Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро - де Гонгора Луис

CLXXXVII Король Марсилий вновь пришел в сознанье. Снести себя велит он слугам в спальню, Где свод и стены роспись украшает. 2595Его супруга Брамимонда плачет, Рвет волосы, зовет себя несчастной, В отчаянии громко восклицает: «О Сарагоса, стольный град арабов, Твой славный властелин тобой утрачен! 2600Изменники и трусы боги наши: Покинут ими он на поле брани. Спасти нас лишь эмир [135] отныне властен. Позор ему, коль он за нас не встанет, Не сломит этих христиан бесстрашных. 2605Пышнобородый Карл, их император, Всегда был сумасброден и отважен: От битвы сроду он не уклонялся. Жаль, что убить его — не в силах наших». CLXXXVIII Великий император и король [136] 2610Семь долгих лет в Испании провел, В ней взял все города, все замки снес, Марсилия поверг в испуг большой. Войны еще не минул первый год, Как в Вавилон [137] Марсилий шлет послов. 2615Там был эмиром Балиган седой. Вергилия с Гомером старше он [138]. Писал король, чтоб спас эмир его, А если тот на помощь не придет, Он отречется от своих богов, 2620И перейдет в святой Христов закон, И с Карлом дело кончит мировой. Войска эмир собрать не сразу смог, — Ведь сорок стран он держит под рукой. Он долго снаряжал могучий флот — 2625Галер и барж огромное число. Александрия [139] — порт его морской. Там выждал он прибытья всех судов. Лишь в мае, первой летнею порой, Он отплыл во главе своих полков. CLXXXIX 2630Языческие полчища несметны. Гребут они, по ветру парус держат. На мачтах и на самых верхних реях Карбункулы и фонари алеют [140], Залито море их слепящим светом, 2635И в полночь вид его великолепен. Вот впереди встает испанский берег. От судовых огней он весь зарделся. К Марсилию о том пришло известье. Аой! CXC Флот Балигана не встает на отдых, 2640Из моря входит разом в пресноводье, Минует и Марбризу и Марброзу [141], По Эбро вверх плывет без остановки. Карбункулам и фонарям нет счета. Озарена слепящим светом полночь. 2645К утру суда достигли Сарагосы. Аой! CXCI Сияет день, и солнце взор слепит. На берег сходит Балиган с ладьи. Направо от него — Эспанели. Семнадцать королей идут за ним, 2650А герцогов и графов счесть нет сил. Под лавром, на густой траве, в тени Ковер парчовый, цветом бел, лежит. Слоновой кости трон на нем стоит. Воссел на трон языческий эмир. 2655Вкруг трона встать велит он остальным. Все слушают, а он им говорит: «Вот что скажу я, ленники мои! Отныне Карл, французов властелин, Куска не съест, коль мы не разрешим. 2660Испанию войной он разорил. Во Францию ему приду я мстить. Не дам ему вздохнуть, покуда жив. Коль не захочет сдаться, он погиб». И снял перчатку с правой он руки. CXCII 2665Эмир сказал — и слово сдержит он: За все блага, что создал в мире бог, На Ахен не отменит он поход. Соратники одобрили его. К себе двоих баронов он зовет: 2670Один был Кларифан, Кларьен [142]— другой. «На свет родил вас Мальтрайен‑король. Он встарь бывал не раз моим послом. Скачите в Сарагосу во всю мочь, Марсилию скажите: прибыл флот, 2675С французами схватиться я готов, Коль с ними встречусь, будет бой жесток. Я дам мою перчатку вам с собой, Ему наденьте на руку ее [143], Вручите жезл вот этот золотой. 2680Пусть утвердиться он в правах придет, И на французов гряну я войной. Коль Карл передо мною не падет, Коль не отринет он Христов закон, Корону я с него сшибу мечом». 2685Арабы молвят: «Мудр у нас сеньер». CXCIII «Бароны, в путь! — воскликнул Балиган. — Жезл и перчатку я вручаю вам» [144]. Послы в ответ: «Мы едем, государь». Они поспешно в Сарагосу мчат, 2690Минуют десять врат и три моста, По улицам летят меж горожан, Но в верхний город въехали едва, Как слышат стон и вопли у дворца. Там собралась язычников толпа, 2695Рыдают все, клянут богов, кричат: «Да сгинут Магомет, и Терваган, И Аполлен, что погубили нас. Куда деваться нам, куда бежать? Постигли нас беда и вечный срам. 2700Наш властелин Марсилий жив едва: Кисть правую отсек ему Роланд. Пал белокурый Журфалей вчера. Испанская земля в руках врага». Послушали послы, сошли с седла.