Ярга. Сказ о Жар-птице, девице и Сером Волке - Елена Михалёва
– Что? – Он продемонстрировал острые клыки в хитрой улыбке.
– А ты весь такой расписной? – Ярга отвернулась, краснея.
Див только посмеялся, но вместо ответов принялся объяснять ей, как сподручнее держать меч, как блокировать чужой удар сверху и снизу и как самой сделать простой выпад.
Трещал костёр, хрустко и звонко отстреливал в бархатное небо тающие искры. Из степи тянуло пьянящими ароматами сухого ковыля и шалфея. Первая ночная роса уже легла под ноги. Ухала вдалеке сова, ей вторили полчища стрекочущих насекомых. Одни боги знали, что ещё скрывалось там, по ту сторону ручья, на землях урдинских коневодов, где травы доходят до пояса. Но то было за кругом света, а здесь всё складывалось иначе, будто Див по одному собственному желанию оставил в стороне весь мир с его царевичами, Жар-птицами и прочими чудесами.
Её учитель оказался требовательным и даже суровым. Девушке пришлось позабыть обо всём, кроме выполнения его команд. За час изнурительных движений она утомилась так, что повалилась спать без чувств, едва Див позволил ей прилечь.
* * *
Он не успел перекинуться в зверя, а она уже забылась таким глубоким сном, что невольно забеспокоился: не умерла ли?
Но нет, дышит.
Он подошёл ближе и присел на корточки, разобрал дыхание, от которого мерно вздымалась грудь.
Девица лежала у костра поверх плаща, подложив под голову ладошку. Волосы её растрепались и прилипли к вспотевшей шее и лбу – у неё не достало сил умыться.
Кажется, он и вправду хватил лишку. Она же не витязь, не богатырь, даже не колдунья – просто девушка, пусть и выносливая.
Он совсем уж одичал в лесу, позабыл о том, какие смертные девицы хрупкие создания. Косточки лёгкие, будто птичьи, даром что не такие полые. Слышно, как шумит в теле кровь, как сердце толкает её быстрыми, частыми ударами, надрываясь из последних сил.
Нет, так не пойдёт. Он её погубит скорее, чем научит хоть чему-то полезному, стоит унять свои порывы. Девушку нужно беречь, другого шанса раздобыть перо у него может не появиться ещё очень долго.
Он нахмурился, рассматривая её расслабленное, умиротворённое лицо. Потянулся было отвести золотисто-пшеничные волосы, но не решился, убрал руку.
Ярга поморщилась во сне, на мгновение скривила губы и снова успокоилась. Снится ей что-то? Страшное ли? Хорошее? Вдруг это её дом, который наверняка был у неё в малом возрасте, пока родители были живы? Или же красавец царевич, ради которого она готова рисковать собою? Вряд ли он – Ивашка пустоголовый, что трухлявый пень. Пригожий, правда, девки таких любят, ладных да складных, которые даже кровью умеют красиво истекать на поле брани, а умирают исключительно в героических позах. И пахнут не столько мужиком, сколько свежим берёзовым веником из баньки.
Он встал и невольно понюхал свою шубу: ну, так и есть, псина псиной.
Секунду подумав, он обошёл вкруг их нехитрый лагерь, чтоб оставить достаточный след. Здесь кишмя кишели змеи и прочая степная гнусь. Незачем девочку тревожить понапрасну, она и без того всего на свете пугается, и его тоже, грязного бирюка.
Завершив обход, он пошёл к ручью, вниз по течению. Туда, где холодная проточная вода была глубока и собиралась в небольшую запруду на манер озерца или омута. Тварь, жившая у дна, зарылась в ил и притаилась, будто мёртвая, пока он скидывал одежду и заходил в темноте в воду. От прохладной водицы тело тотчас покрылось гусиной кожей, и всё же он с удовольствием взбодрился и смыл с себя всё, что, казалось, не смыть уж никогда. Хорошо, что дохлая рыба потом не повсплывала, когда он вылез на берег. Обсыхал он уже одевшись и обернувшись волком у костра.
Он дал Ярге поспать подольше, разбудил её глубоко за полночь. Она поглядела на него мутными глазами, но всё же покорилась судьбе. Собрала вещи, затоптала костёр, взобралась на его спину с лёгким кряхтением и снова задремала.
Ну и пусть себе досыпает. Дорога по степи ровная, не уронит.
* * *
– Ярушка, – позвал Волк.
– Что, Волче? – сонно спросила девушка.
Они бежали по степи сквозь бесконечное море трав. Пушистые венчики то становились выше их голов, то вновь обращались в поля клевера. Мимо проплыло озерцо, гладкое, как зеркало, в его камышах затаились длинноногие цапли. А ночь всё не кончалась.
– Скажи, ты знаешь, откуда взялась эта степь? – спросил он.
Ярга тотчас приподнялась поудобнее, приготовившись слушать очередную историю.
– Откуда? – смущённо уточнила она.
Ей всё ещё не верилось в то, что этот серый зверь с мистической выносливостью и громадными зубами и тот диковатый красавец, вздумавший накануне обучать её сражению на мечах, – одно и то же существо.
– Однажды на самом западе, там, где сейчас лежит Велиград, жили-были две сестры-ведьмы, Ния и Рея, – хрипло начал Волк свой рассказ, и Ярга затаила дыхание. – И вот однажды Ния ушла на охоту, а Рея осталась одна дома в их избушке. В ту пору проезжал через их края княжий сын. Он заблудился, наткнулся на избушку и… что случилось, как думаешь?
По голосу Ярга поняла, что он улыбался.
– Княжич влюбился в Рею? – с готовностью предположила она.
– Правильно, – усмехнулся зверь. – Влюбился, увёз её и женился на ней. И Рея была рада-радёшенька, даже про сестрицу без сожаления забыла. А Ния воротилась домой и сразу всё поняла. И разозлилась так на Рею, что решила ей отомстить. И вот когда у княжича и Реи родился сынок, Ния решила его съесть.
– Ой! – Ярга едва не подпрыгнула на волчьей спине.
– И вот как сынку исполнилось шесть лет, услышала Рея скрежет посреди ночи и поняла, что это её сестра зубы точит, чтобы мальчика сожрать, – продолжал Волк с совершенно серьёзным видом. – Тогда Рея собрала сына, посадила на лучшего коня и дала ему в дорогу заколдованных вещей, а сама сказала: «Тётка твоя за тобой гонится, скачи на восток и не оглядывайся, а как лязг зубов её услышишь, бросай за спину одну вещь». Мальчик послушался. Едва выехал из дому, сразу лязг услышал. Тогда бросил он материн заколдованный гребень, и тотчас вырос Дремучий лес, в котором Ния заблудилась и отстала. А
