Убежище - Нора Робертс

До Кейт наконец дошло.

– О! Спасибо.

К стойке подошла вторая медсестра и подняла телефонную трубку.

– Бедный парень.

Первая медсестра смотрела вслед Кейт, которая неслась по коридору. «Который из них?»

Она увидела младшего брата Ноя, Илая, – в ушах у него были наушники, а сам она свернулся калачиком на диване.

– Не буди его.

Бекка, сестра Ноя, стояла у маленького аппарата с чаем и кофе.

– Он только-только уснул.

– Бекка.

– Давай присядем.

Макнув пакетик чая в бумажный стаканчик, она подошла к стульям.

Бекка выглядела измученной: темное облако волос было собрано в спутанное подобие конского хвоста, под глазами, золотыми, как у Ноя, залегли тени. На ней были серые легинсы и черная футболка с эмблемой Колумбийского университета.

Она там училась и относилась к медицине так же серьезно, как Ной относился к театру.

– Я приехала, как только узнала. Меня к нему не пустят и ничего не скажут.

– Больничные правила. Мы можем внести тебя в список. Но сейчас он спит. Из-за сотрясения мозга они не могут дать ему большую дозу обезболивающего. У него сейчас мама с папой. Бабушка и Ариэль пошли вниз перекусить.

– Пожалуйста. – Кейт схватила Бекку за руку. – Расскажи мне, как он.

– Прости. Я немного на взводе. Ночью позвонили из больницы. Полиция уже была здесь, когда мы приехали. Ной поступил к ним без сознания, но потом очнулся и хотел рассказать полиции, что произошло. У него сотрясение мозга, отслоение сетчатки левого глаза, орбитальный перелом обеих глазниц и сломан нос.

Бекка закрыла глаза и сделала глоток. По щеке скатилась слезинка.

– Сломана скула, опять же – левая. Ушиб почки, синяки на животе.

Она снова открыла глаза и посмотрела на Кейт.

– Его избили двое. Просто били и били.

Прижав обе руки к животу, Кейт начала раскачиваться.

– С ним все будет в порядке?

– Ему понадобится операция на сетчатке и, возможно, на обеих глазницах. Мы ждем специалиста, чтобы его осмотрели. Ему потребуется операция из-за перелома скулы, потому что кость сместилась. Но нужно подождать, когда отек спадет и состояние Ноя стабилизируется.

– О боже. – Кейт надавила пальцами на глаза, заставляя себя глубоко дышать. – Как это произошло? Зачем кому-то понадобилось так с ним поступать?

– Он сказал, что возвращался пешком после того, как поймал тебе такси.

– О боже, боже.

– Он думает, что их было двое, и свидетели, которые их спугнули, это подтвердили. Двое белых мужчин. Ной мало что помнит, он просто шел, и тут кто-то ударил его сзади. Он не помнит или не хочет вспоминать, как они выглядели. Свидетели рассказали больше, но их разделяло полквартала. Однако они сказали, что во время избиения они…

– Что?

В нетерпении Кейт схватила Бекку за руку.

– Они назвали его черномазым китаезой, педиком и сказали, что он сильно пожалеет, если снова решит трахнуть белую девушку. Они сказали, что если он когда-нибудь дотронется до Кейт Салливан, то они отрежут ему член.

– Они… – Кейт не могла подобрать слов и уж тем более – произнести их вслух.

– Это не делает тебя виноватой. Но… мама, особенно мама… Ты должна понять, что она из-за всего этого чувствует.

Она не могла понять. Она ничего не могла понять.

– Я не знаю, что делать, что говорить, что чувствовать.

– Полиции нужно будет побеседовать с тобой.

– Я не знаю никого, кто мог бы так с ним поступить. Бекка, клянусь.

– Тебе не обязательно их знать.

С дивана, вытащив из ушей наушники, за ними наблюдал Илай. В его глазах, глазах пятнадцатилетнего подростка, было столько обиды.

– Зато они знают тебя. – Он поднялся с дивана. – Пойду пройдусь, – сказал он и вышел.

Но это не так, подумала Кейт. Они меня не знают.

– Илай сердится, – начала Бекка. – Сейчас он знает только то, что его брат в больнице и его туда отправили белые мужчины из-за белой девушки. Все это застилает ему глаза.

Кейт положила руку на маленькое сердечко, которое носила не снимая.

– Твоя семья позволит мне с ним увидеться?

– Да, он уже спрашивал о тебе. Что бы они ни чувствовали прямо сейчас, они хотят для Ноя только лучшего. Подожди здесь. Позволь мне сперва поговорить с мамой.

Потрясенная, Кейт сидела там и чувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Она знала, что Лили ждет от нее новостей, она отправила ей краткий пересказ случившегося и решила, что расскажет подробности при встрече.

«Он спит. Прошлой ночью на него напали двое мужчин. Он пострадал, но сейчас отдыхает. Я жду встречи с ним, и я расскажу тебе все, когда вернусь домой».

Ответ Лили пришел мгновенно:

«Передай ему мою любовь и возьми немного для себя».

Она встала и принялась расхаживать по комнате. Как вообще кто-нибудь мог сидеть в залах ожидания? Как они выдерживают это медленно ползущее время, которое нужно провести там, прежде чем увидеть и прикоснуться к любимому человеку?

Зазвенели колокольчики, кто-то громко прошел мимо комнаты ожидания. Зазвонили телефоны.

Она не хотела кофе, она не хотела чая. Она ничего не хотела – только увидеть Ноя.

Его родители прошли мимо. Его мать отвернулась, прислонившись к мужу. Отец, высокий и стройный, как Ной, мельком взглянул на нее.

В его глазах она увидела печаль и усталость, но ни следа обиды.

И этот взгляд заставил ее расплакаться.

– Я могу проводить тебя к нему в палату. – Бекка стояла в дверном проеме. – Он то в сознании, то нет. Но ему очень больно, поэтому ты не сможешь остаться надолго.

– Хорошо. Мне просто нужно его увидеть. И потом я уйду. Позволь пройти.

– Кейт, дело не в тебе. Я подожду здесь. – Она остановилась у двери, и ее тусклый и уставший взгляд встретился со взглядом Кейт. – Пока Ной хочет тебя видеть, я составлю что-то вроде графика посещений. Не хочу подвергать маму еще большему волнению. Я сообщу, когда тебе лучше всего прийти и повидаться с Ноем. Поначалу посещения будут короткими. Отдых, еще раз отдых и много тишины – вот что ему нужно.

– Я ненадолго.

Собравшись с духом, Кейт толкнула дверь.

Но к такому невозможно было подготовиться. Его красивое лицо было покрыто ужасными синяками цвета грозовых туч. Отек исказил его форму. Левый глаз опух, покраснел и воспалился. Еще больше синяков, черных, желтых, фиолетовых, было рассыпано по правой руке.

Он неподвижно лежал на белых простынях в синем выцветшем больничном халате, который открывал множество синяков и страшных ссадин. На мгновение она испугалась, что он не дышит, но тут же заметила движение его груди и услышала