Крик полуночной цикады - Ольга Михайлова
Пока Чень Сюаньжень и Ван Шэн обсуждали свои личные дела, в магистрат пришло известие из Суяна. Участились жалобы местных жителей на разбойничьи нападения лихих людей в горах и бездействие местных властей. В одном из докладов содержался даже весьма прозрачный намек на то, что именно местный префект Юй Мо крышует бандитов, которые обеспечивают для него контрабанду соли и местной железной руды.
Один из следователей магистрата, Сунь Цзун, от которого Чень Сюаньжень чаще всего чувствовал дурной запах зависти и ревности, предложил Сю Баню отправить в Суян молодых следователей — разобраться в деле.
— Такие вещи довольно опасны, — поморщился Сю Бань, — если все написанное — правда, суянский префект сделает всё, чтобы не допустить туда ревизоров.
— Если это молодцы действительно так хороши, как говорят, они должны справиться. Просто дело может быть шумным и скандальным, особенно если местные жители бучу поднимут.
— Это верно, конечно…
В итоге вместо того, чтобы заняться сватовством, Ченю и Вану пришлось собираться в Суян. Настроение у обоих при отъезде было подавленное: Ван Шэну удалось до отъезда встретиться с Лу Юншэнь, и, четко выполнив все указания Ченя Сюаньженя при свидании, он убедился, что и вправду не противен девице: при прощании его пригласили в дом, угостили чаем, а расточаемые девицей улыбки уверили его, что сватовство его будет принято вполне благожелательно. Правда, он не решился сразу завести разговор о свадебных подарках, однако надеялся сделать это сразу по возвращении.
У Ченя Сюаньженя было ещё меньше желания уезжать: во время вечерних вояжей по столице он открыл для себя чудесную харчевню на улице Цветущих слив, где предлагалась курятина под шестнадцатью соусами, а он пока попробовал только пять из них! Укладывая вещи, он зло бормотал себя под нос:
— Это всё проделки Сунь Цзуна! Это он уговорил Сю Баня послать нас в Суян! Вот же крыса!
Ван Шэн, хоть тоже был недоволен отъездом, сохранял благодушие.
— Округ Суян? Не там ли жила знаменитая Суянская лиса?
— Не знаю, наверное. Если встретим её — поприветствуем. Ты взял материалы дела?
— Да, поехали. До Суяна всего сто ли, к вечеру доберёмся, а если поспешим…
— Не будем спешить. Даже страницы этого дела смердят. Обвинения, похоже, правдивы, а значит, префект рад нам не будет. Сначала надо собрать все нужные сведения, а потом принять меры.
Они выехали во второй половине часа «Сы-шэ»[1], полдороги обсуждали детали будущей свадьбы Ван Шэна, однако в тридцати ли от Суяна, в час «Шэнь-хоу»[2], Чень резко остановил коня.
— Стой! Слезай с коня! Молчи!
Ван Шэн молча повиновался. Сюаньжень, отбросив поводья, уселся на пень огромного дуба в позе бодхисатвы, и замер, словно окаменев. Спустя полчаса он оттаял и поднялся на ноги.
— В десяти ли отсюда засада, ждут именно нас, но самое интересное, они говорят, что Сунь сообщил, что мы будем здесь в час обезьяны. Если это Сунь Цзун, всё становился ещё интереснее. Я с ним ещё и сотней слов не перемолвился, а он уже хочет от меня избавиться?
— Сколько там человек?
— Дюжина.
— И что будем делать? — Ван Шэн был безмятежен, как цветок лотоса у подножия храма Истины.
— Судя по карте, мы можем пройти мимо них тропой охотников, или принять бой.
— Я не владею боевыми искусствами, тебе будет сложно с ними справиться одному. Пойдем охотничьей тропой, если она безопасна.
— Там нас не ждут, однако вся эта история сильно напоминает откровенную подставу. Ладно, пошли.
Когда они въехали в город, по физиономиям стражников стало понятно, что об их инспекции в городе всем известно, а удивление, написанном на их лицах, подсказало Ченю и Шэну, что городские стражи прекрасно знали и о засаде на дороге.
— Вы из Имперского судебного магистрата? — сходу проболтался начальник охраны Северных суянских ворот, хотя на Чене и Ване были обычные дорожные одеяния, и ничто не выдавало в них чиновников. — А как же… Ну да… Ямынь на площади слева от монастыря Небесных облаков.
Чень Сюаньжень и Ван Шэн остановились на постоялом дворе в центре Суяна и направились в ямынь. И здесь на всех лицах при виде ревизоров из Чанъани проступало странное недоумение. Все словно спрашивали себя, как они сумели сюда добраться. Префект Юй Мо тоже выглядел потрясенным и слегка напуганным.
При этом ведение дел в городском департаменте было настолько небрежным, что становилось понятным, что у префекта, уже девять лет бессменно служившем в Суяне, должны быть покровители наверху.
Под вечер, когда Чень и Ван вернулись на постоялый двор, туда заглянул и Юй Мо, предложивший им отдых на небольшой вилле Фей Ян, где можно, как заметил он, отдохнуть с дороги и расслабиться.
Чанънаньские чиновники отказались.
После того как недовольный префект откланялся, Чень вздохнул.
— Он не очень испуган, скорее, просто обеспокоен, а значит, доходами от контрабанды соли и руды он должен делиться с кем-то из дворца. Но это не Юань Цаньяо и не Чжан Цзячжэнь. Кто-то пониже. Это надо вынюхать в первую очередь. Если не удастся вытянуть это имя из Юй Мо, надо на досуге поболтать с Сунь Цзуном. У него тут явно хорошие знакомства, раз он предупредил их о нашем приезде.
— Будь осторожен, Чень. Возможно, завтра нам предложат взятку, но потом… запахнет жареным.
Чень рассеянно кивнул.
— Да, но пока я полакомлюсь жареной курятиной. Ты со мной?
— Нет, полежу лучше.
Дальнейшее оказалось непредсказуемым и страшным. Когда Сюаньжень вернулся в комнату на постоялом дворе, Ван Шэна там не было. Но кто-то любезно оставил в оконной раме нож, который держал бумагу с несколькими иероглифами, смысл которых сводился к тому, что если ищейка из столицы не уберется отюда по добру, по здорову, он может и не увидеть своего напарника…
Глаза Сюаньженя заволок красный туман, но нос чётко улавливал среди весенних запахов запах Ван Шэна, в ушах отдавался стук копыт и удары собственно сердца. Потом запахи, звуки и ночной сумрак смешались в мутную феерию пламени, крови и криков, в которой почему-то мелькали жёлтые тигриные лапы, а потом всё смолкло в тяжёлом похмелье.
Очнулся Сюаньжень на рассвете. Ему снился хороший сон: его отец Ху Ань, Небесный лис, велел ему передать привет Суянской лисе и жениться. Пора
