Секс и судьба - Франсиско Кандидо Хавьер
— Моих хозяев нет дома, но я могу передать им послание.
— Что ж, — пробормотал информатор, — это касается «донны» Мариты, девушки из магазина.
— Что с ней случилось? Скажите, что случилось, прошу вас!
Госпожа Ногейра почувствовала, как её пожирает тревога, а я в то время со своей стороны заключил, что Феликс добился помощи услужливого дворника, чтобы передать новость, готовя тем самым площадку, которую мне предстояло засеять семенами сочувствия.
— Скажите своей хозяйке, что её сбила машина…
— Где? Как? Когда?
— Ну, я не знаю, как это произошло, но видел, что это была именно она…
— Это случилось сейчас?
— Полчаса тому назад, здесь, на проспекте Атлантики…
— Она там?
— Нет, её уже увезла «скорая».
— А вы уверены в этом?
— Совершенно уверен… У неё не было сумочки, и никто не знал, кто она… Но я знаю «донну» Мариту. Она всегда была подругой моей жены с тех пор, как приехала сюда. Моя жена — служанка в доме, где находится магазин… Бедная «донна» Марита, такая добрая девушка! Это она нашла место для моих двух дочерей в школе!…
— Скажите, — прервала его «донна» Марсия, пребывая в шоке, — как она?
— Все говорят, что она умерла…
И хоть супруга считалась закалённой в своих чувствах, она выронила трубку из рук, побледнела и отошла от стола.
Она бросилась на постель, обхватила двумя руками голову, полагая, что сходит с ума…
Умерла! Марита умерла! Мучительно думала она.
Она вспомнила тяжкое оскорбление, которое бедняжка пережила этой ночью, что нарождавшийся день принёс ей смутную тревогу, словно удаляющийся кошмар, и её разум помрачился… Араселия, служанка и подруга … Двадцать лет тому назад … Самоубийство!… И теперь вот, дочь, и та же трагедия, с тем же мужчиной… Охваченная стыдом, Марита, конечно же, искала смерти. Неопытная в таких делах, она не вынесла этого. Она представляла себе аргументы, выводы. Крешина рассказала о встрече с Жильберто, но она застала Клаудио в полном растлении нравов. Всё указывало на его вмешательство в дела молодых, с тем, чтобы нанести своей дочери непростительное оскорбление… Не было никаких сомнений, бедная малышка предпочла умереть…
В это время я вмешался. Я впитал её мысли симпатии и заставил её размышлять о злоключениях Мариты в течение этой ночи, стараясь привести её к сочувствию… Пусть она выйдет из этого маразма, пусть разбудит Клаудио, вызовет его, будет умолять… Если её муж не в состоянии понимать её, пусть выйдет на улицу… Пусть бросится на поиски девушки… Пусть позвонит в полицию. Должна же она думать о ней как о своей собственной дочери… Пусть срочно отправляется в Южную Зону, опросит всех служащих, послушает врачей, посетит морг… Кто-нибудь найдёт то существо, которое Божественное Провидение вложило ей в руки… Кто знает? Возможно, она лишь близка к своему концу, в ожидании её рук, полных любви, как человек ждёт благословения!…
«Донна» Марсия мысленно всё выслушала. Поскольку она приняла мои внушения, она представила себе дочь, лежащую в морге, разволновалась и заплакала…
Госпожа Ногейра не была человеком, который легко опускал руки в вопросах социальных и домашних. Она немедленно отреагировала, ощущая себя до смешного чувствительной. Она не хотела впадать в сентиментализм, призналась она себе, думая, что говорит с собой. Необходимо было взвесить все «за» и «против».
От печали до расчёта прошли всего лишь несколько мгновений.
Согласна, ей надоела Марита, она не могла больше терпеть Клаудио, но она была матерью. Она не могла оставить в стороне судьбу своей дочери. Марина восставала против этого. Торресы были богаты, может, даже очень богаты. Обе дочери оспаривали Жильберто. В конце концов, смерть Мариты казалась решением проблемы. Как только она сможет привести в чувство супруга, они выработают надёжный план. Они выдвинут версию несчастного случая и придумают что-нибудь правдоподобное. Она сама заявит, что дала разрешение девушке провести ночь у родственников больной женщины, посоветовав ей вернуться как можно раньше, чтобы дать ей срочную информацию.
Необходимо было создать ситуации, продумать детали. Ведь фактами заинтересуются руководство магазина, друзья Мариты. Пресса тоже обратит на это внимание. Ей надо было подготовиться к встрече с репортёрами и другими фотографами. Она подумала о голубой блузке, в которой она будет выглядеть более элегантно на похоронах, и она стала рыться в своей памяти, чтобы вспомнить, куда она подевала свои солнцезащитные очки.
Попозже утром она разбудит своего супруга с целью согласовать план. Они поговорят серьёзно. Она уже придумала подходящую для публики историю, ради счастья и будущего Марины. Если та другая умерла, зачем беспокоиться? Теперь имела значение только её дочь… И как только она выйдет замуж… уже не будет вопроса о том, чтобы слышать о Клаудио. Она не чувствовала себя бесполезной, но она устала от такой работы, вынося все запреты и препятствия со стороны мужа, который уже давно был ей отвратителен. Она не унизится больше до рабства. Она получила приглашение от Сельмы, подруги детства, на участие в деле, которое она считала прибыльным, в Лапе. Впереди — кафе, аперитивы и лёгкие закуски, тогда как позади оставались комнаты внаём…
Признав, что «донна» Марсия застряла мысленно в параллельных отступлениях, я присоединился к Феликсу, чтобы узнать, как действовать дальше.
Уложенная в постель в больнице «скорой помощи», Марита находилась в коме.
Располагая теперь помощью двух развоплощённых врачей на службе большого учреждения по уходу, Феликс казался спокойным, несмотря на грусть, которая проявлялась на его лице.
Он принял меня и терпеливо выслушал.
Обладая информацией, посланником которой я стал, он посоветовал мне подождать несколько минут. Мы выйдем в поисках подкрепления.
Всё это время я обследовал жертву несчастного случая, которая была без сознания, в ужасном изнеможении всего физического организма: слабые реакции нервных центров, аноксемия[20], чувствительные изменения капиллярных сосудов, разрывы брюшины. Бесконтрольные сфинктеры пропускали жидкости и экскременты, которые пачкали одежды.
Феликс стал прилагать адекватные меры и попросил развоплощённых коллег заменить нас на несколько мгновений.
Мы отправились в резиденцию Клаудио. По дороге я отметил, что наш благодетель молча делал своё тело более плотным, полностью меняя свой облик. Результат, которого я смог достичь лишь после терпеливой ментальной выработки, Феликс обрёл после короткого усилия. Ему понадобился лишь момент, чтобы отпечатать в своём духовном теле новый вибрационный ритм. Наставник представлял собой характеристики обычного земного человека. К чему было такое превращение?
Андрэ, ответил он, уловив мои мысли, никто, кроме Бога, не в состоянии сделать всё. Ты врач, и ты знаешь, что в определённых случаях необходимо прибегнуть
