Фрэнк Синатра простудился и другие истории - Гэй Тализ
И раз за разом О’Тулу все не везло и не везло.
Он проиграл шесть заездов подряд, не забывая при этом пить, и перед последним заездом наугад поставил несколько пятифунтовых купюр на лошадь, о которой совсем ничего не знал. После этого, прислонясь к перилам, он с тихим напряжением вглядывался голубыми с краснотой глазами в происходящее на дистанции в девять километров. Его лошадь вырвалась вперед. Он смотрел, как она, не сбавляя темпа, чисто прошла барьеры, как затем, сохранив лидерство на плавных поворотах трассы, преодолела новые барьеры, как миновала еще один поворот. Вот она уже на финишной прямой, по-прежнему впереди, по-прежнему скачет мощно, красиво. Когда она, подходя к финишу, приблизилась к О’Тулу, он начал кричать и прыгать – и вот она проскакала мимо, одержав легкую победу.
Надо было слышать, как ликовали друзья О’Тула, особенно Кевин Макклори, который поставил на ту же лошадь; он предложил всем отправиться в палатку, чтобы выпить за победу. Но О’Тула в эту минуту не интересовал алкоголь. Он мигом ринулся к окошку забрать выигрыш.
После скачек – назад в Дублин, а там из паба в паб поднимать всё новые и новые тосты за Республику. Время от времени он звонил жене Шан, объяснял, почему задерживается еще на день, и она понимала. Они познакомились в 1958 году, когда Шан Филлипс, актрису из Уэльса, отобрали на роль сестры О’Тула в пьесе «Праздник». Пьеса была дрянная, и на лондонскую сцену спектакль так и не попал, но годом позже, в Дублине, они поженились в регистрационном бюро. Дату ни он, ни она вспомнить не могут.
На следующий день – на три дня позже, чем собирался, – он отправился в аэропорт, чтобы вернуться в Лондон, но вначале попросил шофера отвезти его в долину Глендалох, к тихому, завораживающе красивому озеру меж двух небольших гор недалеко от Дублина и недалеко от тех мест, где похоронены его предки О’Тулы. Туда, где он подолгу гулял мальчиком.
После часа езды шофер с трудом проталкивал лимузин по узким извилистым дорогам у подножия горы. Потом он остановил машину. Дальше дороги не было. Питер О’Тул вышел наружу, посмотрел, щуря глаза от солнца, на озеро, а затем перевел взгляд на гору, поросшую молодыми деревьями, чья зеленая листва колыхалась на ветру.
– Деревья взбегают на склон! – закричал он очень взволнованно. – Они не посажены там – сами взбегают, черт их дери! Какая страна!
Он ускорил шаг, идя вдоль озера по узкой грунтовой дороге. Он дышал глубоко.
– Какие краски! Только посмотри на эти деревья, до чего они соблазнительны – прямо как волосы на лобке… и это озеро! Рыбы тут нет, в этом озере она не водится! И птицы в Глендалох не поют… – его голос делался тише, сходил на нет, – потому что рыба не водится… им не для кого петь.
Минут десять он продолжал идти молча. Потом остановился и, обмякнув, сел, прислонился к большому камню у склона горы. Откинул голову назад, замер ненадолго, потом уселся выше и обхватил руками колени. Потом поднял правую руку.
– Видишь? – спросил он. – Видишь эти шрамы?
Его правая кисть была и с внутренней, и с тыльной стороны исчерчена шрамами, их насчитывалось тридцать или сорок, и мизинец был деформирован.
– Не знаю, имеет ли это какое-нибудь значение, старина, но… но я переученный левша. О да, они колошматили меня, когда я использовал левую… и, может быть, – не уверен, но может быть, именно поэтому я так ненавидел школу.
И всю жизнь, сказал он, его правая была жестоким оружием. Он разбивал ею стекло, всаживал ее в бетон, в людей.
– А теперь взгляни на мою левую, – сказал он, поднимая другую руку. – Ни единого шрама. Продолговатая и гладкая как лилия.
Помолчав, он продолжил:
– Знаешь, я ведь могу писать задом наперед. Полностью зеркальное письмо. Вот, гляди…
Он вытащил свой авиабилет и ручку и написал свое имя задом наперед.
Он засмеялся. Потом встал и пошел обратно к машине, теперь слегка поторапливаясь. Он не хотел опоздать на последний сегодняшний лондонский рейс.
Похищение Джо Бонанно
«Похищение Джо Бонанно» – первый из трех фрагментов, выбранных журналом «Esquire» для публикации в 1971 году в книге Тализа «Чти отца своего», переизданной в 2009 году издательством «Harper Perennial».
Зная о том, что видеть чересчур много себе дороже, большинство привратников в Нью-Йорке развили невероятно избирательное зрение: они понимают, что надо видеть и чего не надо, когда проявлять любопытство, а когда лучше оказаться слепыми и глухими. Когда перед зданиями, где они работают, разворачивается драка или происходит что-то неприятное, они обычно обретаются где-то внутри; когда же грабители выбегают из подъезда, привратники, как правило, стоят на улице, поджидая такси. Привратник может не одобрять взяточничества или супружеских измен, но неизменно стоит спиной, когда управляющий передает деньги инспектору пожарной охраны, когда жилец, чья жена в отъезде, идет к лифту с юной красоткой, – и это не повод не обвинить привратников в лицемерии или трусости, вовсе нет, просто в них, видимо, силен инстинкт непричастности. Такой инстинкт вырабатывается с опытом и внушает, что никому не выгодно становиться свидетелем неприглядных аспектов человеческой жизни и безумия большого города. Поэтому неудивительно, что когда двое вооруженных мужчин схватили знаменитого босса мафии Джозефа Бонанно перед шикарным жилым домом на Парк-авеню, близ 36-й улицы, сразу после полуночи в дождливый октябрьский вторник, привратник, стоявший в подъезде и беседовавший с лифтером, ничего не видел.
Все произошло абсолютно неожиданно. Бонанно, возвращаясь из ресторана, вышел из такси позади своего адвоката, Уильяма Пауэра Мэлони, который бодро засеменил под козырек подъезда. Налетчики выступили из темноты, схватили Бонанно и за руки потащили его к стоящему наготове автомобилю. Бонанно упирался изо всех сил, но безуспешно. На похитителей он глядел со смесью ярости и ошеломления: так с ним не обращались со времен «сухого закона»[66], да и то тогда так вела себя полиция, когда он оказывался отвечать на вопросы; а теперь его взяли в оборот люди из его же мира, два дюжих молодца в черных пальто и шляпах, оба немалого роста. Один из них сказал:
– Едем, Джо, мой босс хочет тебя видеть.
Бонанно, красивый седовласый мужчина
