Секретные коммандос - Джон Л. Пластер
Недавно он нашел эту кассету среди забытых памятных вещей с войны во Вьетнаме. Барри не мог вспомнить, как она у него оказалась. "Может быть, ты сможешь догадаться по жаргону", — продолжил он, — "не была ли это SOG", то есть Группа исследований и наблюдений, которая проводила сверхсекретные операции на Тропе Хо Ши Мина в Лаосе. Она размещалась в Бенхете, отдаленном лагере недалеко от границы, так что это было вполне возможно.
Покопавшись, я нашел старый кассетный магнитофон, вставил в него кассету, откинулся на спинку кресла и нажал "воспроизведение".
Раздался задыхающийся голос: "Прерия Файр! Прерия Файр!" — кодовая фраза SOG, обозначающая группу, находящуюся в настолько ужасном положении, что она вот-вот будет разгромлена.
От этого голоса у меня встали дыбом волосы.
Затем раздался более спокойный голос: "Это Дельта-Папа-Три…"
Это был мой собственный голос.
И я понял, что это за запись. Я выключил свет и сидел в темноте, слушая.
Это было, я знал, 29 января 1971 года, день, когда мы лишились Дэвида Микстера и едва не потеряли его товарищей по группе, Пэта Митчела и Лина Сен-Лорана. Голос, кричащий: "Прерия Файр! Прерия Файр!" принадлежал Пэту.
Восемь человек из разведгруппы "Колорадо" были атакованы взводом северовьетнамской армии из сорока человек около крупного вражеского пути снабжения в Лаосе. Но в десяти милях оттуда разведгруппа "Гавайи" с моими старыми товарищами Лесом Дувром, Реджисом Гмиттером и Джоном Джастисом также оказалась под ударом и объявлена чрезвычайную ситуацию Прерия Файр. Я не мог придти на помощь обеим группам одновременно. Услышав собственный голос, я словно вернулся туда, когда времени не было, но нужно было принимать решения.
И жить с ними.
Закрыв глаза, слушая голос ведущего ганшипов, Пантеры 36, я как наяву видел его боевой вертолет "Кобра" внизу, уклоняющийся от зеленых трассеров, стреляя ракетами в ответ. Затем Белое Звено (эвакуационное) "Хьюи" было отогнано огнем с земли, и мы вызвали штурмовики A-1 "Скайрейдер".
Все это было на пленке, именно так, как происходило.
В ту ночь я не мог уснуть.
Воспоминания снова были свежи — об этой операции, о множестве других, посыл для тысяч других воспоминаний, которые проносились сквозь меня — боль, смех, страх, гордость и память о прекрасных людях, которых я знал и с которыми служил. Это были веселые дни, ужасающие дни, незабываемые дни.
Прошли годы, но мои воспоминания об этих людях казались такими же свежими, как в тот день, когда все это происходило.
ЧАСТЬ 1. Форт-Брэгг
Глава 1
Подобно множеству молодых людей, оканчивающих среднюю школу в 1967 году, я пошел прямо в Армию, как и поколение наших отцов во время Второй мировой войны. В "синеворотничковом"[1] северо-восточном Миннеаполисе считалось само собой разумеющимся, что ты служишь своей стране; единственный вопрос был — ждать призыва на два года или завербоваться на три года, выбирая, чем хочешь заниматься. Вместе с несколькими воинственными одноклассниками я пошел по последнему пути, записавшись в воздушно-десантную пехоту — парашютисты.
После начальной подготовки знойным летом в Форт-Кэмпбелле, Кентукки, нас отправили в сосновые леса Форт-Гордона, Джорджия. Там, в скопище хижин Куонсета[2] под названием Кэмп-Крокетт, мы готовились стать пехотинцами-десантниками, направлявшимися во Вьетнам и в элитные подразделения, такие как 173-я воздушно-десантная бригада, 101-я воздушно-десантная дивизия и 1-я воздушно-кавалерийская. В дополнение к большому объему занятий по патрулированию, вооружению и тактике малых подразделений, мы прошли жесткую физическую подготовку. Вскоре мы обнаружили, что каждое утро пробегаем по пять миль в тяжелых прыжковых ботинках, за которыми следуют часы физических упражнений. Наши тренеры, сами десантники-ветераны Вьетнама, не давали поблажек. Мы на них и не рассчитывали.
Все эти пробежки и гимнастика позже позволили нам, выпускникам Кэмп-Крокетт, легко проскочить через прыжковую школу в Форт-Беннинге, Джорджия, в то время как большинству обучаемых она давалась с трудом, а одна четверть отсеивалась. Затем мы получили свою главную награду — мы прыгали из самолетов, как парашютисты Второй мировой войны, которыми мы восхищались с детства. Грациозно спускаясь на площадку приземления Форт-Беннинга среди наполненных куполов, я забыл обо всех издевательствах и физических муках. Мне нравилось быть парашютистом.
Однажды утром, в последнюю неделю нашей прыжковой школы, появилась крепкая фигура в зеленом берете. Он просто стоял, наблюдая за нашей ротой, пока мы делали утреннюю зарядку. После этого он обратился к нам: любой желающий записаться добровольцем в Силы спецназначения мог встретиться с ним тем вечером. С моих приятелей по району было довольно тренировок — я был единственным из них, кто вместе с еще двадцатью пятью курсантами-десантниками пошел послушать сержанта спецназа.
В отличие от любых других армейских специальностей — типа пехотинца или военного полицейского — в Зеленые береты нельзя было пойти сразу. Для рассмотрения кандидатуры в Силы спецназначения, объяснил вербовщик, вы должны иметь парашютную квалификацию, балл теста на интеллект, достаточно высокий для поступления в школу кандидатов в офицеры, и соответствовать самым высоким армейским стандартам физической подготовки. Все мы отвечали этим требованиям, но все равно был еще специальный тест на профпригодность, объяснил вербовщик.
Могу ли я быть Зеленым беретом? Зеленые береты были богами. Всего лишь годом ранее, в 1966, самый продаваемый сингл-сорокапятка[3] был записан не Битлз или Роллинг Стоунз — это была "Баллада о Зеленых беретах", спетая штаб-сержантом Барри Сэдлером. Перед этим первая Медаль Почета войны во Вьетнаме досталась Роджеру Х. К. Донлону, молодому капитану Сил спецназначения, а роман Робина Мура "Зеленые береты" продержался в списке бестселлеров Нью-Йорк Таймс больше года. Всего лишь пятью годами ранее, несмотря на протесты бюрократов Пентагона, президент Джон Ф. Кеннеди утвердил зеленые береты для этих великолепных воинов, объявив их головные уборы "символом превосходства, признаком мужества, знаком отличия в борьбе за свободу".
В детстве в Миннесоте я слышал, как соседи-скандинавы с благоговением говорили о норвежском Сопротивлении и его вдохновляющей борьбе против нацистов. Я читал книги о них и о французском Сопротивлении. Эти доблестные партизаны показали, что небольшие группы преданных своему делу людей, действующие в тылу врага, могут давать результаты, далеко выходящие за рамки их численности — как и американские Силы специального назначения. А сейчас,
