Странная смерть Европы. Иммиграция, идентичность, ислам - Дуглас Мюррей
Затем министр внутренних дел Швеции Андерс Игеман признал, что из примерно 163 000 человек, прибывших в Швецию за год до этого, только около половины имели законные права на пребывание в стране. Г-н Игеман рассказал о количестве самолетов, которые придется зафрахтовать шведскому правительству, и предупредил, что на вывоз этих людей может уйти несколько лет. О тех иммигрантах, прибывших в Швецию в 2015 году, которые, по мнению правительства, не должны там находиться, он сказал: "Мы говорим о 60 000 человек, но их число может возрасти до 80 000". Страшно подумать, что правительство может прийти к такому пониманию только после того, как впустило в свою страну столько людей.
В итоге немецкое правительство вынуждено было обратиться в частную консалтинговую компанию McKinsey's с просьбой проанализировать собственную программу репатриации. Возможно, ему нужен был свежий взгляд, чтобы проанализировать созданный им беспорядок. Даже та программа, которая существовала, как правило, проваливалась. Когда правительство попыталось депортировать 300 неудачливых пакистанских просителей убежища в страну их происхождения, Пакистан просто отказался их принять, и Германия забрала их обратно. По состоянию на конец мая 2016 года в Германии насчитывалось более 220 000 человек, в отношении которых были приняты решения о депортации. Только 11 300 из них были депортированы в другие страны, включая страну их первого въезда (например, Болгарию). И когда министр внутренних дел Германии Томас де Мезьер похвастался в парламенте: "Это гораздо больше, чем в прошлые годы", он лишь показал, насколько мизерными были усилия предыдущих лет.
Ведь если цифра Тиммерманса/Фронтекса верна, а оценки немецкого правительства о количестве прибывших в 2015 году верны, то это означает, что Германия должна готовиться к депортации около 750 000 человек, прибывших только в 2015 году. Никто в бюрократическом аппарате немецкого правительства не был и никогда не будет готов к подобным действиям. Точно так же, как шведское правительство действительно собиралось депортировать 80 000 фальшивых просителей убежища из своей страны только в 2015 году. Все в Швеции и Европе знали, что они даже не попытаются сделать это. Массовые депортации из Европы не стояли на повестке дня ни в 2015, ни в 2016 году, как не стояли они и в любое другое время в послевоенный период. Европейские политики не могли признать того, что знает каждый мигрант, пересекающий Средиземное море, и что осознало большинство европейских граждан, а именно: как только вы попали в Европу, вы там останетесь.
Более того, Европа остается мировым лидером в том, что не только позволяет людям оставаться, но и помогает им бороться с государством, даже если они находятся там нелегально. К 2016 году Британии так и не удалось депортировать человека, разыскиваемого в Индии за два взрыва в 1993 году. Болтонский зеленщик Тайгер Ханиф прибыл в Британию нелегально в 1996 году и сумел получить от британских налогоплательщиков более 200 000 фунтов стерлингов в виде юридической помощи, чтобы избежать репатриации. 10 И на этом безумие континента не заканчивается. Когда бельгийские следователи изучили исполнителей многочисленных террористических заговоров, осуществленных бельгийскими гражданами, они обнаружили, что многие из них замышляли свои нападения, находясь при поддержке государства. Так, Салах Абдеслам, главный оставшийся в живых подозреваемый в совершении парижских терактов в ноябре 2015 года, в период, предшествовавший терактам, получил пособие по безработице на сумму 19 000 евро. Последнее пособие он получил всего за несколько недель до нападения. Таким образом, европейские общества стали одними из первых в истории, кто платит людям за нападения.
Разумеется, речь идет лишь о самых громких случаях - о людях, о которых становится известно, потому что они занимались террором. Из сотен тысяч людей, прибывших в Италию в 2015 году, около половины попросили убежища в стране. Было издано около 30 000 распоряжений о высылке, но даже половина из них не была приведена в исполнение. Это те, о ком знает Италия. Никто в Европе не имеет ни малейшего представления о том, где сегодня находятся 50 процентов людей, которые не просили убежища в Италии в 2015 году. Как только границы начали закрываться, давление стало нарастать на всех них. На итальянско-австрийской границе людей, которые явно не были итальянцами, не пускали в Австрию - вопреки протоколам, но как стандарт новой Европы. Другие продолжали пытаться ускользнуть от французских войск и попасть во Францию. Когда эти два маршрута были заблокированы, появилась возможность перебраться через горы в Швейцарию. Но в остальном эти узкие места продолжали оставаться проблемой Италии. Греция тоже оказалась запружена прибывающими иммигрантами. Там, где раньше поток высаживался и беспрепятственно двигался дальше, теперь от Болгарии до всех северных районов правительства пытались изменить свою политику. Но именно Греция и другие принимающие страны больше всего пострадали от последствий этих реверсов. Именно Греция не могла перевезти мигрантов на север и не могла отправить их обратно домой.
А что сказала по этому поводу женщина, которая больше всех виновата в этой неразберихе? В сентябре 2015 года канцлер Германии получала почетную докторскую степень в Бернском университете в Швейцарии. После короткой речи присутствующим было предложено задать вопросы. Женщина, примерно ровесница канцлера, вежливо спросила о том, что сказала Ангела Меркель. Минуту назад канцлер говорила об ответственности, которую несут европейцы перед беженцами. Но как насчет ответственности европейцев за благополучие других европейцев? Увеличение числа выходцев из исламских стран, прибывающих в Европу, явно беспокоит многих европейцев, сказала женщина. Как канцлер защитит европейцев и европейскую культуру от этого наплыва?
Меркель прочистила горло и сказала, что из-за большого количества боевиков из Европы, которые уехали в такие группировки, как Изида, европейцы не могут сказать, что все это не имеет к ним никакого отношения. Это было не то, о чем спрашивал ее собеседник. Но канцлер продолжила: "Страх - плохой советчик, как в личной, так и в общественной жизни". Затем, ссылаясь на свои собственные высказывания о том, что ислам является частью Германии, она сказала: "Мы обсуждаем, является ли ислам частью Германии. Когда у вас в стране четыре миллиона мусульман, я считаю, что не нужно спорить о том, являются ли мусульмане частью Германии, а ислам - нет, или же ислам также является частью Германии". То, что последовало за этим,
