Черный часослов - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури
И вот теперь ты стоишь перед лестницей, слышавшей когда-то, в другой твоей жизни, ваши загадки и доверительные беседы с Гаэлем, который потом исчез, как будто его и не было. И переступаешь порог уже знакомой тебе библиотеки, но делаешь вид, будто находишься здесь впервые.
Дон Касто между тем увлеченно рассказывает тебе о своей коллекции книг по тавромахии, и ты впервые решаешься его перебить:
– Почему же вы подарили часть своей библиотеки, если она вам так дорога?
– Много лет назад я сделал одно крупное приобретение – почти десять тысяч экземпляров. Тогда мне пришлось делать выбор: в моей домашней библиотеке все эти книги не помещались, и я решил, что это будет достойный дар городу от мецената-библиофила, чтобы простые горожане тоже имели доступ к величайшим достижениям культуры. Понимаешь?.. О, Хосе Мария, друг мой!
Ты оборачиваешься и видишь человека, некогда разрушившего для тебя чары объятий и твое будущее.
За три года он как-то съежился и поседел. Ты не помнила, что он был таким маленьким: теперь ты намного выше него. Дон Касто делает тебе знак, собираясь представить вас друг другу.
– Вот так сюрприз! Вы знакомы с нашей самой выдающейся ученицей? – опережает его дон Хосе Мария.
Дон Касто пристально на тебя смотрит, удивленный:
– Почему ты не сказала, что училась здесь, дочка?
– Она наш местный Моцарт-художник, девочка-вундеркинд, которая десять лет назад была гордостью нашего города. Вы должны это помнить, дон Касто… – Твой бывший учитель явно весьма взволнован вашей неожиданной встречей.
Вид этого человека для тебя просто мучителен, и, чтобы прийти в себя, тебе приходится опереться о деревянный стул – тот самый, где когда-то ты была в объятиях Гаэля за мгновения до вашего расставания. Ты думала, что прошлое навсегда осталось в прошлом, но груз столь сокровенных воспоминаний, связанных с этой библиотекой, вдруг обрушивается на тебя, повергая в настоящее смятение.
Дон Хосе Мария тем временем превозносит, не скупясь на похвалы, твои художественные таланты, и дон Касто смотрит на тебя с гордостью и восхищением.
Несколько дней спустя ты получаешь привилегию спуститься в цокольный этаж его дома. «Библиотека дедушки, кабинет дедушки», – с почтением произносят его внуки.
Это закрытая часть их семейного особняка, куда не допускается никто посторонний. Только Диего спускается туда, когда возвращается из своего кабинета на фабрике игральных карт: там они с дедушкой, как ты предполагаешь, обсуждают дела своего предприятия и возможные новые приобретения, засиживаясь до поздней ночи. Ты же ложишься спать рано, в вашей спальне на двоих с Кармен, которая, похоже, уже устала от своей новой игрушки и начала тебя избегать. Ты не похожа на ее подружек из богатых семей, и теперь она все больше начинает скучать рядом с тобой.
Как бы то ни было, у вас есть с ней общее хобби: фотография. Кармен, правда, так и не закончила курс по проявлению снимков в Клубе фотографов Витории, а ты купила себе «Кодак Инстаматик» и фотографируешь все, что привлекает твое внимание. Ты ложишься на землю в парке Ла-Флорида, под падающими листьями, и с энтузиазмом выходишь на улицу после бури в поисках живописно отражающихся в лужах зданий.
Диего хмурится, когда ты показываешь ему свои снимки. Он хочет, чтобы ты разделяла с ним его увлечения, но не слишком интересуется твоими… Однако вы много говорите о книгах, и эти разговоры могут длиться бесконечно, удерживая вас друг рядом с другом на диване под бдительным оком дона Касто.
Библиотека, где находится кабинет дона Касто, – настоящее восьмое чудо света. Он на самом деле выдающийся библиофил. В его коллекции представлены не только экземпляры XIX века, но и весь испанский золотой век – все изданные произведения, от Лопе до Гарсиласо, в самых роскошных переплетах.
– У меня для тебя подарок. Я ведь пока еще не отблагодарил тебя по-настоящему за спасение моего наследника, – говорит тебе дон Касто, и ты видишь, что его переполняют эмоции: он делает вид, будто убирает соринку, но ты знаешь, что на самом деле это слеза. – Открой эту дверь. С сегодняшнего дня все, что находится внутри, – твое. Вообще-то на самом деле оно и раньше было твоим.
И за дверью, справа от огромного письменного стола, твоим глазам предстает оборудованная мастерская. Там так же сумрачно, как и в подвале школы Веракрус, потому что свет пробивается только через два крошечных окна, расположенных на уровне земли и выходящих в сад.
Бомба воспоминаний взрывается в твоей голове, когда ты осознаешь, что находится перед тобой: рабочий стол, мольберты, различные баночки, краски, кисти, большой стальной напильник для заточки ножей, деревянные рамы, на которых вы с сестрой Акилиной дубили кожу для пергаментов, пемза для придания им патины старости…
– Я сказал директрисе, что попрошу ее когда-нибудь об услуге, и только сейчас я понял, что тебе действительно было нужно: своя мастерская. Я не знал о твоем даре, а ты, как оказалось, обладаешь талантом копировать произведения искусства, созданные великими мастерами. Теперь я знаю, что сделает тебя счастливой. Ты ищешь работу – я предлагаю тебе работу.
Ты едва слушаешь, что он говорит. «А ведь я ее даже не оплакала», – внезапно проносится в твоей голове. Сестра Акилина погибла несколько месяцев назад, а ты так и не пролила по ней ни слезинки… Ты покинула школу Веракрус всего через три недели после смерти твоей наставницы, а во время ее похорон в твоей душе царило полное смятение: ты ничего не чувствовала, сидя на скамейке в часовне, и просто продолжала существовать в своем теле, подчинявшемся тебе в осуществлении лишь самых простых функций.
Теперь ты понимаешь: это твое тело взяло над тобой контроль – и только это помогло тебе.
Выжить.
Дон Касто, несомненно, разбирается в фальсификации книг – ты сразу это понимаешь, едва увидев все то, что он тебе принес. Папки с чистыми форзацами из различной бумаги, недорогие, но тщательно изготовленные факсимиле, предназначавшиеся для какого-нибудь новичка…
Ты вновь прикасаешься ко всем этим предметам, которые, как ты думала, навсегда остались для тебя в прошлом. Ты понимаешь, что они ждали тебя, чтобы вы снова могли вместе взяться за вашу работу. Так и не оконченный картулярий – тот, что сестра Акилина собиралась продать книготорговцу из Мадрида.
– Я
