Мифы и легенды Кореи - Хёнсин То
Когда монах, проживавший на горе Соёсан, сжег тело умершего отшельника Чана для погребения, слабый свет озарял небо трое суток. Когда он сжег тело отшельника, из него появилось семьдесят две шариры[90]. Самая большая из них была похожа на плод дерева и имела темно-синий оттенок. Монах взял шариры и закопал их под пагодой.
К всеобщему удивлению, усопший отшельник Чан ожил и предстал перед людьми. В сентябре 1592 года, в год своей смерти, он пришел в дом своего друга Чон Буна на острове Канхвадо. Чон Бун не знал о смерти отшельника Чана, позже он встретил других людей и сказал им: «Отшельник Чан пробыл у нас три дня, а потом отправился на гору Кымгансан». Чон Бун узнал о смерти отшельника Чана только в 1593 году. Люди, обсуждая это событие, пришли к единому мнению: «Отшельник Чан на самом деле не умер. Он уже стал бессмертным, поэтому его тело не подвластно ни жизни, ни смерти».
Студент Сон Ха-чви, который в 15 лет встретил монаха, выучил Сэнхван, стал отшельником и вознесся в небо. Худ. Ким Хондо.
https://gongu.copyright.or.kr/gongu/main/main.do (CC BY)
БЕССМЕРТНЫЙ ЧО: НЕСТАРЕЮЩИЙ КНИГОТОРГОВЕЦ
Во времена правления короля Ёнджо в Чосоне жил человек, которого звали бессмертным Чо. Он был книготорговцем, и никто не знал его настоящего имени. Известно было только то, что он носил фамилию Чо и все называли его бессмертным Чо.
Бессмертный Чо продавал книги круглый год. Лицо его всегда было одинаковым. Казалось, он совсем не старел. Люди даже не знали, сколько ему лет. Это сделало бессмертного Чо популярным среди людей, хотя его и считали странным и загадочным человеком. Он был рад видеть всех, от чиновников, таких как родовитый первый министр, до простых людей, и относился ко всем как к дорогим друзьям. Это было крайне необычно для Чосона, где существовала строгая иерархическая система.
Однажды, в последние годы правления короля Ёнджо, бессмертный Чо вдруг стал говорить людям, которых он знал много лет, следующее:
– Друзья, у меня появились срочные дела, поэтому я отправляюсь в провинцию Кёнсандо и вернусь в Ханьян только через несколько лет. Так что не удивляйтесь, если я исчезну.
Люди спрашивали его:
– Что же случилось, раз вы собираетесь жить в провинции несколько лет?
А он просто улыбался и не отвечал, что делало его еще более странным.
Вскоре после этого на страну обрушилась неожиданная трагедия. В исторических трудах Чжу Линя, написанных в период правления династии Цин, ложно утверждалось, что Тхэджо Ли Сонге был сыном всесильного сановника Ли Инима, убил своего отца и взошел на трон, а Инджо убил Кванхэ-гуна и стал правителем. Это сильно разгневало Ёнджо[91].
В эпоху Чосон поклонялись предкам, а верность и сыновняя почтительность считались наивысшими добродетелями. Поэтому цинские сочинения, которые обвиняли не просто каких-то людей, а предков самого правителя страны, в непокорности, убийстве и предательстве, считались преступными.
Кстати, помимо этого, произошло происшествие «чонге пёнму» (досл. «требование выявить несправедливость в [записи] родословной»). Королевский двор Чосона в ответ на ошибочную запись в официальном государственном документе династии Мин – «Собрании установлений Великой [династии] Мин» (Да Мин люй) – о том, что Тхэджо Ли Сонге был сыном Ли Инима, настойчиво протестовал со словами: «Это оскорбление предков нашей королевской династии! Пожалуйста, исправьте!» Для решения проблемы понадобилось целых сто девяносто четыре года, ведь только в 1588 году династия Мин приняла протесты правительства Чосона и исправила запись. Иными словами, Чосон был настолько чувствителен к искажениям исторических фактов, что на протяжении ста девяноста четырех лет последовательно протестовал против сверхдержавы – династии Мин.
Тот факт, что в свободной продаже были книги династии Цин, искажающие историю, и что сонби с удовольствием их читали, очень разозлил Ёнджо, поэтому он конфисковал и сжег все экземпляры, которые были в обороте. Кроме того, он схватил и казнил нескольких сонби, которые с удовольствием читали и обсуждали их друг с другом. Помимо этого, все книготорговцы, которые покупали и продавали эти книги, были арестованы Ведомством уголовной полиции и подвергнуты суровому допросу: «Что за предательство вы совершили? Говорите правду!»
В то время бессмертный Чо был в провинции Кёнсандо, поэтому избежал неприятностей, а когда конфликт был решен, он вновь появился на рынке. Это происшествие заставило окружающих думать, что Чо умеет предугадывать будущее.
Бессмертный Чо продолжал жить и продавать книги даже после смерти Ёнджо и во время правления Чонджо, Сунджо и Хонджона. Юн Чхиджон (1800–?), занимавший пост министра в Министерстве чинов в 1864 году во время правления короля Коджона, тоже был знаком и встречался с бессмертным Чо. Юн Чхиджон отзывался о нем так:
«Я встречал бессмертного Чо, когда был ребенком. В шутку я подсунул ему в лапоть бумажку, где было написано “бессмертный Чо”. Когда я заглянул туда спустя многие годы, бумажка все еще лежала в его обуви. Никто не знал, сколько лет бессмертному Чо, ведь он совсем не старел. Все говорили, что он выглядит лет на сорок. Некоторые даже утверждали, что он был действительно бессмертным, который прожил сотни лет. Однако к концу правления короля Хонджона, в год чонъю (1837), бессмертного Чо уже не было видно. Никто не знает, куда он отправился».
Вот так загадочно заканчивается история бессмертного Чо, таинственного книготорговца, упомянутого в сборнике народных преданий «Записки из уезда Кымге», который ученый Со Юён создал в 1873 году. Бессмертный Чо был таинственной личностью, которая никогда не стареет, исчезает и вновь появляется из ниоткуда. Может, он действительно обладал бессмертием, полученным каким-то особым образом?
КИМ ГАГИ: БЕССМЕРТНЫЙ ИЗ СИЛЛА, КОТОРЫЙ СТАЛ ПОЧЕТНЫМ ГОСТЕМ В ИМПЕРИИ ТАН
Традиционно сменявшие друг друга династии Кореи поддерживали дружбу с Китаем, хотя во времена правления китайских династий Хань, Вэй и Тан случались и войны. Силла поддерживала дружеские отношения с династией Тан вплоть до ее гибели, за исключением периода войн в 670–676 годах. Подобно тому, как сегодня в США проживают сотни тысяч корейских эмигрантов, во времена династии Тан десятки тысяч жителей Силла эмигрировали и жили в деревнях, называемых кварталами Силла. Кроме того, для выходцев из Силла было большой честью сдать государственный экзамен биньгункэ, проводимый для иностранцев, и получить чиновничью должность в империи Тан.
Во времена династии Тан, когда контакты с Силла были весьма частыми, китайцы вели записи о ней. Давайте взглянем на запись
