Творения. Том третий. «Афанасиана»: ТВОРЕНИЯ ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ, АСКЕТИЧЕСКИЕ, ЭКЗЕГЕТИЧЕСКИЕ, СЛОВА И БЕСЕДЫ, АГИОГРАФИЧЕСКИЕ - Джафаров
Посему что значит такое соревнование ваше в изобретениях, чтобы человеческим мудрованием определить то, что выше человеческого разумения и говорить: «Во Христе вместо внутреннего в нас человека пренебесный ум»?[512] Какая беззаконная мысль! Какие бессильные и неприличные слова не разумеющих, во-первых, того, что Христос именуется так не единовидно (μονοτρόπως), но что в сем одном имени заключается значение того и другого – и божества, и человечества. Посему-то Христос именуется человеком, Христос именуется и Богом; Христос есть Бог и человек, и един есть Христос. Поэтому суетно ваше лжеумствование, по которому намереваетесь видеть во Христе что-то иное, кроме Христа. Ибо тех, может быть, которые называются христами в несобственном смысле,[513] и можно рассматривать, как вы это полагаете. Но Тот, Который по природе единственный истинный Христос неописуем человеческим разумом, как вы на то осмеливаетесь в своей надменности. Ни пророк, ни апостол, ни один из евангелистов не сказал того, что пытаетесь говорить вы, утратив всякий стыд в душе. Если есть другой Христос, кроме бывшего в Нем небесного ума, а сей ум совершенен, то, по вашим словам, будут два Христа. И оказывается, что сами вы держитесь той мысли, которую по видимости осуждаете. Но небесный ум имели и пророки, которые небесное и будущее изрекали как настоящее. Вообще, для чего вы замышляете утверждать сие, будто бы во Христе не признается внутренний наш человек? Что же скажете о душе? То ли что и тело, и душа есть внешний человек (2 Кор. 4:16), [Col. 1117] как иной назовет плоть и кровь? Но как тело и кровь, будучи видимы, не избегают осязания и уязвления, так докажите нам, что и душа не избегает сего, что и она видима. А если не можете этого доказать, то явствует, что душа не бывает, подобно телу, ни видима, ни убиваема человеком, как сказал Господь (см. Мф. 10:28). Посему убедитесь, что внутренний наш человек есть душа. Это доказывает и первое создание (см. Быт. 2:7), это открывает и последнее разлучение,[514] и не только доказывается это в нас, но видимо было и в самой смерти Христовой. Тело достигло только гроба, а душа снизошла до ада. Тогда как места эти разделены великим расстоянием, гроб принял в себя телесное пришествие, и в нем было тело, а ад – бесплотное.
14. И почему, когда Господь пребывал там (ἐκεῖ) без тела, смерть признала Его человеком? Потому что образ собственной Своей души, неудержимой узами смерти, как удерживаемый ими, явил душам, содержимым в узах, Сам представ среди них, чтобы расторгнуть узы душ, содержимых во аде, и положить твердый предел Воскресению и чтобы Создателю и Творцу человека, Который подверг его осуждению, Самому собственным Своим присутствием в Своем образе всецело освободить человека. Ибо и смерть не смогла одержать верха, не покорила себе человеческую душу Слова [515] для удержания во узах, и также тление, насильственно похитив тело, не произвело истления,[516] конечно – не без особенного о том промышления. Да и нечестиво представлять себе что-либо подобное. Напротив того, Подвергший исследованию преслушание и Произведший суд произнес двоякий приговор о наказании, сказав земному: земля еси и в землю отъидеши (Быт. 3:19), посему, по Владычнему приговору, тело подвергается тлению, – а душе: смертию умреши (Быт. 2:17). И таким образом, человек делится на две части и осуждается идти в два места. Посему-то стало нужно, чтобы Произнесший приговор Сам отменил приговор Свой, явившись в образе осужденного, но неосужденным и безгрешным, чтобы совершилось примирение Бога с человеком, и освобождение целого человека соделано было человеком в обновлении [Col. 1120] образа Сына Его, Господа нашего Иисуса Христа. А если можете указать иное еще место осуждения, то справедливо будет сказать вам, что человек делится на три части. И хотя воззван он из двух мест, но остается еще связанный узами в третьем месте. Если же не можете указать иного места, кроме гроба и ада, из которых человек освобожден совершенно, потому что Христос освободил нас в Своем подобном нашему, но совершенном и самом истинном образе, то почему же утверждаете это, как будто человек не примирен еще с Богом? Для чего приходил Спаситель? Или бессилен был освободить целого человека? Или возгнушался умом, однажды согрешившим? Или убоялся, чтобы Самому не стать причастным греху, если Он – Бог сделается совершенным человеком? Но думающие так исполнены злочестия. Как определяете вы грех, согласно со злочестивейшим манихеем утверждая, что грех естествен?
15. Таким мудрованием вы обвиняете Создателя природы (τῆς φύσεως). Когда Бог созидал вначале Адама, то неужели врожденным сделал ему грех? Какая же была нужда в заповеди (см. Быт. 2:16-17)? Почему осудил его согрешившего? Почему Адам до преслушания не знал доброго и злого? Кого Бог создал для нетления по образу Своей вечности (ἀϊδιότητος) (Прем. 2:23), того сотворил Он по природе безгрешным и по воле свободным. Завистию же диавола смерть вошла в мир (Прем. 2:24), потому что диавол изобрел мысль о преступлении. И таким образом, от преслушания заповеди Божией человек сделался доступным для всеяния в него врагом [греха]. И грех в естестве человека воздействовал уже на всякое вожделение. Не само естество произвел в нем диавол. Да не будет сего! Диавол – не создатель естества, как нечестиво именуют его манихеи; но преступлением он произвел извращение естества, и, таким образом, воцарилась смерть над всеми людьми (см. Рим. 5:12).
Для сего-то, сказано, и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола (1 Ин. 3:8). Какие же дела диавола разрушил Сын Божий? Поскольку то естество, которое Бог сотворил безгрешным, диавол совратил в преступление заповеди Божией и в изобретение смертного греха, то Бог Слово восстановил в Себе естество, недоступное диавольскому совращению и изобретению греха. И потому сказал Господь: идет князь мира сего, и во Мне не обретает ничего (Ин. 14:30). [Col. 1121] Если же князь мира сего не обрел во Христе ни одного из своих дел, то тем более Христос ни одного из Своих творений не предоставил князю мира сего. Или когда явил Христос совершенное обновление, диавол не нашел в Нем ничего,
