Второй кощей (СИ) - Билик Дмитрий Александрович
Осколок словно сам лег в руку, приятно холодя ладонь. Хист с интересом потянулся к источнику невиданной энергии. А когда Алексей позволил, жадно слился в единое целое с Осколком.
Крон выпрямился, чувствуя, как силы возвращаются к нему. Разогнулся, разминая будто одеревеневшие члены, а затем рванул к выходу. Защита, которую прежде держал Князь и которая ранее не давала вырваться, разлетелась на части. Словно бульдозер на полном ходу снес небольшую преграду. Он рванул наверх, пробежал все коридоры и комнаты, желая как можно скорее покинуть это место.
Единственное, что заставило Алексея Вредителя вжать голову в плечи уже на выходе — душераздирающий крик Святослава. Крик рубежника, который не в силах никому передать свой хист. Промысел, терзающий погибающее тело.
Проклятие нарушенного договора сдавило виски, руки задрожали, но Осколок пока работал на славу. Он продолжал сохранять жизнь и силу в кроне. Что будет дальше, Алексей Вредитель пока сам не знал. Сейчас надо лишь выбраться наружу. И оказаться подальше отсюда. Кто знает, вдруг действие нарушенного договора на расстоянии станет не таким сильным? И ему удастся выжить.
В сутолоке мыслей крон забыл о сущей пустяковине. О кощеях ближней дружины, которые остались снаружи. И которые явно слышали звуки, доносившиеся из сокровищницы. Однако стояли на месте, боясь нарушить приказ. Хотя нарушать уже было нечего. Их правитель мертв.
Алексей Вредитель замер на пороге летнего дворца, глядя на мокрых рубежников, походивших в своих темных одеждах на суровых нахохлившихся воронов. Они стояли, взирая друг на друга, будто бы недолго, хотя в то же самое время все словно растянулось в вечность. Пока кто-то из кощеев, Вредитель даже не разобрал кто именно, не спросил:
— Что там произошло?
Вопрос был риторический. Они знали, что случилось с Князем. Чувствовали. Смерть правителя земель, которому обязались служить эти рубежники, не могла пройти бесследно. Вне зависимости от того, как они давали клятву верности. Напрямую или окольными путями, через воевод.
И Алексей Вредитель понял, что разговоры здесь ничего не решат. У него попросту не было слов, чтобы убедить их в своей правоте. У него не имелось возможности оправдаться. Более того, крон даже не думал сейчас о том, что же случилось внутри. Куда делись Осколки и кто стоял за всем этим? Единственная мысль, которая пульсировала, — выбраться, выбраться, выбраться! И крон, умудренный опытом и силой, стал действовать.
Потому он ударил первым. Тем самым Кровавым штормом, которым еще совсем недавно в пылу бессильной злобы убил Князя. Заклинание под действием Осколка увеличило площадь поражения. Первых двух кощеев перерубило на части, как одноуровневых ивашек. Зато они не мучались. А вот остальным, стоявшим рядом, досталось. Истерзанные тела рухнули на залитую дождем брусчатку.
Следом крон набросил на себя Огненный щит и попер танком на встрепенувшихся рубежников. Они, конечно, пытались укусить побольнее, но защита пока справлялась. Алексей Вредитель выкрутил на максимум действие Осколка, не думая о последствиях. Он даже не заметил, как при очередном заклинании сломалась лучевая кость в левой руке, через которую выплеснулся хист.
Алексей Вредитель замер лишь однажды. Когда посреди бушующего ливня, которому снизу вторила расплескивающаяся кровь, показался объятый пламенем человек. Огромный факел, пылающий от пяток до кончиков волос. Так ярко, что нельзя было различить лица.
Казалось, что этого не может быть. Призраки прошлого проснулись, чтобы спросить за нарушение когда-то данного слова. Не договора, обычного обещания, которое приносил каждый новый член Ордена.
— Смага, — чуть слышно прошептал Вредитель, еще не в состоянии поверить в увиденное. Хотя сегодняшний день был горазд на невидаль.
— Я пришел за тобой, — сказал Дракон.
У Алексея Вредителя словно пелена спала с глаз. Конечно, это был не Смага. Голос оказался моложе и… в нем не чувствовалось той силы и несгибаемости. Проклятый сынок, который тогда, много лет назад, убежал, как трусливая девка. Более того, крон узнал его. Леопольд. Ведун, которого приставили к молодому рубежнику.
Такой ярости Вредитель не испытывал давно. Злость застила ему глаза, тряхнула, выбивая все разумные мысли и доводы, заставила позабыть прежние цели. Он понял, кто стоял за всем этим. Понял, из-за кого взбеленился Святослав. И кто подставил его.
Алексей влетел в обидчика, выплескивая если не весь хист, то большую его часть. Тело напоминало резонирующий хрустальный бокал — ударь по нему посильнее и разлетится на осколки. Не те, за которыми все охотились. А обычные. И отскочил обратно, как резиновая игрушка.
Потому что позабыл самое главное. Отчего Смага когда-то ушел из смертельной западни, в которую был заключен. Неуязвимость в огне. Даже против превышающего по силе врага. Даже против крона.
Разве что качнулось пламя, медленно оседая и чуть потеряв яркость. Вредитель поднялся, готовясь нанести новый удар. Но не заметил самого главного. Что его невидимый защитный купол исчез. Да и сам промысел барахлил, как проводка у старой машины, не в состоянии должным образом функционировать в искалеченном теле.
Вредитель закричал, когда первые заклинания выживших кощеев достигли цели. Он развернулся, пытаясь достать обидчиков. Но хист, выплескиваемый из сломанной руки напрямую, теперь только разливался по земле. Точно остатки воды из брандспойта.
Предчувствие, которое хранило в нем жизнь несколько столетий, позволило Вредителю лишь развернуться, чтобы встретиться лицом к лицу с врагом. А больше он ничего не успел. Новый Смага ударил один раз. В грудь.
Единственное, с чем повезло Вредителю, он не мучался, как тот же Князь. Попросту не успел
А Дракон, как когда-то его отец, вытащил сердце поверженного врага, подняв над собой.
* * *Рубежник, который последние годы откликался на имя Леопольд, не помнил, сколько простоял так. Сила пьянила. Мощь наполняла каждую клеточку тела. В голове приятно шумело, а ноги слегка дрожали. Он получил целых два рубца за убийство кровного врага. Потому что ведун выступил против крона. Пусть и ослабленного.
Растерянные кощеи из ближней дружины смотрели на него, не зная, куда себя деть. Их господин был мертв. Его правая рука, самый сильный из всех ратников, оказался предателем. А тот, кто сразил его — сам находился все это время в розыске. Но разве тот, кто убил врага — тоже теперь враг? Да и стоит ли пытаться выступать против, если не перед кем выслуживаться? Могучего рубежника, только что возвысившегося? Ведуна, но выдержавшего атаку и добившего целого крона.
Потому, когда пылающий с сердцем в руке ведун сорвался с места и стремительно стал убегать, никто не бросился его догонять. Да и кто бы смог это сделать? Лео получил сразу два рубца. Сейчас он был способен посоревноваться по скорости с молодым гепардом.
Впрочем, если бы кто-то ринулся в погоню, то узнал бы совершенно удивительное. Свернув за Михайловским замком в Инженерный сквер, рубежник перешел на шаг. А после и вовсе сел на белую скамейку, на которой уже примостилась странная парочка.
Молодой человек придерживал старшего товарища, а тот все время пытался склониться к земле. Со стороны казалось, будто тот просто пьян. Однако все заговорщики знали истинную причину. Вмешательство в фамильную печать Никитинских здорово ударило по кощею. Но это было нужно, чтобы создать видимость ритуала.
— Как ты, Ткач? — первое, что спросил Лео.
— Лучше, — ответил кощей. И тут же добавил, подняв голову. — Он мертв. Князь мертв, мы все почувствовали. Значит, получилось.
— Все получилось, — ответил Лео, чуть подергивая ногой. Новообретенная сила не могла удержаться внутри. И просто сидеть не было никакой возможности. — Как мы и планировали. Вредитель тоже мертв.
— Я вижу, — скользнул взглядом по нему Марат, от которого не укрылись новые рубцы. — И что теперь?
— Расход, как мы и договаривались, — ответил Лео. — Лично я увижусь с Матвеем и уберусь на какое-то время из города.
