Смерть в пяти коробках - Джон Диксон Карр
– Теперь ясно, – задумчиво произнес Бернард Шуман. – А я все не мог понять. Чуть с ума не сошел, пытаясь разгадать мотивы этого малого. Не мог себе представить, чем я его привлек. Мы были едва знакомы.
– С Питером Фергюсоном он тоже был едва знаком, – сказал Г. М., – знал только, что тот весьма опасен. Расспросил о нем его жену и страшно заинтересовался. То, что я сейчас скажу, исключительно домыслы. Каким образом Хэй обо всем разузнал – тайна, которая умерла вместе с ним, и она не имеет отношения к настоящей проблеме. Но он действительно кое-что раскопал. Сразу хочу сообщить вам – всем вам, – что все улики, изобличающие вас в ваших мелких грешках, уничтожены. Так что не стоит метать в меня молнии только потому, что здесь со зловещим видом стоит старший инспектор Мастерс. У него против вас ничего нет. Следовательно…
Со стула поднялся сэр Деннис Блайстон. Пока сидел, он рассеянно поглаживал плечо жены, которую это коробило, но одновременно доставляло ей удовольствие. Но вот он встал, лицо его было серьезным и задумчивым. Сандерс и Марсия не сводили с него глаз. Сэр Деннис направился прямиком к Мастерсу:
– Старший инспектор…
– Да, сэр?
– Позвольте вернуть вам блокнот. Я достал его из вашего кармана, когда относил пальто в спальню.
– Деннис! – взвизгнула леди Блайстон, но тут же опомнилась.
– Должен сказать, сэр, – буркнул Мастерс, – сейчас не лучшее время для шуток…
– Конечно нет, – кивнул Блайстон, не скрывая усмешки. – Я лишь выполняю рекомендации своего друга сэра Генри Мерривейла. Вы видите перед собой опытного фокусника-любителя, который отныне будет прекрасно проводить время в обществе. – Он добавил: – Господи, какое облегчение! Как это просто. Мне будет все равно, если вы завтра напечатаете об этом в «Дейли мейл». Что не так, Джуди?
– Деннис, ты идиот! Ты совершенно…
– Заткнитесь, вы оба, – спокойно произнес Г. М.
Впервые за весь вечер леди Блайстон обратила на него взор:
– Сэр Генри, вам не кажется, что сегодня вы зашли даже дальше, чем обычно?
– Заткнитесь! – взревел Г. М.
На миг Сандерс подумал, что сейчас Г. М. швырнет в даму «Логовом дракона». И Сандерс понимал, в чем дело: Г. М. испытывал облегчение. Доктор уже имел случай наблюдать поведение сэра Генри в суде при завершении одного дела.
Однако дрожь, охватившая вдруг Сандерса, была вызвана другой причиной. Все ждали. В комнате присутствовал убийца, и доктор не имел ни малейшего представления о том, кто он. Он почувствовал, как Марсия взяла его под руку.
– Хм. Кто-нибудь еще желает сделать признание? Облегчите душу, – обратился к присутствующим Г. М.
Он посмотрел на миссис Синклер – та наблюдала за ним из-под полуопущенных век. Никогда она не выглядела более невинной и более непостижимой. Бонита закинула ногу на ногу, как будто для того, чтобы позлить леди Блайстон. Ее невинный вид не соответствовал смелой позе.
– Не я, благодарю вас, – улыбнулась она. – Наверняка многие считают меня гораздо хуже, чем я есть, например, что я убийца, но мне не в чем признаваться. Что сказать? Я зарабатываю на жизнь, торгую картинами.
Леди Блайстон взглянула на нее.
– Я торгую картинами, – повторила Бонита Синклер. – Если у меня и есть другая профессия, то в прошлом ее одобряли многие выдающиеся дамы, а полицейские интересуются ею, только будучи не на службе. Женщины, не преуспевшие в роли жены, вызывают у меня сочувствие. Это все. Я не совершала никакого преступления.
– Погодите! – резко осадил Г. М. леди Блайстон, порывавшуюся что-то сказать, и кивнул на миссис Синклер. – Давайте выясним все раз и навсегда. Любые обвинения против этой дамы, слухи и всякая болтовня – ерунда. Французская полиция не имеет на ее счет никаких подозрений. Тот итальянец из Монте-Карло, о котором ходило столько слухов, скончался от аппендицита. Никто и не думал обвинять ее в убийстве. Когда Фергюсон умер, миссис Синклер находилась в Скотленд-Ярде…
– Благодарю вас, сэр Генри, – сказала женщина. – Вы сообщили все это, когда приходили днем ко мне домой. Зачем снова все повторять?
– Увидите. Нет, единственное, что было у Хэя против вас, – два письма, в которых шла речь о поддельных Рубенсе и Ван Дейке, гарантирующих их подлинность…
– Снова клевета.
– Разумеется, – кротко согласился Г. М. – Но мне необходимо о них упомянуть. – Он повернулся к Шуману. – Как вы уже говорили, сынок, мы не были знакомы, но я знаю, кто вы такой. Не хотите рассказать, какую улику приберег для вас Хэй в деле о поджоге?
В гостиной стало очень тихо. Мастерс переминался с ноги на ногу на огнеупорных кирпичах камина, словно готовясь к забегу. Бернард Шуман явно проявлял нетерпение.
– Черт возьми! – сжимая кулаки, воскликнул он. – Как же надоели ваши нелепые обвинения. Днем ко мне пришел старший инспектор, повторив все, еще и убийство приплел. Как будто я поджег собственный склад и убил мистера Низама Эль-Хакима…
Для Сандерса это было полной неожиданностью – он не слышал подобной версии.
Шуман указал на улыбающегося египтянина:
– Которого я ныне представляю вам в добром здравии.
– Enchante[3], – поклонился Эль-Хаким, как будто его познакомили с собравшимися.
– Я не требую у вас извинений, – заявил Шуман. – На это нечего и надеяться. Но призываю проявить порядочность и заткнуться. Полагаю, вы не обвиняете меня в поджоге собственного склада?
Г. М. горестно покачал головой, устремив взгляд на сигару, которую вертел в пальцах:
– Нет, сынок. Конечно нет.
– Тогда…
– Вообще-то, я считаю поджигателем его, – указывая сигарой на Низама Эль-Хакима, сказал Г. М.
Доктору Сандерсу не доводилось прежде быть свидетелем такого удивительного и даже тревожного зрелища – очень смуглый человек побледнел. Египтянин вскочил со своего стула и тонким голосом затараторил что-то на ломаном французском, да так быстро, что Сандерс потерял нить после первой же фразы. Потом вдруг, сокрушенно взмахнув руками, Эль-Хаким замер, как заводная игрушка, у которой кончился завод. После чего он выбежал из гостиной, и все услышали его топот по ступеням.
Г. М. поднял руку и осторожно
