Смерть в пяти коробках - Джон Диксон Карр
Г. М. прикрыл глаза:
– Вот видите, Мастерс, между этими двумя персонажами уже прослеживается связь. Я на это и рассчитывал. Возможно, связь не слишком явная, но она приведет от гипотезы прямо к доказательству. Обдумайте все, что вам известно о негашеной извести и фосфоре. Обдумайте все, что вам известно о Фергюсоне. Обдумайте все, что вам известно о миссис Синклер. Потом соедините все воедино, как связку сосисок, и я не сомневаюсь, что вы сразу скажете мне, кто такой Фергюсон и как он исчез из здания.
Последовала пауза.
– Класс! – выдохнул Мастерс. – Вы попали в самую точку. Никаких сомнений. Все ясно как божий день.
Доктор Джон Сандерс переводил взгляд с одного мужчины на другого с таким маниакальным любопытством, какого никогда не испытывал прежде. Мозг его готов был взорваться.
После загадочных восклицаний, которыми обменялись Г. М. и Мастерс, пропасть, грозившая разверзнуться между ним и Марсией Блайстон, начала смыкаться. Марсия буквально перешла на сторону Сандерса: она стояла рядом, положив руку ему на плечо. Была ли она такой смущенной, какой казалась? Он по-прежнему был в недоумении, потому что, как и прошлой ночью, не сумел разгадать выражения ее лица. После вспышки гнева ее глаза стали такими же невыразительными, как глаза маски на саркофаге Шумана. Но ее слова подтвердили их союз.
– Не обращайте на меня внимания, – сказала она. – Неужели все действительно ясно как божий день? Я понимаю, вы меня пригласили из вежливости, но, раз уж до этого дошло, могли бы рассказать подробней.
– Ладно, – отрезал Г. М. – Залезайте в машину.
Пока они ехали, сэр Генри сидел, молча уставившись в лобовое стекло. Он продолжал молчать, пока Мастерс договаривался в гараже об уборке раздавленных фруктов. Потом молча пошел переодеться в спортивный зал Гарибальди. Он молчал, даже когда заглушал денежными купюрами горестные вопли хозяина фруктовой тележки. По сути дела, он раскрыл рот лишь в два часа пополудни, когда машина подъехала к дому Феликса Хэя на Грейт-Рассел-стрит.
– Если я разговаривал с вами не очень вежливо, – обратился Г. М. к Марсии, словно и не было никакого перерыва, – то лишь потому, что хотел услышать от вас правду. Вот мы и приехали, и теперь вы можете сказать мне правду, не так ли?
– Я? Почему?
Г. М. уточнил:
– Вы стояли под этим уличным фонарем, верно?
– Да. – Марсия с недоумением взглянула на него.
– Долго ли вы ждали на улице, пока не появился доктор?
– Наверное, чуть больше часа.
– Угу, – недовольно буркнул Г. М., но продолжал примирительным тоном: – Значит, вы видели убийцу, не так ли? Должны были видеть.
Глава восьмая
А примерно в то же время сержант уголовного розыска Роберт Поллард, согласно инструкциям старшего инспектора Мастерса, входил в контору «Дрейк, Роджерс и Дрейк» в «Грейс Инн».
Все утро Поллард посвятил сбору всевозможных сведений о различных фигурантах этого дела. Результаты повергли его в тоску и изумление. Согласно тайным источникам с Флит-стрит, сэр Деннис Блайстон имел безупречную репутацию. Разумеется, его интрижка с миссис Синклер не являлась секретом. Зато он активно занимался благотворительностью, отличался здравомыслием, не хвастал, не сорил деньгами, не ездил на такси, если можно было доехать на автобусе, и так далее и тому подобное.
Поскольку миссис Синклер и Бернард Шуман были хорошо известны в деловых кругах, Скотленд-Ярд и журналисты, друзья Полларда, располагали информацией о них. Наиболее подозрительные арт-дилеры и галеристы с таким пылом превозносили миссис Синклер, что в их искренности невозможно было усомниться. Шуман не только оказался честным человеком, но к тому же в прошлом серьезно пострадал. Он понес убытки в размере десяти тысяч фунтов после страшного пожара – сгорел его каирский склад, товар в котором не был застрахован.
И даже Феликс Хэй был окружен в Сити чем-то вроде ореола святости. Услышав восхваления в адрес биржевого маклера, сержант выругался про себя. Поллард пришел в полицию после окончания Харроу и Кембриджа и столкнулся с тем, что старший инспектор ни в грош не ставит его ученые теории. Но к этому моменту у сержанта возникли определенные соображения, идущие вразрез с соображениями Мастерса.
Он рассудил, что Мастерс уделяет недостаточно внимания двум зацепкам: зонтику-клинку и Марсии Блайстон.
Утром Поллард допрашивал сторожа из дома Хэя, несговорчивого маленького ирландца, которого видел накануне. От Тимоти Риордана по-прежнему несло виски и враждебностью, но, по крайней мере, он был в здравом уме. Он божился, что ничего не знает о событиях прошлой ночи. Ничего не видел и не слышал. Последний раз он лицезрел Хэя живым в начале седьмого вечера, когда тот собирался на ужин. Сторож повстречался с Хэем на лестнице, и тот попросил его убрать в квартире, потому что поздно вечером ожидал гостей.
Убрал ли он в квартире? Да, убрал, раздраженно ответил старый Тимоти. Он немедленно навел порядок, а потом спустился к себе в подвал. Тимоти не видел, как приходили гости, потому что лег спать в половине одиннадцатого.
Зонтик-клинок? Да, он знает об этом зонтике, принадлежавшем мистеру Хэю. Убирая в квартире вчера вечером, он, Тимоти Риордан, заметил зонтик. Этот факт заинтересовал Полларда. Мастерс, подумал сержант, настолько одержим атропином, что позабыл об орудии убийства. Зачем вообще нужен зонтик-клинок, если убийца сумел подмешать атропин во все стаканы? Почему именно зонтик-клинок? И почему, убив Хэя, преступник оставил зонтик на лестнице у всех на виду?
Марсию Блайстон также обделили вниманием.
Увидев ее, Поллард решил, что она не в его вкусе. Из двух женщин он предпочел бы миссис Синклер. По слухам с Флит-стрит, она успела похоронить двух мужей. Последний был пожилым бизнесменом, который запомнился всем только благодаря своему поразительному проворству на теннисном корте. По всей Ривьере за миссис Синклер тянулся длинный шлейф поклонников. Один из них, богатый итальянец, был настолько покорен ее чарами, что за ужином в Монте-Карло его хватил удар и он умер на месте.
Поллард в душе понимал итальянца. В Марсии Блайстон было слишком много мальчишеского, а сержанту не нравился такой тип женщин. Он не отрицал, что Марсия очень хорошенькая, но подозревал в ней склонность к лукавству и быстрой смене настроений. Без сомнения, ей ничего не стоит солгать.
Разумеется, Фергюсон – свидетель, которого они рьяно разыскивают. Да, но Марсия Блайстон тоже свидетель. Она околачивалась у дома, где был убит Хэй. Как долго? Она говорила, по меньшей мере час. Судмедэксперт не мог сказать точно, когда был
