Тьма на кончиках пальцев - Дмитрий Швец
— Простите, миледи, я не имел права вести себя подобным образом и прикасаться к вашей кровати, — пусть она и моя сестра, пусть она и еще мала, чтобы понимать, о чем я говорю, но есть этикет.
— Ах, благолодный лыцаль, вы так благолодны, — она приложила тыльную сторону ладони ко лбу и запрокинув голову, закатила глаза.
Я не удержался от смешка. Девочки всегда такие девочки и не важно сколько им лет. Откуда это милое, в отличии от Наташки, существо может знать, как ведут себя напыщенные девушки на балах? Анастасия Павловна могла рассказать, не понятно зачем, но могла. И Наташке могла подсказать, как меня изводить. Я прищурился и, давя улыбку, взглянул на Олю. Неужели у каждой из них есть своя Анастасия Павловна, что передает знания, накопленные сотнями поколений женщин.
— Вы так благолодны, — повторила Оленька и вывела меня из транса. — Но я лазлешаю вам присесть на клаешек кловати. Только на клаешек!
— На самый!
— На самый!
Но я разрешением не воспользовался. Я опустился на колено рядом с кроватью и желая продолжать играть в благородного рыцаря полез в карман. Оля посмотрела на меня, ее русые с легкой рыженой волосы, слегка кудрявясь спадали на плечи, ее вздернутый носик к чему-то принюхивался, ее глаза смотрели на меня с восторгом и обожанием. Она еще не благородная леди. Когда-нибудь станет ей, но не сейчас. Сейчас она всего лишь маленькая девочка. Моя маленькая сестренка.
— Оля, — я сел на краешек кровати, она снисходительно кивнула и гордо задрала подбородок. Я засмеялся. — Оля, — подавив смех, сказал я, — послушай, это очень серьезно. У меня для тебя кое-что есть.
— Что? — Оленька подалась вперед, с интересом глядя на мне в глаза.
— Вот, — я достал кулон и красное каменное сердце в серебряной оправе закачалось перед ее носиком.
Взгляд Оли прикипел к кулону. Ни форма цепочки, ни ее длина ее не интересовали, лишь камень в форме сердца с чем-то красным, пульсирующим внутри.
— Что это, — Оленька протянула руку, но отдернула не коснувшись. — Что это такое красивое? — она так засмотрелась, что впервые в жизни произнесла «р». Пусть едва рыча, но все же.
— Это амулет, — стараясь оставаться спокойным ответил я. — Он поможет тебе спать всю ночь. Мне обещали, что он не пустит к тебе кошмары.
— Кто? — Оля отодвинулась, сжалась, как перепуганный котенок. — Кто обещал?
— Один не самый приятный господин, но тебе нечего бояться...
— Глеб, я не хочу, чтобы ты во что-то влезал, — став совершенно серьезной, сложив руки на груди, она сейчас очень сильно походила на мать в состоянии медленно закипающего гнева. — Особенно из-за меня. Если тебе плидется делать что-то неплиятное, или не холошее, или плотивное целкви, или тебе самому, пожалуйста не надо! Лади меня! Пожалуйста, если задумаешь куда-то влезать, подумай обо мне. Вспомни, что у тебя есть я.
Я сглотнул. Попытался улыбнуться, но лишь скривился. Проклятые кошмары лишили детства и сказки мою маленькую сестренку! Ей всего четыре, а она уже рассуждает как взрослая, и манера ведения дел у нее, как у взрослой: чуть что шантаж, удар по совести, слезки в глазах. Такому невозможно противостоять, от такого невозможно отмахнуться, ты согласишься на все, лишь бы не видеть слезы в глазах небезразличной тебе женщины.
— Не беспокойся, мне ничего делать не придется, ни сейчас, ни потом. Это подарок. Более того, это подарок даже не того человека, что мне его дал. Он лишь передал его мне, чтобы я передал одной очень милой, умной и красивой девочке. Это подарок императора нашего, специально для тебя. Думаю, он принадлежал его старшей дочери.
Оленька минуту с недоверием смотрела на меня, изредка бросая на камень настороженные взгляды. Взгляды эти становились все длиннее, на меня она смотрела все реже, и взгляд ее все больше тускнел, на камень же она смотрела со все большим, все растущим интересом.
— Самой плинцессе, — прищурившись, наконец, спросила она. Я кивнул. — Ладно, махнула она ручкой, — так и быть, благолодный лыцаль, лазлешаю вам повесить мне импелатолский подалок. Но только, если вы его не уклали.
Она развернулась ко мне спиной, ловко, будто делала это каждый день, отбросила с шеи волосы и слегка наклонила голову. Я застегнул застежку, кулон скользнул под сорочку, но был пойман и зажат в кулачок.
— Теплый! — восхищенно сглотнув прошептала Оля. — Спасибо, Глеб! Спасибо! — она обняла меня, прижавшись всем телом.
Я улыбался, я прижимал ее к себе, я вдыхал ее запах. Раньше, еще совсем недавно и мама пахла так же. Я помню. Это ее запах. Тепло, добро, нежность, счастье, вот что было в этом запахе. Только сейчас он ушел. Мама больше не пахнет ничем таким. Она пахнет спокойствием, пожалуй, но счастья в ее запахе нет. Хотя, откуда мне знать, как пахнет счастье!
Я улыбнулся шире и крепче прижал Оленьку.
— Пожалуйста! — я погладил ее по голове. — И пусть тебе снятся только светлые сны. Пусть темные твари держатся от тебя подальше. Пусть..., — договорить я не успел, дверь Оленькиной комнаты распахнулась и внутрь влетела растрепанная Наташка.
Непричёсанная, в, сбившейся на бок, ночной сорочке, босая, без украшений, косметики, подчеркивающей ее фигуру одежды, и превосходства во взгляде, она выглядела как-то слишком обыкновенно. Не деревенская девка, конечно, но небогатая горожанка, что сейчас, накинет юбку, прямо поверх ночнушки, подпоясается и пойдет белье, стиранное на веревках развешивать.
Образ был настолько крепким, что я не удержался от улыбки, да и сам вид Наташки был забавным.
— Глеб, — выдохнула она, рухнув на колени. Несколько раз тяжело вздохнула, словно воздух не желал проходить в ее легкие. — Глеб, — начала она и я подхватил ее беспокойство, отодвинул Олю, поднялся.
— Что случилось, Наташа?
— Там, — все еще не в силах отдышаться она кивнула на дверь, — внизу, люди. Они сейчас арестуют отца.
Глава 10
Их было двое. Низенький небритый мужичонка, в грязных высоких армейских сапогах, толстых ватных штанах, кожаной куртке, с не застегнутыми верхними пуговицами из-под которой виднелась застиранная полосатая рубаха. Старую, уродливую кожаную кепку, с затертым едва не до дыр козырьком, он снять не потрудился, лишь немного сдвинув ее на затылок. Мужичонка нервно оглядывал гостиную,
