Крик полуночной цикады - Ольга Михайлова
— Лисий запах тут очень силен, странно, что её нет. Однако этой ночью мне приснился Ху Ань и велел передать привет Суянской лисе. Надо выполнять.
Он опустился на колени перед холмом и проговорил.
— Почтенная Госпожа Суянская лиса! Вам смиренно кланяется названный сын небесного лиса Ху Аня Ху Сюаньжень и передает вам нижайший поклон от отца. — Сюаньжень добросовестно поклонился.
Лиса не отозвалась, однако Сюаньжень неожиданно стремительно поднялся и, схватив за запястье Ван Шэна, бросился в город.
— Куда мы, Сюаньжень?
— Быстрее, бежим туда, где шум.
Ван Шэн не слышал никакого шума, но без слов бросился за Сюаньженем. Впрочем вскоре и он услышал гомон и крики, нараставшие с каждой минутой. И тут из-за угла неожиданно прямо на них выскочило взлохмаченное чёрнолицее существо, нёсшееся во весь дух и в грязных ручонках сжимавшее огромного рыжего петуха, а за ним по пятам с криками и воплями мчалась разъярённая толпа. Шэнпонял, что перед ними вор, попавшийся на краже.
Сюаньжень же мгновенно перехватил замызганного воришку и зажал под мышкой. Толпа окружила их.
— Бросай петуха, кому говорю, бросай немедленно! — тихо прошипел Сюаньжень вору.
— Ещё чего! — ворюга попытался извернуться и выскочить из захвата, но Сюаньжень держал его крепко. Он сам отобрал петуха у похитителя и кинул его в толпу.
— Отдайте нам эту мерзавку! По ней давно палка плачет! Каждый день по курице крадёт! — толпа гудела, возмущалась и неистовствовала.
— Успокоились все! Мы — чиновники Имперского судебного магистрата, сами во всём разберемся. Разойдитесь, — приказал Чень Сюаньжень, и неожиданно проступившая повелительная властность его голоса и впрямь рассеяла толпу. Все стали расходиться, что-то бурча себе под нос, но даже не оглядываясь. — Быстро уходим, — бросил на ходу Шэну Сюаньжень и начал удаляться аршинными шагами, по-прежнему сжимая под мышкой петушиного воришку.
Почти бегом Шэн догнал приятеля уже около постоялого двора. Вор несколько раз пытался вырваться, однако, быстро поняв тщетность подобных попыток, попробовал укусить Сюаньженя. Но и это не возымело эффекта.
Хозяин постоялого двора, увидев, кого принёс его постоялец, поморщился.
— Вы поосторожнее с ней, господин. Обворует и исчезнет. Чай, не в первый раз.
— Кто она?
— Дочка покойного сюцая Ли Сюнлина, Ли Сюли. Они пришли сюда лет десять назад. Отец её детей обучал, но вскоре умер от чумы, а эта осталась. Ворует.
— Могли бы и накормить сироту…
— На неё не напасёшься. К тому же, извините, тут себя бы прокормить при таком префекте. Поборы да вымогательство. Прибыли третий год никакой.
— Печально.
Пройдя в свою комнату, Сюаньжень велел Ван Шэну распорядиться об обеде, потом закрыл двери в свои покои и поставил девчонку на ноги.
— Ну что, будешь ещё кусаться или послушаешь голос разума?
Закопченая ворюга дерзко уперла хлипкие кулачки в бока, спокойно смерила чиновника судебного манистрата взглядом острого глаза и иронично осведомилась:
— И что разумного скажет мне этот голос?
— Если трижды поклонишься мне и назовёшь Учителем, я обучу тебя великому искусству.
— Неужто ты решил подарить мне пилюлю бессмертия? — нагло усмехнулась расхитительница курятников.
— Такую глупость я предлагать бы не стал.
— И что же это тогда за искусство? — Чумазое существо задумчиво почесало колтун на голове.
— Оно таинственно и свято, но требует ума и таланта.
— Интригуешь? Дао познать поможешь, что ли?
— Зачем? Ты о нём всё нужное знаешь.
— Хм, ну совсем смутил! И что же это за искусство?
Сюаньжень наклонился над ухом девочки и нежно прошептал:
— Я научу тебя каждый день есть сочную курятину под чесночным соусом, которую не придётся воровать.
Похитительни кур блеснула на свету зубами и расхохоталась.
— Да ты, как я погляжу, колдун? И что же это за заклинание, от которого на столе каждый день будет появляться сочная курица?
— Так ты готова назвать меня Учителем?
— Хм, искусство твоё, конечно, интересное, — согласилась Сюли, — но… — она резко осеклась. — А откуда ты знаешь, что я что-то знаю о Дао? Кто ты вообще такой?
Сюаньжень усмехнулся, наклонился к самому уху девицы и что-то прошептал, отчего та съежилась и задумчиво почесала чумазый нос.
Сюаньжень с улыбкой спросил:
— Надеюсь, ты не откажешься отобедать со мной? Я отобрал твою добычу, откормленного петуха, и должен взамен накормить тебя досыта.
Сюли, смерив его долгим угрюмым взглядом, задумчиво кивнула.
Девицу так и не удалось заставить вымыть руки и умыться перед обедом. Она была сумрачна и задумчива, а когда на столе появилось сочная жареная курочка, голодные глаза её хищно блеснули, и девица набросилась на мясо. Ван Шэн ел как принц крови, деликатно обсасывая крылышки, Сюаньжень же, как всегда, не ел курятину, но лакомился ею с таким аппетитом и неподдельным смаком, точно пробовал на вкус небечный нектар Феникса. И любому сидящему рядом начинало казаться, что и он голоден и надо бы заказать и себе такой же сочной курятинки.
После обеда Сюаньжень предложил Ван Шэну собираться в дорогу.
— Наймём повозку. Как раз к ночи доберёмся до Чанъани.
Шэн подумал, что Сюаньжень слишком устал после бурной ночи и не хочет ехать верхом. Но когда они уселись, оказалось, что Ли Сюли грязным клубком свернулась в углу повозки.
— Она едет с нами?
— Ну а что ей тут делать?
Ван Шэн пожал плечами. То, что Чень Сюаньжень решил приютить сироту — не удивляло, однако как он собирается отучить привыкшую воровать от её дурных привычек? Впрочем, Шэн не особенно задумывался над этим, давно заметив, что всё, связанное с Ченем Сюанженем, не имеет обыкновения становиться проблемой. Чем дальше они ехали, тем больше Ван Шэн думал о предстоящей свадьбе и тем меньше вспоминал о маленькой воровке в их повозке.
Глава 26. «Гуй мэй». 歸妹 Невеста
Младшая дочь выходит замуж, ее сестра следует в свите.
Хромая может ходить. И кривой может видеть.
Отложить срок замужества младшей дочери;
она не спешит выйти замуж, ждет лучшего шанса.
Император И выдает замуж младшую дочь,
одежда его супруги уступает красоте одежды его дочери.
Замужество в день полнолуния предвещает счастье.
Из-за ночного приключения Сюаньженя и учиненного им дебоша в поместье Фей Ян они вернулись в Чанъань раньше предписанного командировочным удостоверением на два дня. Ван Шэн спросил Сюаньженя стоит ли им идти на службу сразу по приезде и сдать отчёт о случившемся Сю Баню, предоставив ему самому разбираться с Сунем Цзуном и Ду Цишанем, или стоит накляузничать на мерзавцев канцлеру Юаню Цаньяо? Или же разобраться с сукиными детьми самим? Сюаньжень ответил, что воровство Ду Цишаня превратило
