Трукрайм в кино. Преступления, которые легли в основу культовых фильмов - Гарольд Шехтер
Через двадцать четыре часа, получив уведомление из банка, где Лайл хранил свои доходы, следователи установили, что владелец автомобиля – плотник, немец по происхождению, Бруно Рихард Гауптманн с Восточной 222-й улицы в Бронксе, проживающий в доме, расположенном всего в нескольких кварталах от лесопилки, которая поставляла древесину для лестницы, и от кладбища, где похититель встречался с Джоном Кондоном. Утром 19 сентября Гауптманн был арестован группой сотрудников ФБР, департамента полиции города Нью-Йорка и полиции штата Нью-Джерси.
При нем был двадцатидолларовый золотой сертификат, который по серийному номеру быстро опознали как часть суммы выкупа. Еще больше денег – свыше двенадцати тысяч долларов – нашли в гараже Гауптманна. Обыскав его квартиру, заставленную новой роскошной мебелью, следователи обнаружили блокнот с эскизом трехсекционной лестницы, идентичной той, что использовал похититель; дорожные карты Нью-Джерси, а также адрес и телефон Джона Кондона, записанные карандашом на внутренней стороне дверцы шкафа, и – что самое ужасное – недостающий кусок сосновой доски в полу мансарды.
Вызванный полицией эксперт по дереву Артур Келер без труда определил, что одна из боковых перекладин лестницы, использовавшейся при похищении, идеально совпадает с недостающим фрагментом. Хотя Гауптманн утверждал, что до прибытия зайцем в Америку в 1923 году у него не было судимостей, следователи вскоре узнали от своих немецких коллег, что подозреваемый отсидел четыре года в тюрьме за вооруженное ограбление. Он также совершил ряд краж со взломом, в одной из которых с помощью лестницы забрался в окно второго этажа дома городского бургомистра.
Процесс над Гауптманном, начавшийся утром 2 января 1935 года, мгновенно превзошел по популярности судебные слушания по вынесению приговора Натану Леопольду и Ричарду Лёбу в 1924 году, став очередным «процессом века». Маленький городок Флемингтон, наводненный армией газетчиков, любопытствующих и спекулянтов всех мастей, стал, по словам одного историка, «ничем иным, как парком развлечений, посвященным процессу Гауптманна». Семьсот репортеров освещали то, что всегда язвительный Г. Л. Менкен назвал «величайшей историей со времен Воскрешения». В первое воскресенье судебного заседания в город съехалось около шестидесяти тысяч туристов, а уличные торговцы продавали маленькие деревянные модели лестницы для похищения, фальшивые локоны волос ребенка Линдбергов и фотографии Чарльза и Энн Линдбергов с поддельными автографами. Атмосфера праздника выглядела настолько гротескной, что писательница Эдна Фербер, лауреат Пулитцеровской премии, освещавшая процесс для New York Times, заявила, что «ситуация заставляет нас стыдиться своей принадлежности к человеческой расе».
Судебный процесс, длившийся чуть более шести недель, завершился вынесением обвинительного приговора. Особенно сокрушительными для защиты стали показания Артура Келера, который с помощью увеличенных фотографий доказал, вне всяких сомнений, что лестница для похищения была собрана частично с использованием досок пола на чердаке Гауптманна.
Гауптманна, до самого конца упорно отстаивавшего свою невиновность, отправили на электрический стул 3 апреля 1936 года. В последующие десятилетия появился неиссякаемый поток книг, утверждавших, что его подставили. Один из конспирологов дошел до того, что заявил, будто Линдберг сам случайно убил своего ребенка, а затем сфабриковал похищение, чтобы скрыть преступление. Хотя большинство экспертов в области права согласны с тем, что суд над Гауптманном во многих отношениях был несправедливым, подавляющее число улик против него все же почти наверняка указывает на его вину.
«Ночь охотника» (1955)
Режиссер: Чарльз Лотон
Автор сценария: Джеймс Эйджи
В ролях: Роберт Митчем, Шелли Уинтерс, Лилиан Гиш, Питер Грейвз, Билли Чепин, Джеймс Глисон и др.
По словам его самого раннего биографа, он был «самым отвратительным человеком своего времени» – виновником «одного из самых чудовищных массовых убийств в мировой истории, самой ужасной трагедии в американской летописи». И все же об этом психопате эпохи Великой депрессии, чьи преступления ужасали и возбуждали миллионы его современников, сегодня почти не вспоминают. Он является ярким примером любопытного действия печальной славы – таинственной силы, которая придает одним известным убийцам почти мифический статус, а других обрекает на почти полное забвение.
В те далекие времена, когда еще не было Интернета, одинокие люди, желавшие познакомиться с потенциальными партнерами, иногда пользовались услугами брачных бюро – агентств по подбору возможных пар, предоставлявших подписчикам их адреса. Одним из таких агентств было Американское общество дружбы из Детройта, которое заманивало клиентов объявлениями в журналах, посвященных настоящей романтике: «Одинокие сердца – присоединяйтесь к крупнейшему в мире клубу социальной поддержки, знакомьтесь с приятными людьми, которые, как и вы, одиноки (а многие еще и богаты). Один из них может оказаться вашим идеалом. Мы сделали счастливыми тысячи людей. Почему бы и вам не попробовать?»
Среди множества отчаянных искательниц любви, откликнувшихся на этот призыв, была пятидесятилетняя вдова датского происхождения по имени Аста Бьюик Эйхер, жительница Оук-Парка, штат Иллинойс, и мать троих детей – четырнадцатилетней Греты, двенадцатилетнего Гарри и девятилетней Аннабель.
В начале 1931 года миссис Эйхер, образованная, склонная к творчеству женщина, которая, по слухам, унаследовала кругленькую сумму от своего покойного мужа, преуспевающего мастера по работе с серебром, получила письмо от джентльмена, представившегося Корнелиусом О. Пирсоном из Кларксбурга, Западная Вирджиния. Пирсон утверждал, что он опытный инженер-строитель с состоянием в 150 тысяч долларов (более 2 млн долларов США по современному курсу) и владелец «прекрасного, полностью меблированного 10-комнатного дома». Поскольку его серьезные деловые обязанности не позволяли ему «заводить много социальных контактов», он обратился в Американское общество дружбы, чтобы «познакомиться с женщиной подходящего типа». Судя по анкете миссис Эйхер, он решил, что она может ему подойти. «У моей жены, – писал он, – будет своя машина и много денег на расходы».
Вскоре между ними завязались отношения на расстоянии, по почте. По мере того как их эпистолярный роман разгорался, Пирсон осыпал полногрудую вдову уговорами. В ответ на присланную ею фотографию, сделанную «Кодаком», он отметил, что она «хорошо сохранилась», и заверил ее, что «предпочитает пухлых женщин». Он также дал ей понять, что понимает глубинные потребности противоположного пола. «Большая беда в том, что мужчины настолько невежественны, что не знают, как нужно ласкать женщин», – мурлыкал он.
Где-то весной 1931 года по приглашению миссис Эйхер Пирсон совершил первую из нескольких поездок в ее дом в пригороде Чикаго. История не сохранила сведений о том, как она отреагировала на первую встречу со своим поклонником. Судя по его письмам, она ожидала увидеть высокого, красивого, во многих отношениях выдающегося джентльмена с темными волнистыми волосами и
