Зимняя бегония. Том 2 - Шуй Жу Тянь-Эр
Чэн Фэнтай рассмеялся вслед за ней:
– Кажется, это не совсем верно. Если вы соберетесь ставить «Чжугэ Лян приносит соболезнования» [98], как вам тогда радоваться?
Юань Лань похлопала Шана Сижуя по спине:
– Ага, а почему, вы думаете, наш хозяин труппы всегда пристально следит за нами, неважно, есть спектакль или нет? Если кто посмеет радоваться перед тем, как играть трагедию, он тут же начнет браниться! Ужасно свирепый! А по виду и не скажешь, правда? Что уж говорить о нас, если лампы плохо светят, а сцена не выметена начисто, даже управляющему Гу не сбежать!
Управляющий Гу присоединился к ее словам с горькой усмешкой:
– Так и есть, всегда рад помочь.
Чэн Фэнтай поднял взгляд на Шан Сижуя:
– Угу, и в самом деле по виду его не скажешь. Когда я впервые увидел вашего хозяина труппы, он, как веточка ивы, дрожащая на ветру, играл Ян-гуйфэй в тереме «Хуэйсянь». Смыв с себя грим, он предстал таким воспитанным, таким спокойным, что еще очень долго я обманывался этим впечатлением! Кто бы мог подумать, что на самом деле он такой мускулистый, с крепкими костями здоровяк, совсем как рычащий тигр!
Шан Сижуй лишь фыркнул. Актеры рассмеялись. Поскольку Чэн Фэнтай вырвался вперед, перетянув на себя всеобщее внимание, управляющий Гу собрался откланяться. Чэн Фэнтай окликнул его, он желал обсудить отдельную ложу в театре. В этот напряженный момент заполучить у управляющего Гу ложу было еще сложнее, чем его жизнь. Управляющий Гу со страдальческим видом принялся объяснять, что о цене его жизни договориться еще можно, но вот получить ложу решительно невозможно. Сконфуженный, он проговорил:
– Второй господин Чэн тоже коммерсант, а для коммерсантов доброе имя превыше всего, как же можно отобрать забронированную уже ложу? Прошу вас, не ставьте меня в неловкое положение. А что, если я предложу второму господину передние места, ручаюсь вам, что оттуда можно разглядеть каждую складочку на одежде Шан-лаобаня! Из ложи вы такого не увидите.
Чэн Фэнтай презрительно проговорил:
– Поменьше дурачьте меня! Думаете, я впервые в театре? Тогда я сяду за кулисы и буду смотреть на Шан-лаобаня оттуда, хорошо? С того места видно ведь еще лучше! Смогу разглядеть Шан-лаобаня!
Все тут же взорвались хохотом, а управляющий Гу только и знал, что кивать, беспрестанно заискивая:
– Если вам так угодно, то пожалуйста!
Чэн Фэнтай пристально взглянул на него, и управляющий Гу, чуть не забывшийся, тут же посерьезнел:
– Тогда я могу предложить вам вот что. Сегодня будет командующий Цао, не желает ли второй господин сесть рядом с ним?
Чэн Фэнтай проговорил со вздохом:
– Как ни крути, а это единственный выход. А я ведь условился со вторым господином Фанем!
– Совсем неважно! Подставим еще один стол, места хватит всем, вы все родня, разве не так? Мы приготовим вам самый лучший чай, как вы любите – дахунпао! Ничем вас не обидим!
Хотя большой театр «Цинфэн» и был построен европейцами по западному образцу и считался первым драматическим театром Бэйпина, все же в торговле с китайцами сложно было не перенять некоторые веяния традиционного китайского театра. Во всех ложах второго этажа стояли черные квадратные столы, покрытые лаком, за которыми предлагали чай, фрукты и сладости, а прислуживали гостям официанты. Даже управляющий обладал манерами хозяина традиционного китайского театра, постоянно заискивал перед актерами и могущественными людьми.
Чэн Фэнтай достал сигарету, и управляющий Гу, вытащив зажигалку, тут же дал ему прикурить. Чэн Фэнтай сказал:
– Сейчас ладно. Но на этот год – нет, даже на три! – я хочу зарезервировать себе постоянное место. А когда бронь закончится, непременно мне сообщите, не утаивайте. И для второго господина Фаня оставьте местечко.
Управляющий Гу поспешно откликнулся и распрощался. Шан Сижуй сказал со смехом:
– Второй господин так уверен, что я стану выступать здесь еще три года?
Чэн Фэнтай улыбнулся ему в ответ:
– Где бы Шан-лаобань ни пел, я последую за ним. Буду пристально следить за тобой эти три года, ни на шаг не отходя.
Несколько актрис тут же принялись им свистеть. Чэн Фэнтай развернул газету и стал читать новости, не обращая на них внимания. Шан Сижуй, такой довольный, словно съел что-то сладкое, решил вдруг спросить:
– Что за газету ты читаешь? Говорится что-то обо мне?
Чэн Фэнтай сказал со смехом:
– Ты совсем стыд потерял? Ничуть не стесняешься? С какой стати в каждой газете должно быть что-то о тебе?
Шан Сижуй решил, что это правда, и с разочарованным видом отправился умываться, затем он хотел перекусить, перед тем как накладывать грим. Но Чэн Фэнтай вдруг не сдержал крика:
– Ой! А знаешь что? И правда есть про тебя!
Шан Сижуй тотчас встрепенулся:
– И что там пишут, что?
Чэн Фэнтай быстро пробежал взглядом по статье, прокашлялся и словно между делом перевернул страницу:
– А что там могут писать? Куда ветер подует, туда и они. Когда Шан-лаобань исполнял дань, они решительно утверждали, что у Шан-лаобаня нет члена. Теперь Шан-лаобань сыграл шэна, и они тут же бросились писать, что у тебя их целых два.
Шицзю и два других актера как раз наносили грим, от смеха рука их дрогнула, и вся работа пошла насмарку, тут же они принялись жаловаться на испорченный язык Чэн Фэнтая, не в силах удержаться от смеха.
Шан Сижуй стоял рядом, вытирая лицо теплым полотенцем:
– Прочитай мне вслух, что именно они написали, во всех подробностях.
– Да так и написали, больше читать там нечего.
– Есть чего! Наверняка есть!
– Шан-лаобань, вытирайте лицо скорее и смажьте кожу маслом, а то вся пересохла.
Но подобные отговорки не могли отвлечь внимание Шан Сижуя; бросив полотенце Сяо Лай, он начал наступать на Чэн Фэнтая:
– Не буду я мазаться маслом, говори скорее! Я хочу послушать!
– Да что слушать-то? Разве я не сказал тебе? Расхваливают два твоих члена!
– А как именно расхваливают? Расскажи мне слово в слово! Скорее же, скорее!
– Тогда подожди, прочитаю тебе после спектакля.
– Не хочу после! Хочу послушать сейчас! Ай, да ты нарочно выводишь меня! Скорее же!
– Ну а что, если я прочитаю после спектакля? Газета ведь никуда не денется.
Шан Сижуй уже места себе не находил, ждать он не мог, и в один миг его ликование сменилось бешеной яростью. Он заорал:
– Сказал же тебе читать, ты и читай! А ты все споришь со мной, перечишь! Ты что же, иероглифов не знаешь?
Чэн Фэнтай остолбенел, в одночасье на лице его отразилось смущение, и он поднял взгляд на Шан Сижуя.
