Дуглас Коупленд - Рабы «Microsoft»
Баг: Ленстер мертв, но почему бы не использовать его в рекламе? Например, Benetton нацепит на него свитер, и журнальный разворот готов. Revlon? За все эти годы Ленчик, наверное, дико постарел. Может, у Clinique найдется какая-нибудь омолаживающая кашица, которую нашлепнут ему на физию. Новый имидж! Между прочим, смена имиджа — официальный вид искусства девяностых.
Дасти в три часа предложила позаниматься аэробикой, но в ответ мы только смерили ее нахальными взглядами. Она в обед бегает до Окленда (или как он там называется) и обратно. Жители Залива — ужасные экстремалы.
Итан влез в какой-то нерегулируемый банковский проект развития Антарктики. Я уверен на все сто: если бы на чикагской бирже начали продавать плутониевые фьючерсы, Итан мигом бы подключился.
Пи, Си и детеныши носятся по офису и ужасно шумят. Стены как будто живые.
Оказывается, сегодня трое из нас независимо друг от друга ездили в Gap. Когда это выяснилось, мы решили поговорить про Gap, чтобы избавиться от смутного чувства, что мы стали жертвами общества потребления.
Сьюзен сказала, что Gap рассчитан сразу на две группы покупателей, и это разумно.
— Молодежь из какого-нибудь Медвежьего Угла в штате Небраска идет в Gap, воображая себе Манхэттен, Клаудию Шиффер и «конкорды», а ребята с Манхэттена видят в Gap Медвежий Угол. Получается, что одежда из Gap переносит тебя куда угодно, но только не туда, где ты есть.
Баг добавил:
— Gap хорош тем, что в него можно зайти в любом городе, купить любую шмотку и не волноваться, что выйдешь из магазина каким-то лохом.
Сьюзен ответила:
— Плохо только то, что теперь все покупают вещи в Gap или его изотопах и выглядят одинаково. И это самое главное! Сейчас столько говорят о диверсификации, а посмотришь на любую случайную группу людей — какое уж тут разнообразие…
Я сказал, что одежда из Gap — то, что ты надеваешь, если хочешь выглядеть человеком ниоткуда. Она стирает географические различия и позволяет быть как все в любой точке земного шара.
Дасти согласилась и заметила, что Gap хорош потому, что близок к социал-демократическому идеалу и создает иллюзию объединенной монокультуры консенсуса.
— С другой стороны, это немного грустно: демократия свелась к возможности купить иллюзию гражданской принадлежности за тридцать четыре доллара девяносто девять центов (с поясом).
Еще мы пришли к выводу, что одежда Gap не связана ни с местом, ни со временем. Она относит человека не только в «ниоткуда», но и как бы в «не сегодня».
— Вспомните рекламную кампанию «Хаки мертвецов»! — сказал Баг. — Используя в рекламе Баланчина, Энди Уорхола и других покойных знаменитостей, Gap позволяет покупателям порвать связь с настоящим и погрузиться в туманное прошлое, к какому бы времени мы его ни относили. Мы оказываемся в огромном периоде истории с двадцатых годов (Пикассо) до шестидесятых (хиппи).
Тодда с нами не было, и никто не потрудился спросить, носил ли Ленин хаки.
Карла заметила, что Gap не один в своем роде.
— J. Crew — плохо замаскированный Gap. Eddie Bauer, Banana Republic принадлежат тем же людям, что и Gap. Armani А/Х — еврогэп. Brooks Brothers — Gap для людей, которые могут потратить на одежду больше и к тому же вынуждены скрывать и стандартизовать свою фигуру. Victoria’s Secret — нарочито озорной Gap для девушек. McDonalds — Gap гамбургеров. Lens Crafters — Gap оптики. Mrs. Fields — Gap кондитерских изделий. И так далее.
Сьюзен вставила, что объединяет все эти «гэпы», конечно, таблица в компьютере и штрихкодовый перечень товаров.
— Прожженный космополит приобретает в Вест-Сайде рубашку а-ля рабочий из Небраски (цвета «овсянка») и компьютеры Gap (которые, конечно, спрятаны где-нибудь в Скалистых горах, в деактивированном командном центре Объединенного командования ПВО североамериканского континента) тут же выплевывают сообщение азиатским производителям: «Рабочие рубашки — это популярно!» Или, например, фермер из Медвежьего Угла, мечтая прикоснуться к жизни вдали от силосной ямы, покупает в местном Gap рубашку из ткани «Оксфорд», и компьютеризованные мастерские в Азии готовятся к «возвращению образа выпускника частной школы».
Баг продолжил:
— Ты заходишь в Gap, потому что втайне надеешься найти что-нибудь такое, чего нет в других магазинах сети. Даже самое незначительное отклонение от сверхстандартизированного ассортимента становится сокровищем. Как если заходишь в «Мак», а там тестируют бараньи макнаггетсы или что-то подобное.
Итан закивал головой.
— В том декабре я купил в Торонто красно-черную фуфайку, почти как у капитана Пикара.[111] Больше я таких нигде не видел. Наверное, тестировали рынок перед запуском новой серии, и результаты им не понравились. Или фуфайка завалялась на складе. До сих пор и не знаю.
Майкл сказал, что несколько лет назад был небольшой скандал по поводу этичности/неэтичности поведения сети фаст-фудов Dairy Queen. Они начали делать котлетки для гамбургеров неправильной формы — псевдослучайной, с буграми по краям, чтобы потребителю казалось, что гамбургер «ручной работы».
— Возможно, Gap точно так же отправляет в разные магазины нестандартные товары, чтобы симулировать иллюзию регионального разнообразия.
Я решил прервать всеобщий транс и прокричал:
— Проверка на Gap!
Всем в офисе пришлось сознаться, сколько на нас одежды из Gap. Карла, единственная безгэповая душа, до вечера ходила с самодовольной ухмылочкой человека, который сумел-таки выскочить из алчущего зева штрихкодового индустриализма.
Ну, а мы, жертвы Gap, на быстрой перемотке несемся к макнаггетизированному миру, где нет лохов, а есть стандартные блоки «потребитель».
Мы сели работать. Дасти задумчиво произнесла:
— Получается, выглядеть лохом — это политическое заявление. Способ сказать: «Я не вступаю в сговор с темными силами аморальной транснациональной штрихкодовой ГАТТ-торговли».
— Тогда давайте все станем лохами, — предложил я.
— А как?
— Ну, можно шить одежду самим, — сказал Баг.
Мы хором протянули:
— Не-е-е-е-е…
Начнем с того, что сейчас ни у кого нет свободного времени.
— Можно покупать одежду, которую не вносят в компьютерные инвентарные списки, — сказала Сьюзен, но Баг ответил, что есть опасность стать жертвой ретро-моды.
В конце концов мы заключили, что единственный способ выглядеть лохом — пойти в Sears или JC Penney с мамой, пусть она тебе все выбирает.
Или с Майклом.
* * *Сьюзен не смогла бы более явно подбивать клинья к Эммету, даже если бы постаралась. А тот тупо пропускает все намеки. Удивляюсь, как люди вообще размножаются.
Сегодня Сьюзен явилась на работу в узких кожаных брюках, майке в сеточку, как у Барбареллы, королевы Галактики,[112] и парике а-ля «Долина кукол».[113] В общем, девица с обложки журнала «Life» 1967 года. Этот ее наряд, да голый по пояс Тодд, да еще Дасти, которая разучивает с Карлой и Сьюзен позы для соревнования «Железная роза-IV» — и наш офис насквозь пропах сексом. Это противоестественно!
СРЕДА
Эйб:
>На полу в туалете кто-то написал:
КОЛЛЕГИ = ТОРМОЗА
А ниже другим почерком:
СВЕРХУРОЧНЫЕ = ПОЛИГАМИЯ
Майкрософт! Сам знаешь, как тут все устроено. Одинокие пашут, чтобы их заметили, но менеджерами назначают женатых. Семейные быстрее делают карьеру. Всяких Элеанор Ригби просим не беспокоится.
Получил вчерашний факс. (Я выслал ему инструкцию к набору лего «Космическая станция 9129».) Тыщу лет не получал фасков. Факсы — электронная почта 87-го года. Спасибки!
Сегодня вечером Сьюзен зашла в офис с горстью какой-то ерунды (гнутая вилка, битое яблоко, голова Барби и пластмассовая крышка от баночки тайленола). Выложила на пол в ряд и спрашивает Тодда:
— Эй, Тодд! Это что?
Мы молча уставились на печальную горку мусора.
Тодд ответил:
— Хрен его знает.
— Русская гаражная распродажа! — заявила Сьюзен.
Мы хором:
— У-у-у…
Думали, что Тодд обидится. Он действительно немного надулся.
— Знаю, знаю! — поспешно сказала Сьюзен. — Теперь мы якобы дружим с русскими. Но давай посмотрим правде в глаза: им никогда не понять нашей жизни. Капитализм усваивают с рождения. Чтобы построить рыночную экономику, недостаточно потянуть за рычаг. Капиталистами не просыпаются наутро. Русские в детстве не читали про «психиатрический киоск» Люси,[114] не смотрели игровые шоу, не заказывали по почте «морских обезьян». А ведь только так можно приобщиться к культуре капитализма.
Она убрала из кучки голову Барби.
— Пожалуй, с Барби я погорячилась.
Сьюзен и Карла захихикали. Я спросил, в чем дело, и они виновато переглянулись.
