Мое лицо первое - Татьяна Русуберг
Стоило ему приблизиться, взглянуть на меня просительно из-под спутанной челки, так, что дрогнули длинные ресницы, и моя решимость стала таять, как туман под первыми лучами солнца. Чтобы не смотреть ему в глаза, я уставилась на обтрепанный ворот футболки с грязной каймой по краю. Мягкий воротничок рубашки забился под него с одной стороны, и я поймала себя на том, что мне хочется его поправить — хочется коснуться теплой кожи под ним.
— Нам надо поговорить, — сказала я как можно тверже.
Д. кивнул. Я заметила, как дернулся кадык над траурной каемкой, но Д. не произнес ни звука. Просто молча пошел за мной.
В кабинете для самостоятельной подготовки, со стеклянной стеной, никого не было, и мы зашли туда. Я порылась в сумке и вытащила желтую тетрадь.
— Вот, — протянула ее Д. Его рот приоткрылся, глаза стали большими и по-детски удивленными. Голубой будто еще больше посветлел, а радужка карего приняла теплый оттенок гречишного меда. — Прости, что не отдала раньше. Когда ты убежал, я искала тебя. Думала, прячешься в «Лесном павильоне». В общем, это я туда вломилась. Ну и нашла там… это. — Я сунула тетрадь ему в руки, стараясь не коснуться покрытых мелкими ссадинами пальцев.
Д. сглотнул, облизал потрескавшиеся губы. Смотрел он не на тетрадь, а на меня, а я пялилась на пятно у него на рубашке.
— Ты… прочитала?
Я кивнула.
— Знаю, не должна была. Но теперь уже ничего не поделаешь.
Дыхание Д. участилось. Я видела это по движениям бурого пятна у него на груди. Я еще ничего не сказала, а он уже что-то почувствовал. Может, по тону моего голоса. А может, просто научился читать мои мысли. Он стиснул тетрадку так, что смялась тонкая обложка.
— Дэвид, я… — Ну вот, мы и подошли к самому главному! — Думаю, у нас ничего не получится. Я совсем не такая, какой ты меня представляешь. Ты ведь и сам не веришь в нас. В то, что мы можем быть вместе. Так что будет лучше… — Голос у меня предательски дрогнул. Я прикусила щеку изнутри, и боль дала мне силы продолжать. — Будет лучше, если мы расстанемся.
Да, я смогла это сказать! Не зря все-таки часами репетировала перед зеркалом. Прозвучало, правда, не так уверенно, как хотелось бы, но все-таки прозвучало.
— Это… из-за?.. — Д. выставил несчастную тетрадку перед собой как желтый щит.
Я мотнула головой:
— Не только.
Попыталась обойти его и удрать, но Д. заступил мне дорогу. Его лицо мучительно исказилось, он сгорбился, словно я только что вонзила нож ему в живот.
— Я писал это… давно. — Слова давались ему с трудом, губы дрожали. — Все изменилось. Ты… ты…
— Прости.
Мне все-таки удалось сбежать. И вовремя — иначе море, подступившее к его глазам, смыло бы остатки моей уверенности, как волна смывает с берега бумажный мусор.
Я была уже в дверях, когда за спиной послышался крик. Д. кричал страшно, как раненое животное. Я обернулась. Тетрадь пролетела по воздуху ярким осенним листком, ударилась в стеклянную стену и шлепнулась на пол. Странички раскрылись, показывая белое нутро. Я выскочила в коридор.
На следующий урок Д. не пришел. И на остальных его не было. На физике нас поделили на группы. Ту, в которой была я, отправили выполнять задание в кабинет самоподготовки. Там я заметила что-то желтое в мусорном ведре, в углу. Когда все выходили, сделала вид, будто хочу выбросить черновик. Осталась в кабинете последней и подошла к ведру. Из него торчал смятый уголок тетради. То ли Д. сам ее затолкал в мусор, то ли дежурные нашли на полу и выкинули.
Я убедилась, что меня никто не видит, вытащила желтую тетрадь, расправила и запихнула в сумку. Не знаю, почему это сделала. Даже если бы кто-то и прочел сказку, вряд ли бы догадался, что принцесса Шип — это я. Ведь между нами нет почти ничего общего.
Думаю, я решила сохранить тетрадь ради Д. Его могли узнать по почерку и стали бы над ним издеваться. К тому же было бы жаль, если бы такая обалденная история просто пропала. Может, мне удастся отдать тетрадь Д. позже, когда он немного успокоится. Или стоит показать ее папе? Вдруг все же получится сказку опубликовать? Только вот теперь получить согласие Д. — это мечта идиота…
22 апреля
Сегодня Д. не только пришел на уроки. Он еще и написал мне письмо рунами, как раньше. Нашла его в учебнике по математике, когда вернулась в класс с перемены. Наверное, бедняга боялся, что наш тайник я теперь проверять не стану, вот и сунул листок между страницами.
Сначала не хотела читать. Видела, как Д. на меня косится. После перетасовки мест он сидит от меня справа и чуть впереди. Математик даже замечание сделал, потому что Д. весь извертелся. Но выкинуть письмо или вернуть у меня рука не поднялась. К тому же казалось нечестным бросить Д., даже не дав ему шанса объясниться. Ведь он не может выразить свои мысли вслух так же свободно, как на бумаге.
В итоге я расшифровала письмо, когда пришла домой. Привожу текст здесь (знаки препинания расставила сама).
«Чили, все не так! То, что ты прочитала, я написал очень давно. Почти сразу после первой встречи с тобой. Ты мне уже тогда безумно нравилась! Но я даже представить себе не мог, что мы станем друзьями. И даже больше… Тогда ты просто была для меня красивой соседской девочкой, которая скоро начнет смеяться надо мной и показывать на меня пальцем, как все остальные. Вот почему я дал волю фантазии и позволил ей зайти слишком далеко. Я придумал принцессу Шип и поместил ее в свой мир. Ты тогда написала мне ту первую рунную записку, помнишь? Ты права, в то время я действительно в тебя не верил. Думал, это очередной розыгрыш. Вернее, не так. Я очень хотел верить, но боялся. Боялся, что все снова обернется против меня и я поплачусь за свою наивность. Играть с принцессой в моем мире, на моих условиях было безопаснее.
Но ты все изменила. Оказалась настоящей. Поверила в меня, и поэтому стал настоящим я сам. С тобой рядом я превращался в того, кем хотел бы быть. Каждый раз, когда мы вместе, это чудо работает — безотказно. Желтая тетрадь стала мне не нужна — я не скучал по ней. А потом вдруг она всплыла и все испортила. Я
