке сидела в будке продажи билетов баба Поля. Женька ее с самого раннего детства знала. Работа, может, и скучная, но с людьми; к тому ж даже столь копеечная зарплата пенсионерке не была лишней. У детей и внуков деньги баба Поля не брала принципиально, разве лишь продукты. Однако продуктами ведь коммуналку не оплатишь.
О том, кто именно ломал автоматы, должные привести бабу Полю к увольнению, в их местности, наверное, не знал только ленивый и начальник станции. А может, и последний догадывался, но между модернизацией с оптимизацией и прочей чиновничьей дуростью выбирал живого человека, который, пожалуй, загнулся бы с тоски в четырех стенах гораздо вернее, чем утрудился бы на такой работе.
— Нет-нет, баб Поль, не волнуйтесь, — ответила Женька. — Кстати, здравствуйте.
— И тябе не хворать, деточка, — отозвалась кассирша. — Ай кака ты стала, совсем невеста.
К счастью, разговор не перешел на вспоминания о том, как ее Андрюшка, внучок любимый и мелкий хулиган, приводящий в негодность ценное оборудование по продаже билетов, хвостом ходил за Женькой в шестом классе.
— Если бялет не нужон, побегу, Женечка, — проворковала кассирша и без стеснения сообщила, — инача лопну.
— Бегите, конечно!
В какой-нибудь Москве, наверное, услышав подобное, многие сморщили бы далеко не аристократические носы, а здесь такая простота была все еще в порядке вещей. Никто из себя понтующееся чмо с запросами не строил.
Окошко закрылось. Если пригнуться, удастся прочесть табличку с каллиграфически начертанными литерами, складывающимися в «Технический перерыв». Только зачем? Есть же дела поважнее: хорошенько промыть мозги самой себе на предмет идиотской внезапной трусости.
А как еще назвать? В стекле, прикрывающем расписание поездов, вместо собственного привычного отражения, Женька видела слегка взъерошенную и чем-то сильно обеспокоенную темно-рыжую (специально так заморочилась с краской, чтобы вроде бы темной шатенкой выглядеть, но при свете солнца резко рыжеть — красиво же!) девицу. Аж вертикальные морщинки меж бровей проявились.
«А с нервами-то беда, бяда-бяда огорченье», — вспомнила она любимую присказку Пал Палыча, того самого «старшего товарища» и коллеги, взявшегося почти за безнадежное дело обучать ее тонкостям профессии.
Пожалуй, Пал Палыч Медоруб от души бы посмеялся расскажи она о сегодняшнем приключении. А потом полушутя накидал несколько версий вроде… В Подмосковье орудует банда! Ахтунг! Будьте бдительны! Лидер преступной группировки по кличке Ловелас-перестарок подсаживается в электричках к молодым девушкам, надоедает им до белого каления и вынуждает выйти не на планируемой станции, а раньше. Девушкам приходится идти домой пешком: вначале по поселку, затем по перелеску и границе старого кладбища. Там-то их и поджидают лиходеи: останавливают каким-нибудь невинным вопросом вроде «как пройти в библиотеку?», хватают, засовывают в мешок, кидают в багажник черного-черного джипа и продают в гарем султана. А? Каков сюжетец? Шик-блеск-красота. Хоть сейчас книжку пиши и в какую-нибудь дебильную серию для озабоченных домохозяек отправляй — пусть любительницы читают.
Женька фыркнула. Поглядела на хорошо утоптанную дорожку, ведущую со станции. Ею часто пользовались. И не только посреди бела дня, но и темной ночью, ранним утром и поздним вечером. Да Женька сама здесь в первом часу после полуночи брела в одиночку, не боясь никого, и ничегошеньки плохого не случилось. И кладбища она не страшилась — вот еще не хватало! — сколько раз в детстве на спор на нем ночевала в надежде углядеть призрака или зомби. Ни разу ни одной инфернальной страховидлы так и не показалось.
В суеверия Женька тоже не верила. И крест не носила принципиально, несмотря на вроде бы свершенный над собой обряд крещения в почти младенческом возрасте. В конце концов, никто ее согласия вступить в ту или иную религию не спрашивал, а коли она сама не хочет, пусть хоть обкрестятся. Двадцать первый век шагает по планете, а человечество страдает все той же религиозной дурью, выпилившей стольких людей, сколько ни одна война с эпидемиями не сумели.
Женька припомнила «не зарастет народная тропа» и смело двинулась к лестнице, уводящей с платформы. В конце концов, на ней удобные джинсы и кроссовки — хоть скалы штурмуй, хоть по деревьям лазай, хоть беги по пересеченной местности. Увидит кого-нибудь странного — удерет.
Глава 7
Туман появился как-то внезапно, наполз со всех сторон. Кай всего пару мгновений держал глаза закрытыми, а очутился в «молоке», в котором если и вышло бы чего разглядеть, то травинки и грязь под ногами да темное небо в вышине. Именно оно отвратило от мысли, будто он все же
