Гумайюн-намэ. Басни и притчи востока - Автор Неизвестен
— Я затеял эту скачку взапуски лишь затем, чтобы остаться с тобою совершенно наедине, так как хочу доверить тебе одну тайну.
— Хотя я считаю себя самым ничтожным из подданных твоих, государь, — отвечал слуга почтительно, — тем не менее я чувствую себя очень польщенным твоею милостью и твоим доверием, и прошу принять мое уверение, что строго сохраню тайну.
Услыхав такие слова, государь похвалил верность и приверженность слуги, а затем с полным доверием сказал ему:
— Я уже давно имел подозрение, что друг мой изменяет мне, и учредил над ним тайный надзор. Наконец сегодня мне удалось окончательно убедиться из того, как он вел себя, что он страстно желает овладеть моим троном и намеревается убить меня коварным образом. И я думаю, что мне, для ограждения себя от опасности, остается лишь устранить его со своей дороги, чтоб предохранить государство от ужасной катастрофы. Поэтому я тебя уволю со своей службы и назначу на службу к тому другу. Тогда тебе будет легко наблюдать за ним, и как только ты заметишь, что он затевает что-нибудь подозрительное, то сейчас же сообщи мне об этом. И если тебе удастся избавить меня от опасности, то я в знак благодарности осыплю тебя милостями.
Слуга снова стал уверять государя в своей преданности и поклялся верно служить ему сообразно с его повелениями. Но еще прежде даже чем вступить на службу к своему новому господину, он уже замыслил гнусно изменить государю. И когда представился благоприятный случай, он пошел к его другу и передал ему весь свой разговор с государем. Друг несколько раз выразил ему свою благодарность за подобное сообщение и обещал, в случае если ему удастся убить государя и взойти на его престол, предоставить изменнику высшую должность в государстве. И будучи теперь предупрежден, он стал действовать так осторожно, что вскоре ему удалось привести свой замысел в исполнение и свергнуть своего друга с престола.
Но как только он сам взошел на трон, то прежде всего приказал казнить слугу-изменника. Тогда тот, отстаивая себя, спросил:
— В чем я так провинился перед тобою, что должен поплатиться за это жизнью? Разве не мне одному обязан ты тем, что достиг своей цели?
Но новый государь горделиво ответил ему:
— О изменник! Нет для слуги более тяжкого преступления, как предательство. Мой друг отличал тебя перед всеми; он удостоил тебя своего беспредельного доверия. А ты постыдно предал его мне. Как же я могу доверять тебе? Разве не должен я опасаться, что и по отношению ко мне ты окажешься столь же вероломным?
И напрасны были все просьбы, все мольбы. Новый государь не смягчился, и слуга поплатился за свою измену смертью на виселице.
Кто хочет путем измены добиться награды, тот всегда кончает тем, что получает за свою низость достойную кару.
Царь и сокол
Некогда жил-был на свете один царь, который очень любил охоту. Он был такой страстный охотник, что почти все время проводил в полях да лесах.
И был у этого царя прекрасный сокол, от которого не могла уйти никакая дичь. И царь очень любил своего сокола, сам ходил за ним, сам кормил его.
Вот однажды царь отправился со своим любимым соколом на охоту. Вдруг вдали показалась быстроногая газель. Царь, заметив ее, тотчас же галопом поскакал за нею. И после нескольких часов безостановочного преследования он увидал, что вся свита отстала от него вследствие того, что ни у кого не было такого быстрого коня, как у него, и потому никто не мог угоняться за ним. А затем, спустя некоторое время, пропала бесследно и самая газель, так что царь вынужден был прекратить бесполезную погоню за нею. Тогда он почувствовал сильную, неутолимую жажду, а так как вблизи нигде не было воды, то он поехал вперед и наконец добрался до подножия одной горы, из расселины которой текла очень тонкая струя свежей чистой воды. Царь подставил свой кубок; но долго пришлось ему ждать, пока тот наполнился.
В самый момент, когда царь наконец подносил полный кубок к своим устам, сокол вдруг ударил по кубку крылом и весь опрокинул его на землю. Царь хотя и очень рассердился, однако сдержал себя и вновь стал набирать в кубок освежительной влаги. Но когда ему вторично удалось наполнить водою кубок, опять повторилась та же история, и сокол снова пролил всю воду на землю.
Тогда царь, томимый ужасной жаждой, схватил в неукротимом гневе птицу и с такою силою швырнул ее на землю, что та тотчас же околела. Тут к царю подъехал один из придворных и, увидав, что сокол валяется мертвый, а царь изнемогает от жажды, поспешил подать ему свою походную фляжку, полную воды. Но царь не захотел напиться из фляжки и сказал:
— Благодарю тебя, но я предпочитаю утолить жажду водою, вытекающею из этой расселины. А потому взойди на гору и если там есть источник, то наполни мне водою кубок и принеси сюда.
Тот сделал, как царь ему приказал, взобрался на гору и скоро нашел там источник, но из него вода текла так же еле-еле, по каплям. Когда же он захотел наполнить кубок, то, к ужасу своему, заметил в источнике большую мертвую ядовитую змею; по ее-то разлагавшемуся трупу вода и проникала в расселину.
В испуге поспешил он вернуться к царю и, рассказав ему, что видел там наверху, снова стал упрашивать его напиться из своей фляжки. На этот раз царь согласился и, когда напился, то слезы покатились у него из глаз. На вопрос же придворного, отчего он плачет, царь сообщил ему, что произошло тут, и, вздыхая, сказал:
— Я оплакиваю моего верного сокола и чистосердечно каюсь, что напрасно убил его.
Тогда придворный ответил:
— Этот сокол оказал, государь, и тебе, и всему государству большую услугу, настойчиво обращая твое внимание на то, что вода здесь отравлена мертвой змеей. Тебе следовало бы поразмыслить над поступком птицы и принять его за предостережение, а не убивать бедного сокола под влиянием нетерпения и гнева.
— Я и то глубоко раскаиваюсь в своем поступке, — сказал царь, — да уже поздно. И до конца своей жизни я буду оплакивать моего милого, дорогого сокола.
К сожалению, люди весьма часто действуют необдуманно, в порывах гнева. А затем им приходится мучиться от укоров собственной же совести и от раскаяния.
