Убежище - Нора Робертс
– Я тоже, – сказала Кейт и выдохнула. – Мне жаль, что этот человек умер, и я сожалею о том, как он умер. Я не жалею, что она снова оказалась на раскаленной сковородке. Если она виновна, я надеюсь, что на этот раз они посадят ее навсегда. Если она невиновна, что ж, она скоро узнает, каково это – не сделать ничего плохого и все равно платить высокую цену.
– Как я уже сказал, ты разумная девушка. Ты должна знать, что они присматриваются и к Спарксу.
– По этому делу? Но…
– Кейтлин, полицейские – подозрительные ребята, – сказал он с гордостью. – И если ты работаешь в полиции, то у тебя должно закрасться сомнение, что все это дело – одна большая подстава. Что делает Спаркс? Какова его натура? Он ставит метки. У него достаточно мотивов желать, чтобы Шарлотта Дюпон угодила на эту сковородку.
– Если он мог организовать все это из тюрьмы, если он мог убить двух человек, почему бы просто не убить ее?
– Если ты кого-то убьешь, дело сделано. А если забросить их в сковородку, то они будут долго поджариваться. Поверь мне, если отбросить дорогущих адвокатов, то она уже дымится.
– Эй! – крикнула Мэгги с болтающейся травянисто-зеленого цвета косой из окна своей спальни. – Разве вам троим не нужно поработать? Вы хотите, чтобы люди ели с сервированных столов руками? Расставьте тарелки и разложите столовые приборы. И салфетки не забудьте.
– Она просто погонщица рабов, – прокомментировал Рэд, когда Мэгги закрыла окно. – Но я не могу бросить ее.
Он снова повернулся к Кейт.
– Отвлекись от этой истории.
– Будет сделано.
Как и было предсказано, прекрасная еда, хорошие люди, приятная музыка. Кейт с легкостью растворилась в веселье. Она сидела с Лео и Хейли, обнимала удивительную Грейс, смотрела, как дети с широко раскрытыми глазами кружат по загону на терпеливых пони. Она пожалела, что рядом не было Дарли и Люка, и представила их дома в Антриме со щенком по кличке Собака.
Наблюдая, как ее бабушка с дедушкой поют дуэтом, она склонила голову на плечо отца.
– Они по-прежнему на высоте.
– И они знают, как этим пользоваться. Они никогда не уйдут на пенсию. Никогда.
Как только он это сказал, подошел Хью и взял Кейт за руку.
– Помнишь ту танцевальную связку из сцены в пабе «Мечты Донована»?
– Возможно. Конечно. Сейчас?
Скорее от удивления, а не из нежелания, она уперлась, когда он потянул ее за руку.
– Здесь? Дедушка, мне тогда едва исполнилось шесть.
– Мышечная память. Ну же, здесь есть скрипач, который утверждает, что знает мелодию. Ты же не хочешь подводить своего старика, верно?
– Ну, это уже нечестно. Мне было шесть, – повторила она, когда Эйдан помог ей встать со стула. – О боже, после такого мне придется переехать на Фиджи с Джулией.
Это была быстрая, яркая мелодия, и скрипач сыграл ее довольно хорошо и с большим энтузиазмом. Кейт попыталась вернуться в прошлое, вспомнить шаги, переходы, слова.
Сначала стойка, они с Хью держатся за руки. Потом – пятитактный рифовый отрезок. Дедушка подмигнул ей точно так же, как в фильме. И она все вспомнила.
Вокруг них люди отстукивали ритм, свистели и даже подпевали. А Эйдан смотрел на Диллона. Конечно, он знал, видел, слышал и чувствовал это каждый раз, когда видел их вдвоем. Он знал, что мальчик проводит ночи в постели его дочери, и, как отец взрослой дочери, смирился с этим.
Но здесь и сейчас, под ярким летним небом, вспоминая время, когда его дочка была совсем маленькой, шестилетней, он испытал одновременно радость и горечь.
Кейт и Хью закончили, так же держась за руки и улыбаясь друг другу.
– То был один из самых счастливых периодов в моей жизни, – пробормотала она, обнимая Хью.
– И мой тоже. Я уже не так молод.
– Я тоже! – Смеясь, она повела его обратно к столу. – Отдохни, Салливан.
– Я бы лучше выпил пива. Это пикник.
Получив одобрительный кивок от Лили, Кейт поцеловала его в щеку.
– Я принесу тебе бутылку.
– Молодец, папа. Я вернусь через минуту. – Эйдан направился прямо к Диллону, который все еще не сводил глаз с Кейт и, очевидно, пытался выбраться из толпы людей, чтобы добраться до нее.
– Простите.
Само очарование, Эйдан улыбнулся и похлопал пару человек по спине.
– Мне нужно украсть Диллона на минутку.
– Спасибо, – начал Диллон, когда они отошли. – Я хотел…
– Я знаю, чего ты хотел. Сначала нам нужно поговорить.
Он направился к передней части дома – там было поменьше народу. Тем не менее некоторые стояли на крыльце, поэтому он предложил пройтись по направлению к полю, где пасся скот. А за ним простирался лес.
Лес, в который убежала его потерянная и напуганная малышка.
– Она мой единственный ребенок, – начал Эйдан. – Мне приходилось бороться с инстинктом держать ее укутанной, следить за ее безопасностью, держать рядом каждую секунду. Когда мы были в Ирландии, моя бабушка заставила меня дать ей свободу. Она была права, моя бабушка. Но я знал, что, когда меня не было рядом, Кейт была с бабушкой.
– Я никогда не встречался с Розмари, – осторожно сказал Диллон, – но мне кажется, что я знаю ее по тому, как Кейт говорит о ней.
– Она всегда была рядом. Когда мы вернулись в Калифорнию, я знал, что рядом с Кейт будут отец и Лили. Даже когда Кейт потребовала – и, господи, неужели она действительно поехала в Нью-Йорк! – я знал, что там с ней будет Лили. После этого Кейт не оставила мне особого выбора. Она жила своей жизнью, и я был рад этому. Любить – значит отпускать и держать одновременно.
– Я люблю ее. Люблю уже давно, поэтому уверен в этом.
Эйдан отвернулся от леса, посмотрел в глаза человеку, который, как он знал, уже владел сердцем его дочери.
– Вы оба совершеннолетние, но я собираюсь спросить, что вы намерены делать дальше.
– Я собираюсь заботиться о ней, даже когда она не особенно этого хочет. Она намного крепче, чем кажется, но ей все равно нужен кто-то, кто бы заботился о ней. Всем нам нужен такой человек. Я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы сделать ее счастливой, и строить с ней такую жизнь, которой мы оба сможем гордиться. Когда она смирится с этим, я собираюсь жениться на ней. Мы оба совершеннолетние, но я надеюсь, что вы дадите свое благословение.
Засунув руки в карманы, Эйдан повернулся, чтобы посмотреть на океан, чтобы собраться с мыслями.
– Я был благодарен тебе почти
