Смерть по частям - Риту Мукерджи

Перевод с английского

Елены Тепляшиной

Москва

Смерть не приходит сразу вся,

Но губит по частям —

И рану — дав для Жизни шанс —

Прижжет блаженно нам...

Отсрочку получает Мышь —

Ослабит хватку Кот —

Чтобы Надеждой раздразнить... [1]

[1] Эмили Дикинсон, пер. А. Грибанова.

пролог

Она дышала негромко, сбивчиво. Скорчившись за колонной, закрыла глаза и прижалась пылающей щекой к камню, словно его твердыня могла придать ей сил. Несмотря на ночной холод, по спине ручьем стекал пот, и шерстяное платье насквозь промокло.

Она выскользнула из экипажа, когда тот человек остановился напоить лошадь. Он что-то гневно закричал, но она кинулась бежать не глядя. Дома и фабричные склады в этот поздний час тонули во тьме, свет в окнах не горел. Она бежала по безмолвным проулкам, спиной ощущая неумолимого преследователя.

Но вот улица кончилась, она почувствовала, что домов вокруг уже нет. На фоне ночного неба отчетливо вырисовывались очертания деревьев и холма. Да это же вход в Фэйрмаунт-парк. Знакомое место. Она приходила сюда отдохнуть, прогуляться, полюбоваться рекой и лесом.

Она побежала через парк, к реке. Извилистые тропинки вели к живописным фонтанам, днем здесь неторопливо прогуливались целые толпы людей. Но сейчас просторные лужайки и ухоженные кусты маячили во мраке размытыми жутковатыми пятнами.

Взошла луна, озарив водные просторы. На возвышении над плотиной она разглядела сооружения водопроводной станции. Река в ее верхнем течении разливалась мирным прудом с гладкой, как сланец, поверхностью. Вода с тихим плеском переливалась через порожек запруды.

Зря она не осталась там, среди домов. Надо где-то спрятаться.

Она вбежала в первый павильон, похожий на древнегреческий храм, и ее шаги гулко зазвучали в просторном помещении. Изящные строения стояли в ряд, величественные колонны блестели в лунном свете. Настоящее сказочное королевство, только в бальном зале безлюдно. Хотелось вообразить себя нарядной принцессой в ожидании первого вальса, в роскошном платье, волочащемся по полу. Но она спотыкалась, а ноги ослабели и болели от напряжения.

Вся эта красота была искусной маскировкой очистных сооружений, здесь фильтры день и ночь пропускали через себя речную воду, очищая ее для нужд большого города. Под ногами слышалось мерное поскрипывание вращающихся колес. Где-то наверняка есть дверь, которая ведет в машинное отделение. Если бы только она сумела пробраться вниз.

Первая дверь. Прошу тебя, господи. Подергала ручку. Заперто. Она отчаянно заколотила в дверь, навалилась плечом. Нет, заперто накрепко. Она бросилась к следующему строению, снова потянула дверь. Тоже заперто. От ужаса стало трудно дышать, но она подавила рыдания.

Вот и последняя площадка над плотиной. Дальше бежать некуда. Она остановилась и перегнулась через ограждение. На лицо попали брызги воды, падавшей внизу изящной дугой. Ниже запруды река пенисто бурлила и устремлялась дальше. Она много раз приходила сюда, на самый верх плотины, и стояла, завороженная видом воды, стремительно менявшей свой облик.

Сняв пальто и ботинки, она забралась на ограждение. Пальцы ног замерли над бездной. Она раскинула руки, наслаждаясь секундой свободы. Сердце тяжело билось после погони. Но это место не пугало ее — напротив, здесь ее ждет благословенное освобождение. Она крепко сжала в кулаке висевший на груди медальон.

И заставила себя оглянуться. Так и есть — он здесь, хотя в темноте его не видно, он закутан в плащ с капюшоном, скрывающим лицо. И он знает, что она сейчас сделает. Фантом обрел пугающие формы и бросился на нее. Собрав последние силы, она оттолкнулась и прыгнула.

часть первая

История болезни

1

Доктор Лидия Уэстон украдкой посмотрела на часы. Сидевшая на смотровой кушетке пациентка, Дилайла Таунсенд, упрямо вскинув подбородок, перечисляла свои бесконечные жалобы. При каждом вдохе ее корсет протестующе скрипел.

— Эта усталость меня замучила. Я уже после завтрака ни на что не способна, хоть снова спать ложись. Может быть, мне нужны капли?

Лидия положила стетоскоп на стол. Сама она считала, что миссис Таунсенд пошел бы на пользу моцион, но вслух говорить об этом не стала.

Достав стопку бланков, она стала выписывать рецепт; миссис Таунсенд ушла за китайскую ширму одеваться.

Лидия вздохнула. До конца приема ей предстояло заполнить не одну историю болезни, а в жалобах миссис Таунсенд не было ничего нового. Но если этой пациентке не дать выговориться, то ее визит затянется вдвое.

Железо в каплях немногим действеннее, чем плацебо, подумала Лидия. Она тщательно, как всегда, осмотрела пациентку: выслушала сердце и легкие, прощупала живот, отметила пульс, дыхание и температуру. Анализы не выявили ничего неблагоприятного.

Миссис Таунсенд вышла из-за ширмы, подол элегантного платья из кремовой тафты волочился по полу. Лидия понимала, что им повезло: клиника существовала благодаря состоятельным пациенткам, готовым платить за возможность лечиться у врачей-женщин.

Миссис Таунсенд застегнула верхние пуговки лифа. Кольца с драгоценными камнями болтались на худых узловатых пальцах, тыльную сторону ладоней покрывали печеночные пятна. Лидия заметила, как дрожат пальцы миссис Таунсенд, сражавшейся с пуговицами, — ее наверняка мучил жестокий артрит. Глубоко вздохнув, старуха снова терпеливо взялась за пуговицы, и Лидия ощутила укол жалости. От горя никакое богатство не убережет. В прошлом году миссис Таунсенд потеряла единственную дочь, скончавшуюся от ревматической лихорадки, и большая часть ее визитов объяснялась этим печальным фактом.

Лидия протянула миссис Таунсенд рецепт:

— Если хотите, можете принимать капли ежедневно. Но я бы рекомендовала легкий моцион. Начните с ежедневной получасовой прогулки — и почувствуете себя бодрее, — мягко сказала она.

— Наверное, хуже не будет, — согласилась миссис Таунсенд.

— А еще я бы предложила вам отказаться от корсета, — не удержалась от совета Лидия. — Он сильно сдавливает органы брюшной полости и мешает дышать.

Ее слова были встречены молчанием. Потом миссис Таунсенд отважилась на ответ:

— Не знаю, не знаю. Ходить без корсета, мне кажется, не совсем прилично...

— Пожалуйста, попробуйте. Ну что же, до встречи.

И Лидия проводила миссис Таунсенд.

Больницу на Спрюс-стрит основали несколько врачей из Женского медицинского колледжа, пылкие идеалисты, верившие, что медицинская помощь не должна быть привилегией одних лишь состоятельных людей. В больнице лечились рабочие, которых становилось все больше, а множество лавочников, швей и ливрейных кучеров, которых Лидия лечила еще в студенчестве, по сей день оставались верными ей пациентами. Перед Лидией проходили люди самого разного социального положения, претерпевавшие невообразимые болезни и утраты.