Смерть по частям - Риту Мукерджи
— Я хотела задать миссис Бёрт несколько вопросов. Сержант Дейвис разрешил, — не моргнув глазом солгала Лидия, надеясь, что к ней будут снисходительны.
— Прошу прощения, но они вернутся только завтра.
— Как жаль!
— Если дело важное, я могу послать записку инспектору.
— Нет-нет, я не хочу доставлять лишние хлопоты. — Лидия помолчала. — Может быть, я могла бы сама с ней поговорить? Прямо сейчас?
Росс поколебался.
— Мне велено никого к ней не пускать.
— Разумеется, констебль. Но завтра утром у меня занятия в колледже. — Лидия одарила Росса очаровательной улыбкой. — Я всего на минуту, честное слово.
— Наверное, большой беды не будет? Вы же тоже участвуете в расследовании.
Росс отцепил связку ключей, висевшую у него на поясе, взял керосиновую лампу и повел Лидию по коридору. Остановился и отпер массивную деревянную дверь, походившую на врата средневекового узилища.
— Камеры здесь, доктор. Как закончите — позовите меня.
Росс отдал Лидии лампу и без стука закрыл крепкую дверь. Перед Лидией были четыре камеры, расположенные друг против друга. Наконец ее глаза привыкли к темноте, и очертания проступили отчетливее. Она различила контур высокого окна, в которое лился лунный свет, вытравливая на цементном полу черно-белый узор.
— Миссис Бёрт? Вы здесь?
Ответа не последовало. Лидия вгляделась в глубины камер. В одной из них на койке застыла бесформенная черная тень. Миссис Бёрт завернулась в шаль, натянув один конец на лицо, словно саван.
— Это Лидия Уэстон. Я знаю про письма.
Миссис Бёрт не проронила ни звука.
— Полиция считает, что вы подбрасывали письма, чтобы отомстить за смерть сына. Но письма никак не связаны с пожаром на заводе, ведь так?
Миссис Бёрт поднялась и вышла на середину камеры.
— Вы узнали тайну, которую Кёртисы пытались скрыть. Ребенок. Безвременно умерший ребенок, — закончила Лидия.
Где-то не закрыли кран. Слышно было, как капли монотонно падают в пустое ведро.
— Я прочла дневник Анны. Она тоже все знала. Миссис Бёрт, вы должны все мне рассказать, я прошу вас! Ваши слова могут спасти Анне жизнь. Вдруг она еще жива?
— Что? — произнесла наконец миссис Бёрт. Судя по голосу, она испытала неподдельное потрясение.
Лидия помедлила. Она, как и полицейские, предпочитала помалкивать, что утопленница — не Анна. Но сейчас у нее не осталось выбора, и она рассказала миссис Бёрт все, что ей известно.
— Письма с угрозами писали вы, и Анна об этом узнала, — закончила она. — Что это был за ребенок? И что с ним произошло?
Миссис Бёрт снова отступила к дальней стене камеры.
Лидия выругала себя. Зачем она так разболталась? Она разочарованно отвернулась, но, вновь обернувшись, обнаружила, что Дженива Бёрт стоит лицом к ней.
— Шесть месяцев назад к нам в дом пришла какая-то женщина. Своего имени она не назвала, но попросила сказать миссис Кёртис, что она приехала из лечебницы, что на Лонг-Айленде. Что хозяйка поймет, о чем речь. Тогда почти все слуги уехали в загородный дом, заниматься приготовлениями к вечеринке, которую мистер Кёртис собирается устроить в выходные. Миссис Кёртис сказала, чтобы я шла к себе, отдохнуть. Сказала, что поговорит с этой женщиной, а потом сама проводит ее. Она держалась как ни в чем не бывало, словно к ней заехала старинная приятельница. Но я видела, что она очень расстроена.
— И прежде вы эту женщину не видели? — спросила Лидия.
— Нет. Они о чем-то беседовали с глазу на глаз в малой столовой. Там есть вентиляционный ход, который ведет в гардеробную по соседству. Я зашла в гардеробную и подслушала весь их разговор.
— Что же вы узнали?
— Что эта женщина — няня из детского приюта в Нью-Йорке. Она приехала к миссис Кёртис, чтобы поговорить с ней о смерти одного ребенка, который был у нее на попечении. Он умер много лет назад.
Лидия схватилась за прутья решетки.
— Мальчика звали Джеймс. В приют его, совсем еще малыша, поместили родители.
— Эдуард и Беатрис Кёртис, — сказала Лидия.
Миссис Бёрт кивнула.
— Значит, у них был ребенок, который умер в приюте. Трагическая история, но зачем ее скрывать?
— Ребенок был незаконнорожденным. У Эдуарда Кёртиса была любовная связь с одной молодой женщиной, та родила мальчика. Произошло это, когда Кёртисы только-только поженились.
— Что стало с матерью?
— Она умерла, когда ребенку был год. Но перед смертью эта женщина взяла с мистера Кёртиса обещание, что он не оставит Джеймса.
— Незаконнорожденный ребенок — это скандал, — сказала Лидия. — Но если ни ребенка, ни матери нет в живых, то вся история в прошлом. Почему няня решила вернуться к ней?
— Ее мучила вина. Ребенок умер не своей смертью.
— Что? — выдохнула Лидия.
— Когда Джеймсу было пять лет, он подхватил воспаление легких. Беатрис и Эдуард Кёртис приехали к нему из Филадельфии. В ночь после их приезда ребенок умер. Однако няня была твердо уверена, что Джеймс умер не своей смертью.
Миссис Бёрт взглянула на Лидию. Черная шаль сползла, открыв лицо. Миссис Бёрт упивалась откровенной мощью того, о чем собиралась сказать.
— Чтобы облегчить состояние мальчика, ему давали успокоительное. Но в ту ночь ему дали слишком большую дозу. Умышленно.
— Но кто? — прошептала Лидия, ощущая, как холод пробирает ее до костей.
— Его отец. Эдуард Кёртис.
— О господи. — Лидия закрыла глаза. — Няня была уверена в этом?
— Еще как. Она не протестовала. Сочла это легкой смертью, Джеймс все равно был не жилец. Но со временем она начала думать по-другому.
— И спустя столько времени она приехала поговорить с Кёртисами напрямую?
Миссис Бёрт кивнула:
— Она была уверена, что имело место преступление.
— И миссис Кёртис не знала, что Джеймс умер при подозрительных обстоятельствах?
— Нет. Она, как и все, думала, что мальчик умер от воспаления легких.
Наверное, открытие сломило Беатрис Кёртис, разрушило ее благополучный, идеальный мир.
— Миссис Кёртис после этого стала сама не своя, чуть не обезумела. Все думали, что она больна. И никто не знал правды, — сказала миссис Бёрт.
— Но миссис Кёртис понятия не имела, что вы всё подслушали?
Миссис Бёрт покачала головой.
— И тогда вы начали подбрасывать письма?
— У меня появилась возможность, которой я так долго ждала, — тихо проговорила экономка. — Кёртисы упивались своим счастьем, не задумываясь о том, сколько горя они причинили другим. Мой Майкл погиб, не воротишь. С каким наслаждением я подбрасывала Кёртисам эти письма! Подбрасывала — и наблюдала, как они мучаются. Миссис Кёртис стала пугливой, брак трещал по швам. Я ни минуты не жалею о том, что сделала.
— Как Анна узнала о письмах?
— Анна была сообразительной и наблюдательной. Она заметила, что миссис Кёртис стала нервной, и попыталась дознаться, в чем дело. Однажды Анна увидела, как я кладу письмо в конверт, а конверт подбрасываю на поднос для корреспонденции. И вызвала меня на откровенный разговор.
— Но Анна считала, что в этих письмах речь идет о пожаре.
— Да. Голова у нее была забита чепухой, которую наплел ей Эйб Гриффин. Поэтому я рассказала ей правду. Рассказала, что все дело в смерти Джеймса.
— Что
