Убежище - Нора Робертс
– Ты уже давно не хотела ничего подобного. Или же… – он перевел взгляд на стеклянные двери, за которыми сгущались сумерки, – это я держал дверь закрытой. Не запертой, но закрытой.
– Ты не виноват. Просто я не спрашивала, можно ли открыть эту дверь, и, если честно, думала об этом от случая к случаю. Теперь я просто хочу проверить, почувствую ли что-нибудь, если войду туда.
– Ты должна быть готова к вопросам, которые напомнят о том, что произошло в Биг-Суре.
Она на мгновение замолчала, просто сидела, не сводя с него глаз.
– Неужели я должна отказаться от всего из-за того, что она сделала?
– Нет, Кейт, нет. Но…
– Тогда позволь мне сделать этот шаг, позволь мне попытаться получить роль. Дай мне посмотреть, что из этого выйдет.
– Я не буду стоять у тебя на пути.
Она вскочила и обвила его руками.
– Спасибо, спасибо, спасибо!
Он крепко обнял ее.
– Но есть несколько условий.
– Ох.
– Я найму телохранителя.
Ошеломленная и потрясенная, она отпрянула назад.
– Да ладно.
– Я найду женщину, – продолжил он. – Мы скажем, что она – твой персональный ассистент.
– Боже, как будто мне нужен личный помощник. Папа, в студии есть охрана.
– Не превращай это в камень преткновения.
Она знала эту интонацию, спокойную и прозрачную, как вода. Эйдан не шутил.
– Неужели ты собираешься беспокоиться обо мне всю мою жизнь?
– Да, – все с той же интонацией ответил он. – Это часть моей работы.
– Прекрасно, прекрасно. Что еще?
– Если будешь задерживаться, то напиши мне. И поскольку мы оба, скорее всего, будем работать, если меня не будет дома, я буду ждать сообщения, что ты вернулась.
– Нет проблем. Дальше?
– Это не повлияет на школьные оценки.
– Договорились. Это все?
– Кроме уже введенного запрета на алкоголь и наркотики, да. Это все.
– Договорились. Я к дедушке, попрошу, чтобы он устроил прослушивание.
Она умчалась так быстро, что он едва успел почувствовать гордость из-за того, что ее ожидает прослушивание. Но времени, чтобы беспокоиться обо всем, что может подстерегать ее в мире, от которого он скрывал ее долгих семь лет, у него было предостаточно.
Кейт думала только о настоящем и бежала по широкой, вымощенной булыжником дорожке к главному дому. Он был построен в георгианском стиле и утопал в сгущавшихся тенях. Вдоль главной дорожки и вдоль других дорожек в садах, пахнущих розами и пионами, мерцали огни, как и в окнах мерцали синие-синие отблески бассейна.
Обогнув большой внутренний дворик, в беседке из глициний она увидела бабушку с дедушкой, мирно потягивающих напитки.
– Смотрите, кто пришел. – Лили, чьи огненно-рыжие волосы обрамляли лицо, подняла бокал с мартини. – Возьми себе колы, дорогая, и посиди с нами, старыми пердунами.
– Я что-то не вижу здесь никаких старых пердунов.
Кейт села на краешек стула. Именно так она себя и чувствовала: на краю.
– Я не хотела ничего говорить, пока не услышу мнение папы. Мы прочитали сценарий «Точно может быть». Он разрешил; боже, я хочу попробовать. Когда я смогу пройти прослушивание на роль Джут?
Не скрывая радости, Хью смотрел на нее поверх бокала с виски.
– Дорогая, я не просто играю вспыльчивого дедушку Кэрри, я еще и исполнительный продюсер. Роль твоя.
Ее пульс пустился танцевать чечетку, и ноги хотели последовать за ним.
– Ой, я так хочу попробовать. Соблазнительно, конечно, но нет, пожалуйста. Я хочу пройти прослушивание. Пусть все будет правильно.
– Хью, организуй ей прослушивание и поздравь себя с тем, что у твоей внучки есть честь и гордость.
– Хорошо, я все устрою.
– Ура! Мне нужно подготовиться. – Она подпрыгнула и снова села. – Мне нужно… Бабушка Лили, мне нужно сходить в салон красоты. Мои волосы. И мне нужна какая-нибудь лос-анджелесская одежда. Скажите, где я смогу найти водителя?
Лили подняла вверх палец, затем взяла со стола телефон и нажала на быстрый набор.
– Мими, сделаешь мне одолжение? Отмени мой завтрашний обед и свяжись с Джино – да, сейчас, дома. Скажи ему, что мне нужно, чтобы он завтра позаботился о моей внучке. Да, это частный визит. Мы что-нибудь придумаем с его расписанием. Мы будем ходить по магазинам почти весь день. Спасибо.
– Не стоило…
– Не стоило? – Она запрокинула голову и засмеялась. – Скажи еще, что петухам не стоит кукарекать. Да я годами мечтала, чтобы мой Джино приложил свои гениальные руки к твоим волосам. Теперь у меня есть шанс. Добавь покупки, для меня это все равно что день в цирке. А я очень люблю цирк.
– Это правда, – кивнул Хью. – Поэтому она и вышла замуж за Салливана.
– Чистая правда. О, Мими, так быстро. Это Лил. – Лили поднесла телефон к уху. – Просто идеально. Да, все есть. Ты лучшая, Мими. Целую.
Она положила трубку.
– Джино придет пораньше – ну, в его понимании пораньше, – и только ради тебя. Будь готова в восемь тридцать.
– Мими не самая лучшая, а вот ты – да.
Кейт снова вскочила, шумно чмокнула Лили в щеку, потом поцеловала дедушку.
– Вы оба. Вы еще будете мной гордиться. Мне пора!
Когда она умчалась, Лили снова подняла бокал с мартини.
– Смутно припоминаю, что и в тебе бурлило столько энергии. Тебе нужно присмотреть за ней, Хью.
– Знаю. Я присмотрю.
Прошли годы с тех пор, как Кейт в последний раз бывала в лос-анджелесском пафосном салоне, где клиентам приносят родниковую воду или шампанское, настоянный чай или латте, одном из тех салонов, которые могут похвастаться частной стоянкой и перечнем оказываемых услуг толщиной с роман.
Но с первых же мгновений запахи – дорогие средства, духи, аромасвечи – слились воедино и словно перенесли ее в детство.
Обратно к матери.
Она едва не развернулась.
– Кейт?
– Простите.
Девушка погрузилась в мир, окрашенный в черное и серебряное, с низкой пульсирующей техно-музыкой и яркими люстрами, похожими на изогнутые серебристые ленты.
Мужчина в рубашке, которая, возможно, была придумана Джексоном Поллоком, сидел за полукруглой стойкой регистрации. Над его лбом поднималась волна кудрявых, как у серфингиста, волос. В левом ухе у него было три сережки, а на тыльной стороне левой руки красовалась татуировка в виде стрекозы.
– Великолепная Лили! – Он вскочил и хлопнул в ладоши. – Джино уже на месте. Неужели это ваша внучка. Тебе было бы десять, когда она родилась!
– Цицерон! – Лили обменялась с ним поцелуями. – Ну разве ты не прелесть! Кейтлин, это Цицерон.
– Моя милая девочка. – Он сжал ее
