Творения. Том третий. «Афанасиана»: ТВОРЕНИЯ ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ, АСКЕТИЧЕСКИЕ, ЭКЗЕГЕТИЧЕСКИЕ, СЛОВА И БЕСЕДЫ, АГИОГРАФИЧЕСКИЕ - Джафаров
22. Ибо если когда Слово не Сын, мы бываем сынами, то Бог наш, а не Его Отец. Почему же, скорее, Себе усваивает, говоря: Отец Мой (Ин. 5:17), и: Я от Отца (Ин. 16:28)? Если Бог – общий всех Отец, то не Его только Отец и не одно Слово исшло от Отца. Писание говорит иногда, что Бог именуется и нашим Отцом, потому что Слово приобщилось нашей плоти. Ибо для сего Слово стало плотию (Ин. 1:14), чтобы, поскольку Слово есть Сын, по причине обитающего в нас Сына, Бог именовался и нашим Отцом. Сказано: Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, [Col. 501] вопиющего: «Авва, Отче!» (Гал. 4:6). Итак, Сын, в нас призывающий собственного Своего Отца, делает так, что именуется Он и нашим Отцом. Конечно же, у кого в сердце нет Сына, Отцом того Бог не наименуется. Итак, если ради Слова человек называется Сыном, то, поскольку и до Вочеловечения ветхозаветные люди назывались сынами, по всей необходимости, Слову должно быть Сыном и прежде Пришествия. Сказано: сыновей родил (Ис. 1:2); и при Ное: видевше же сынове Божии (Быт. 6:2); и в Песне: не сам ли сей Отец твой? (Втор. 32:6). А поэтому был и истинный Сын, ради Которого и они были сынами. Если же опять, по словам [еретиков], ни Слово, ни плоть не именуются Сыном, дается же сие именование ради соединения обоих, то по необходимости ни то ни другое, то есть ни Слово, ни человек не есть Сын; будет же Сыном какая-то причина, ради которой они соединены. Таким образом, предшествовать будет причина сочетания, которая творит Сына. Следовательно, и посему Сын был прежде плоти.
После этих рассуждений прибегают они к другому предположению, говоря, что не человек есть Сын и ни то ни другое вместе, но Слово. Вначале Оно есть просто Слово, а когда вочеловечилось, тогда наименовано Сыном; ибо до явления во плоти нет Сына, а есть только Слово. И как Слово стало плотию (Ин. 1:14), не быв прежде плотию, так Слово сделалось и Сыном, не быв прежде Сыном. Таковы суесловные предположения тех [еретиков]; и служащее к их опровержению само собою ясно.
23. Если [Слово], вочеловечившись, сделалось совершенно Сыном, то причина – Вочеловечение. Если же человек или то и другое вместе причиною тому, что Слово есть Сын, то встретятся прежние несообразности. Притом если первоначально – Слово, а впоследствии – Сын, то окажется Оно впоследствии, а не первоначально познавшим Отца, потому что знает Отца не Слово, но Сын: Отца не знает никто, кроме Сына (Мф. 11:27). Встретится же и следующее: Слово впоследствии стало в недре Отчем (Ин. 1:18); впоследствии Оно и Отец соделались одно (Ин. 10:30); впоследствии стало иметь место и сие: видевший Меня, видел Отца (Ин. 14:9), потому что все это сказано о Сыне. А вследствие этого вынуждены будут сказать, что Слово было не что-либо иное, а только одно лишь имя, потому что ни в нас не было Его со Отцом, ни видевший Слово усматривал Отца, ни вообще кем-либо познаваем был Отец. Ибо Отец познается чрез Сына, как и написано: кому Сын откроет (Мф. 11:27); когда же Слово не было еще Сыном, никто не знал Отца. Поэтому как же Бог являлся Моисею и отцам? Ибо Сам говорит в Книге Царств: открываяся открыхся всем отцам нашим (см. 1 Цар. 2:27). А если Бог открывался, [Col. 503] то явно, что Открывающий был Сын, как Сам говорит: и кому Сын откроет. Посему нечестиво и неразумно говорить, что иной есть Слово и иной – Сын.
Но хорошо спросить [еретиков]: откуда у них такое предположение? Скажут, конечно: «В Ветхом Завете не говорится о Сыне, говорится же о Слове; это подтверждает то предположение, что Сын позднее Слова, потому что о Сыне сказано не в Ветхом, а в одном Новом Завете». Вот что говорят они в своем злочестии. Во-первых, разделять Заветы и говорить, что между одним и другим нет связи, есть дело манихеев и иудеев, из коих одни оспаривают Ветхий, а другие Новый Завет. Потом, по словам их, если заключающееся в Ветхом Завете предшествует по времени, а содержащееся в Новом есть позднейшее и этим определяется время в Писаниях, то по необходимости опять должно разуметь, что и эти изречения позднейшего времени: Я и Отец – одно (Ин. 10:30), и: Единородный (Ин. 1:18), и: видевший Меня, видел Отца (Ин. 14:9), потому что свидетельствуется это не Ветхим, а Новым Заветом.
24. Но положение еретиков неверно, истинно же то, что и в Ветхом Завете многократно говорится и о Сыне, например во втором псалме: Сын мой еси Ты, Аз днесь родих Тя (Пс. 2:7); и в надписании девятого псалма: В конец, о тайных Сына, псалом Давиду; и в псалме сорок четвертом: В конец, о изменяемых, сыном Кореовым в разуме, песнь о возлюбленнем; и у Исаии: Воспою возлюбленному песнь Возлюбленного винограду моему. Виноград бысть Возлюбленному (Ис. 5:1). Кто же сей Возлюбленный, как не Единородный Сын? Так и в псалме сто девятом сказано: из чрева прежде денницы родих Тя (Пс. 109:3), о чем речь будет впоследствии; и в Притчах: прежде всех холмов раждает Мя (Притч. 8:25); и у Даниила: зрак четвертого подобен Сыну Божию (Дан. 3:92); есть и многие другие изречения. Итак, если Ветхим Заветом доказывается древность, то древним будет и Сын, ясно проповедуемый во многих местах Ветхого Завета.
Да,