Второй кощей (СИ) - Билик Дмитрий Александрович
Великий Князь провел рукой по защитному куполу и вбежал в сокровищницу. Следом за ним вошел молчаливый крон, занявший место возле входа. Как делал всегда прежде. Как сделал и в этот раз, даже не думая, какие невероятные сюрпризы принесет ему сегодняшнее посещение.
Первое, что бросилось в глаза Вредителю — темнота, царившая в сокровищнице. Обычно ее освещал яркий свет Осколков. Но не сегодня. Тьма стала единственным хозяином кладези богатств Великого Князя, стыдливо пряча во мраке пустые постаменты. Оттого крик Святослава, который напоминал рев раненого зверя, прозвучал еще более устрашающе.
Алексей, проживший долгую жизнь, невольно вздрогнул.
Великий Князь заметался по сокровищнице подобно птице с перебитым крылом. Он бросался то к одному постаменту, то к другому. Трогал пустой бархат, на котором прежде лежали Осколки, бешено мотал головой и не мог поверить очевидному. Его богатство, то, что он так долго собирал, исчезло.
Вдруг Святослав застыл. Словно очнулся. Тень безумия, которая легла на него, развеялась, и правитель обернулся. Но посмотрел не на Вредителя, а на фамильную печать. Он оказался подле нее в одно мгновение, бережно трогая поврежденные контуры. Теперь и Алексей, благодаря действиям Князя, различил вмешательство в защитную форму. И даже словно почувствовал хист знакомого ему кощея.
Сегодняшний день принес немало удивления. Однако сейчас Вредитель хмурил брови от очередного непонимания. Как мог Ткач, пусть и кощей, пробраться сюда? Как ему удалось нарушить фамильную защитную печать? Бред.
Видимо, Великого Князя обуревали те же самые мысли. Но было еще что-то. Заставившее Святослава наклониться к полу и провести по каменным плитам пальцами. Собирая не грязь — пепел.
— Я думал, ты умнее, — негромко, с горькой усмешкой сказал он.
— Не понимаю, Ваше Величество, — честно признался Вредитель, разглядывая черные от сажи пальцы Святослава.
— Огонь может уничтожить многое. Кроме крови. А кровь всегда несет хист того, кому принадлежала.
— Ваше Величество… — нахмурился крон, еще не понимая, что имеет в виду правитель, но чувствуя его дурное настроение и угрожающий тон.
— Я не представляю, что это за ритуал. В любом случае мощный. Кровь крона, хист кощея. А сейчас ты, наверное, убьешь меня, так?
— Ваше Величество, это какая-то ошибка. Я всю жизнь служил вам верой и правдой. А прежде служил вашему отцу.
— Тебе не привыкать видеть смерть Князей и выбирать новых, ведь так?
Шея крона запунцевела от злобы, а лицо Вредителя пошло пятнами. Но он сдержался. Мальчишка всегда был гневлив и скор на выводы. Надо лишь дать ему остыть, пусть в текущих реалиях это и казалось почти невозможным.
— Вы ошибаетесь, Ваше Величество, — торопливо проговорил Вредитель. — Я не имею никакого отношения к тому, что произошло.
— Не имеешь⁈ — в глазах Святослава плескалось плохо скрываемое безумие. — Хорошо. Тогда отдай мне Осколок.
Тон правителя изменился в одно мгновение. Из угрожающе-презрительно стал почти елейным.
— Осколок?
— Да, тот самый, который достал Матвей. Если ты поистине верен мне, то это не вызовет у тебя сложностей.
Сначала Алексей правда хотел это сделать. Потому что знал истинную силу Осколков. Как ведал и о проклятье, которые они носят в себе. Великая сила и не менее страшная плата за это.
К тому же, он был верен Князю. Все то время, пока служил ему. Он выполнял любые поручения, не раздумывая над их справедливостью.
Однако теперь все изменилось. Крон вновь взглянул на Святослава и понял, что этого делать нельзя. Не сейчас. В глазах Великого Князя теперь плескалось столько черного безумия, что даже такой опытный и старый крон как Вредитель невольно поежился. Осколок, кощей и фамильная печать. Адский коктейль, который может совладать даже с кроном. А, судя по всему, ныне Великий Князь был намерен только карать.
— Ваше Величество…
— Осколок! — потребовал правитель.
— Сейчас лучше всего…
— Просто дай мне этот гребаный Осколок!
Рука Святослава дрожала, как у забывшего похмелиться пьяницы. А сам он предстал больным от нервного истощения человеком. И тогда Алексей Вредитель опустил глаза и отрицательно помотал головой. Он знал, что иногда ради общего блага даже правителю нужно отказывать.
Вот только не ожидал того, что произойдет после. Боль от заклинания перебила дыхание и оставила глубокие порезы на груди. Вдвойне было обиднее от того, что когда-то он сам показал формулу Когтей Святославу.
Впрочем, следующую атаку он уже встретил во всеоружии. По-драконовски. Его способность создавать Огненный щит была как нельзя кстати. Все заклинания, которые Святослав обрушивал на него, разбивались о невидимый купол.
И Князь, несмотря на внезапную лихорадку безумия, изменил тактику. Он перестал пытаться пробить защиту Вредителя, вместо этого поместив свою руку в печать. И стал загребать энергию прямо оттуда. Невероятное по глупости действие. Невероятное по силе решение.
Сколько было там магической энергии — одному лишь богу известно. Однозначно меньше, чем в Осколке, но все же очень много.
— Ваше Величество, одумайтесь, — пытался воззвать к благоразумию крон.
Он бы мог еще все простить. Включая капающую с груди кровь. Однако Святослав отказывался прислушаться к голосу разума. Крон медленно, вдоль стены, добрел до выхода, но тут обнаружил неприятную новость. Великий Князь закрыл проход, не собираясь выпускать его отсюда.
— Осколок! — повторил он.
— Нет, — твердо сказал Вредитель.
И тогда Святослав ударил вновь. Даже по немногочисленным деталям было видно, что правитель не готов к мощи, какую давала кощеевская сила и фамильная энергия, которой здесь оказалось подчинено все. Ногти на опущенной в печать руке потрескались и расслоились, кожа сморщилась и потемнела, некогда красивое и гордое лицо осунулось, заострилось.
Но и эффект превзошел все ожидания. Зазубренная стрела или нечто, напоминающее знакомое заклинание, пробило щит, и плечо крона взорвалось болью. Словно по нему ударили чеканом и раздробили на части.
Кто знает, будь мука не такой сильной, может, крон попробовал бы сдержаться. Или, если бы Алексей внезапно не вспомнил прошлый раз, когда его щит смог пробить собрат по Ордену, удалось сохранить хладнокровие. Однако теперь, на рефлексах, не думая о последствиях, Вредитель ударил наотмашь. Своим излюбленным Кровавым штормом, благодаря которому получил так много новых рубцов. И прозвище.
Вот только боль не улеглась. Напротив, она стала ярче, глубже, будто заполняя крона полностью. Потому что он нарушил клятву. Он атаковал того, кому обязался служить.
Рубежному договору было все равно, как и при каких условиях ты его нарушил. Важна только суть. По идее, ему надо было стоять и ждать, пока сумасшедший Князь не убьет его. Смиренно сносить все невзгоды принесенной клятвы. А не противиться ей.
Теперь Вредитель чувствовал, как тело меняется. Ломались и срастались снова кости, превращая его в мерзкого уродца. Завязывались узлами мышцы так, что он больше не в силах был поднять конечности. Осыпались волосы, кожа покрылась глубокими кровавыми язвами, рвались фасции, трещали сухожилия. Некогда широкая река хиста истончилась, грозя и вовсе высохнуть.
И это еще Великий Князь был жив. Алексей Вредитель видел, как тот судорожно сучит ногами и руками по полу, как из развороченной груди бурными толчками уходит кровь. Его растерзанная плоть изгибалась колесом, словно под разрядом дефибриллятора. Если бы не хист, Святослав был бы уже мертв. Теперь ничто не в силах его спасти. Крон знал свое дело.
Вредитель думал недолго. Считанные секунды. Ему даже на мгновение пришла милосердная мысль добить правителя. Вот только разум воспротивился.
Как долго он будет сам жить после смерти Князя? Неизвестно. Важно лишь, что сейчас надо убираться отсюда. Никто не станет сразу пытаться понять, что произошло. А единственный способ, чтобы совершить подобное, лежал у него на Слове.
