Роман о двух мирах - Мария Корелли
– Ваши выпады в сторону моего брата, князь, – спокойно проговорила она, – меня не задевают, ведь я хорошо знаю, как низко вы пали в своем упрямом слепом невежестве. Мне вас жаль, а еще – я вас презираю! Вы и вправду человек простой, как говорите, не больше и не меньше. Можете пользоваться гостеприимством этого дома, прикинуться, что дружите с хозяином, и в то же время клеветать у него за спиной и оскорблять его сестру в уединении ее собственной комнаты. Действительно очень по-мужски и полностью соответствует натуре разумного существа, которому нравится жить, любить и смеяться по всем правилами современного общества – марионетка, которую это самое общество дергает за веревочки, чтобы та плясала или умирала по его прихоти. Я объясняла вам, что между нами пропасть, – вы сделали ее еще шире, за что говорю спасибо! Поскольку я не навязываю вам никаких желаний, а потому не могу просить вас выйти из комнаты, то извините: я выйду сама.
И она пошла к двери в свою мастерскую, что оказалась напротив меня, однако князь добрался до нее раньше и заслонил спиной. Лицо его было мертвенно-бледным, а темные глаза сверкали одновременно любовью и гневом.
– Нет, Зара! – воскликнул он громким шепотом. – Если вы надеетесь убежать от меня, то у вас ничего не выйдет. Я пришел к вам опрометчиво, но решительно! Вы будете моей, даже если я за это умру! – Князь попытался схватить объект своих желаний в объятия – она ускользнула и встала на расстоянии: ее губы дрожали, грудь тяжело вздымалась, руки были сжаты в кулаки.
– Предупреждаю вас! – крикнула она. – Из-за глубокого отвращения, что я к вам испытываю, из-за силы, что заставляет мой дух восстать против вас, я заклинаю! Не смейте ко мне прикасаться! Если вам дорога собственная жизнь, оставьте меня, пока еще можно!
Никогда еще она не выглядела до такой степени красивой, невероятно красивой. Я смотрела на нее из своего уголка у двери, очарованная и охваченная благоговейным ужасом. Драгоценный камень на груди подруги пылал зловещим красным сиянием и излучал ослепительно-опаловые лучи, словно это была живая, дышащая звезда. Князь Иван остановился, вероятно, как и я, очарованный неземной красотой. Его лицо вспыхнуло, он издал тихий восхищенный вздох. Затем сделал два быстрых шага вперед и яростно схватил ее в объятия. Его триумф был недолог. Едва сильная рука обхватила Зару за талию – как тут же замерла и обмякла, едва его жадные губы склонились к девичьим губам – как он пошатнулся и тяжело опустился на пол без чувств! Чары, что заставляли меня оставаться лишь молчаливым зрителем этой сцены, рассеялись. Я в ужасе бросилась в комнату с криком:
– Зара, Зара! Что же ты сделала?
Зара спокойно подняла глаза – кроткие и влажные, будто еще недавно наполненные слезами. Жгучее презрение и негодование исчезли с ее лица – она смотрела на распростертое тело поклонника с жалостью.
– Он не умер, – тихо сказала она. – Я позову Казимира.
Я встала на колени рядом с князем и подняла его руку. Она была холодной и тяжелой. Губы посинели, а сомкнутые веки выглядели так, словно, как говорил Гомер, «багровый перст смерти» сомкнул их навсегда. Не было ни дыхания, ни биения сердца. Я испуганно посмотрела на Зару. Она грустно улыбнулась и повторила:
– Он не умер.
– Ты уверена? – пробормотала я. – Что это было, Зара? Отчего он упал? Я стояла у двери – я все видела и слышала.
– Знаю, – мягко сказала Зара. – И рада этому. Я хотела, чтобы ты все увидела и услышала.
– Как думаешь, у него припадок? – снова спросила я, грустно глядя на печальное лицо несчастного Ивана, которое, как мне представилось, уже запечатлело на себе строгую, но добрую улыбку тех, кто навсегда избавился от всех страстей и боли. – О Зара! Ты думаешь, он придет в себя? – И слезы сострадания и сожаления заглушили мой голос.
Зара подошла и поцеловала меня.
– Да, он придет в себя, не волнуйся, дитя мое. Я позвонила в свой личный звонок Казимиру, скоро он будет здесь. Князь испытал потрясение – правда, не смертельное, скоро ты сама убедишься. Кажется, ты в сомнениях – ты боишься меня, милая?
Я всмотрелась в ее лицо. Ясные детские глаза, искренняя улыбка, кроткий и гордый облик – неужели за всем этим кроются злые помыслы? Нет! Я была уверена, что Зара хорошая, ведь она была так прекрасна.
– Я не боюсь тебя, Зара, – серьезно сказала я. – Я слишком сильно тебя люблю. Однако мне жаль бедного князя, и не могу понять…
– Не можешь понять, почему те, кто нарушает установленные законы, должны страдать? – спокойно заметила Зара. – Что ж, когда-нибудь ты поймешь. Ты узнаешь, что так или иначе это и является причиной всех страданий в мире – как физических, так и душевных.
Я больше ничего не сказала, лишь тихо ждала, пока приближающийся звук уверенных шагов не возвестил о прибытии Гелиобаса. Он быстро вошел в комнату – взглянул на неподвижную фигуру князя, потом на меня и, наконец, на сестру.
– Давно он так лежит? – спросил он тихо.
– Меньше пяти минут, – ответила Зара.
Его внимательные глаза наполнились жалостью и нежностью.
– Безрассудный мальчишка! – пробормотал он, склонившись и приложив одну руку к груди Ивана. – Образец неверно направленной человеческой храбрости. Ты была слишком строга с ним, Зара!
Зара вздохнула.
– Он говорил о тебе гадости, – сказала она.
– Ну еще бы, – с улыбкой ответил ей брат. – И это совершенно естественно. Разве я не читал его мысли? Разве не знаю, что он называет меня самозванцем и шарлатаном? Разве я не подшучивал над ним? В этом он ничем не хуже любого представителя своей расы. Каждое великое открытие в науке сначала объявляют невозможным. Иван не виноват в том, что он такой же, как весь мир. Со временем он станет мудрее.
– Он пытался навязать свои желания, – снова начала Зара, и щеки ее негодующе вспыхнули.
– Знаю, – ответил ей брат. – Я предвидел, как это будет, и все же был бессилен остановить его. Он был не прав – но смел! Такая смелость вызывает определенное восхищение. С помощью одной физической силы юноша готов взобраться на звезды, если бы знал, как это сделать.
Я потеряла терпение и прервала их беседу.
– Возможно, он взбирается на звезды прямо сейчас, – сказала я. – Или скоро взберется, когда смерть укажет ему путь.
Гелиобас взглянул на меня по-дружески.
– Вы тоже становитесь смелее, раз начали так резко говорить со своим лечащим врачом, – заметил он тихо. – Смерть пока никак не связана
