Роман о двух мирах - Мария Корелли
– Что ты поняла? – прошептала она. – Что ты знаешь?
– Не могу сказать, что знаю, – смело продолжила я, все еще обнимая ее, – но, думаю, мое предположение близко к истине. Твой брат заботился о тебе с тех самых пор, как ты была совсем ребенком, и я полагаю, что каким-то способом, известным ему одному, он зарядил тебя электричеством. Да, Зара, – сказала я, потому что тут она вздрогнула и попыталась ослабить мою хватку, – именно оно делает тебя молодой и свежей, подобно шестнадцатилетней девушке, пока другие женщины теряют цвет лица и считают появившиеся морщины. Именно оно дает тебе возможность отталкивать тех, кого ты не любишь, как в случае с князем Иваном. И именно поэтому ты так притягательна для тех, к кому испытываешь некоторую симпатию, например, для меня, вот из-за чего, Зара, при всей силе внутреннего электричества ты не можешь разжать моих рук на своей талии – у тебя нет ко мне отвращения, которое позволило бы тебе это сделать. Мне продолжать?
Зара подала знак согласия: ее выражение лица смягчилось, в уголках рта заиграла улыбка.
– Твой возлюбленный, – продолжила я решительно и с расстановкой, – уроженец какой-нибудь другой сферы – возможно, плод фантазии или (ибо я устала быть недоверчивой) прекрасный и всемогущий ангельский дух. Не стану обсуждать его с тобой. Думаю, когда князь Иван потерял сознание, он увидел, или ему показалось, что он увидел, это безымянное существо. А теперь скажи, – добавила я, наконец разжимая объятья, – угадала ли я?
Зара казалась задумчивой.
– Не знаю, – сказала она, – почему ты воображаешь…
– Хватит! – воскликнула я. – Воображение тут ни при чем. Я все обосновала. Вот книга, что я нашла в библиотеке, об электрических органах, обнаруженных у некоторых рыб. Послушай: «Это возбудимые системы органов, которые по расположению своих частей можно сравнить с вольтовым столбом. Они вырабатывают электричество и дают электрические разряды».
– Вот это да! – сказала Зара.
– Как будто ты не знала! – воскликнула я одновременно сердито и со смехом. – Уверяю тебя: рыбы многое помогли мне понять. Твой брат, должно быть, обнаружил в человеческом теле семя или зачаток электрических органов, подобных описанным, взрастил их в тебе и в себе и довел до совершенства. Он взрастил их в Рафаэлло Челлини и начинает развивать во мне, и я искренне надеюсь, что у него получится. Я считаю теорию Гелиобаса изумительной!
Зара посмотрела на меня со всей серьезностью, ее большие глаза словно потемнели от напряжения мысли.
– Предположим, ты рассуждаешь правильно, – сказала она, – и я не стану отрицать, что ты проделала большую работу, чтобы это понять, но неужели ты не боишься? Ты не считаешь, что в открытии тайны и пестовании в человеке такой смертоносной силы, как электричество, есть и некоторые недостатки?
– Если подобная сила смертоносна, значит, она и живительна, – ответила я. – Лекарства одновременно считаются и ядами. Ты уложила князя к своим ногам, а твой брат снова его поднял. Оба действия были сделаны с помощью электричества. Теперь я все понимаю, я не вижу ни мрака, ни тайны. О, какое великолепное открытие!
Зара улыбнулась.
– А ты поклонница этой мысли! – сказала она. – Только в ней нет ничего нового. Все было хорошо известно еще древним халдеям. Об этом знал Моисей и его последователи, а Христос с учениками даже применял силы тока. Для современного мира данная идея может показаться открытием просто потому, что смысл так называемого прогресса состоит в том, чтобы забыть прошлое. Однако чутье дикого человека необычайно остро – острее, чем у любого животного, – он может безошибочно следовать за запахом, который уловил в воздухе. А еще он способен различать по ветру слабый, далекий звук и с уверенностью и точностью определить его источник. Цивилизованные существа об этом забыли: они не могут ни уловить запаха, ни чуять с настоящей проницательностью. Точно так же они забыли об использовании электрических органов, которыми, несомненно, все в большей или меньшей степени обладают. Как мышцы руки развиваются с тренировкой, так и чудесный электрический аппарат внутри человека может быть укреплен и увеличен при пользовании им. В молодости мир это знал, сейчас же он все забывает, как забывает старик, что с насмешливой улыбкой вспоминает игры детства. Впрочем, хватит об этом на сегодня. Если думаешь, что твои представления обо мне верны…
– Я уверена! – воскликнула я, торжествуя.
Зара протянула ко мне руки.
– И ты уверена, что любишь меня? – спросила она.
Я уютно устроилась в ее объятиях и поцеловала.
– Конечно! Зара, я люблю и уважаю тебя больше, чем других женщин, которых когда-либо встречала или еще встречу. Ты тоже меня любишь – я знаю!
– Как же я могу тебя не любить? Разве ты не одна из нас? Спокойной ночи, дорогая! Добрых снов!
– Доброй ночи! – ответила я. – И помни: князь Иван просил твоего прощения.
– Я помню! – мягко ответила она. – Я уже извинила его и буду за него молиться. – Ее милые черты озарили жалость и снисходительность. Так ангел мог бы взглянуть на раскаявшегося грешника, умоляющего Небеса о прощении.
В ту ночь я уснула не сразу, пытаясь проследить за ходом мыслей, посетивших меня в разговоре с Зарой. Если признать, что электрическая сила, которую практиковал Гелиобас, существует, – а этот факт не мог отрицать ни один разумный человек, – то невозможного больше нет. Мы могли бы получать знания даже о божественных событиях, если бы во Вселенной было что-то подобного толка, а отказываться рассматривать такую вероятность, разумеется, несколько высокомерно и невежественно. Когда-то люди смеялись над безумной идеей о том, что сообщение может в мгновение ока перенестись с одного берега Атлантики на другой по проложенному под морем кабелю, теперь же, когда такие сообщения стали частью нашей действительности, мир к ним привык и перестал считать чудом. Если допускать существование человеческого электричества, почему бы не установить связь, как своего рода духовный трансатлантический кабель, между человеком и существами иных сфер и иных солнечных систем? Чем больше я размышляла об этом, тем больше терялась в смелых догадках о том, другом мире, в который мне предстояло вскоре подняться. В полудреме мне вдруг почудилось, что я вижу бесконечную мерцающую цепь яркого света, состоящую из замкнутых друг в друге кругов и охватывающую все пространство, соединяя солнце, луну и звезды, словно цветы, обвязанные огненной лентой. После своих скромных, но тревожных исследований я обнаружила, что являюсь одним из самых маленьких звеньев в этой великой цепи. Не знаю, обрадовалась я этому открытию или испугалась, ибо сон положил конец моим фантазиям и опустил на видения темную завесу.
