Махмуд Теймур - Рассказы арабских писателей
Воины подняли Лагоса на помост, накинули ему на шею веревку и вытащили из-под его ног деревянную подставку. Со всех сторон раздавались возгласы: «В ад Лагоса! Да здравствует справедливость!»
Старик, стоявший возле виселицы, упал, а Клара выхватила из-за пояса кинжал и вонзила его в свою грудь. Народ бросился к ним. Старик был мертв, а девушка находилась в агонии…
В Дахшуре все знали, что старик был отцом Лагоса, а Клара — его невестой. Она предпочла умереть вместе со своим любимым, чем жить без него. Жители Дахшура снесли на кладбище три трупа и похоронили их.
Спустилась ночь. Судья не покидал своего дома. Ему сообщили о смерти старика и о самоубийстве девушки. Это известие поразило его, как гром, вселило в его душу отчаяние. Ардикас отказался принять тех, кто обычно навещал его по вечерам. Он потерпел поражение. Ему хотелось воскресить Клару и крикнуть ей: «Ты не убежишь от меня, дикая лесная красавица. Даже смерть не освободит тебя от моих желаний».
Дахшур спит. Не спится лишь судье. Железные тиски сдавили его сердце. Он потерял представление о времени. Ему кажется, что кругом глубокий мрак, что не светят светильники и в доме никого нет.
И слышится Ардикасу протяжный вой. Из темного пространства, оттуда, где раздается вой, появляется тонкое тело с огненной головой и длинными руками. Дыхание замерло в груди Ардикаса. Он крикнул:
— Кто ты?
— Я слуга кольца. Вернее, я один из множества его слуг.
— Ты дух?
— Я дух, Ардикас.
— Чего ты хочешь?
— Хочу отвести тебя на суд.
— На какой суд? Куда?
— Это ты сейчас увидишь, судья, изменивший долгу чести.
И судья почувствовал, как две невидимые руки подняли его вверх и понесли во тьме. Он закричал, и сердце его сильно забилось:
— Смилуйтесь, спасите меня, жители Дахшура, помогите!
Темно. Сплошная мгла. Скрылась луна и исчезли звезды. Ардикас не видит ничего, кроме слуги кольца и его огненной головы. Наконец невидимые руки опустили судью на траву. Когда ноги Ардикаса коснулись земли, он спросил:
— Где я?
Слуга кольца ответил:
— На кладбище. Здесь лежат твои жертвы, Ардикас. Здесь похоронены Лагос, его отец и Клара. Теперь видишь, где ты. Вокруг тебя огонь. Его пламя растет. Это огонь тех мук, которые испытали твои жертвы. При свете этого огня, нечестивый изменник, будут заседать твои судьи. Смотри, ты видишь это дерево?
Ардикас с ужасом посмотрел на возвышавшееся перед ним дерево. На одной из его ветвей висело золотое кольцо.
— Это — кольцо правды, — сказал слуга кольца и тут же возвестил громовым голосом, заставившим задрожать Ардикаса: — Суд идет…
При этом возгласе раскрылась одна из могил и из нее поднялся мертвец, закутанный в белый саван. Разорвав саван, он направился к дереву, туда, где стояли слуга кольца и Ардикас. В ту же минуту разверзлась вторая могила, за ней третья, из них вышли еще двое. Они последовали за первым. Все трое остановились перед Ардикасом. Слуга кольца воскликнул:
— Жертвы! Сорвите маски с ваших лиц!
Ардикас, теряя сознание, упал на землю. Он увидел лица покойников и узнал всех троих: пастуха Лагоса, его старого отца и красавицу Клару. Они были призваны судить его.
Слуга кольца привел Ардикаса в чувство.
— Ты выдвинул против меня ложное обвинение, — сказал пастух судье, — и казнил меня, несмотря на то, что я был невиновен.
— Ты хотел утолить свою низменную страсть, — промолвила Клара, — но тебе это не удалось. Ты знал, что я люблю Лагоса и звуки его свирели, наводящие грусть, и убил его.
Потом заговорил слуга кольца:
— Ты вызвал знахаря, Ардикас, и он посоветовал тебе устранить пастуха из жизни девушки. Ты не только послушался его совета, но сделал преступником одного из своих всадников, заставив его стать шпионом, лгуном и помощником в осуществлении твоего чудовищного замысла.
— Я не мог перенести удара, — прошептал старик, — и у меня разорвалось сердце.
Ужас сковал Ардикаса, слова застряли у него в горле. Водворилась зловещая тишина. И вдруг с той стороны, где стояло дерево, послышался голос:
— Ты нарушил свою клятву, Ардикас. Ты изменил мне, изменил своему долгу, изменил справедливости.
Ардикас взглянул туда, откуда доносился голос.
— Это говорит кольцо правды, — объяснил ему слуга, — то кольцо, святость которого ты осквернил, подменив его другим, чтобы свершить свое гнусное преступление. Теперь послушай, что скажут твои судьи.
Пастух сказал:
— Клянусь покоем, в котором я жил, клянусь любовью, которую я воспевал, клянусь ночным ветром, который разносил нежные звуки моей свирели, клянусь своим честным именем и теми чувствами, которые ты хотел погасить, убивая меня, я требую немедленной казни.
Отец сказал:
— Клянусь отцовством, которому ты нанес смертельный удар своим варварским преступлением, клянусь моим прахом, который ты засыпал увядающими листьями, я требую твоей казни.
Девушка сказала:
— Клянусь чистой любовью к пастуху, которую я таила в своей груди, и светом, которым жила моя душа, ты убил Лагоса, несправедливый судья, сластолюбец, чтобы насладиться моим телом и опозорить меня, я тоже требую твоей казни.
Раздался громкий голос с дерева:
— Клянусь честью, которой ты подло изменил, клянусь священной справедливостью, клянусь правосудием, и я требую твоей казни.
Слуга кольца спросил:
— А что будет с всадником, который помогал Ардикасу?
Кольцо отвечало:
— Он предстанет перед другим судом. А пока свяжите преступника.
Скрутив Ардикасу руки и ноги, слуга кольца поднял его вверх. Ардикас так и не смог произнести ни одного слова. Все три жертвы видели, как расширилось кольцо на дереве, как слуга кольца продел в него голову Ардикаса, как кольцо начало сжиматься, как сжималось оно до тех пор, пока преступник не задохнулся…
Утром на поле близ кладбища пришли люди и обнаружили труп, висящий на дереве. Они сообщили об этом в Дахшур. Жители селения поспешили на кладбище и увидели судью, висящего на ветке. Его шею сжимало золотое кольцо. Рядом с деревом лежали трупы трех жертв.
Издалека до пришедших донесся голос:
— Это кольцо правды висит на ветке дерева, оно умертвило судью, изменившего своему долгу. Он заслужил проклятье.
Эту сказку люди передают из поколения в поколение.
* * *Кладбищенский сторож утверждает, что и ныне каждую полночь повторяется суд над Ардикасом и по дереву течет кровь. И тот сторож, что был до него, видел повторение суда и слышал об этом от своего предшественника.
Сторожа утверждают также, что дерево потому и сохраняет свой багряный цвет, что омывается каждое утро кровью неправедных судей, подобных Ардикасу, а люди не замечают этого, ибо с наступлением дня все исчезает.
Набавия
Перевод X. Селяма
Где найти человека, которому я мог бы рассказать о Набавии, о ее страшном прошлом и безумных страданиях, тяжестью своей раздавивших жизнь этой девушки? Где найти человека, который знал бы Набавию и указал, где она? Я пошел бы к ней, я полетел бы туда.
Когда ее бледный образ встает в моей памяти, слезы душат меня. В водовороте жизни я потерял Набавию, не сумел вырвать ее из власти тьмы. И она исчезла… Куда? Может быть, смерть пожалела ее поруганное тело и оскорбленную, измученную душу и освободила ее от страданий? А быть может, она продолжает влачить свои дни в этом грязном обществе, удовлетворяя похотливую страсть своих мучителей? Странный внутренний голос нашептывает мне, что Набавия до сих пор жива. Если кто-нибудь из вас увидит девушку, смуглую, худощавую, с тонкими чертами лица и большими испуганными глазами, заклинаю вас всем, что вам дорого, покажите мне ее: это — Набавия. Умоляю вас, люди, во имя всего, что вы любите, если вы увидите такую девушку, покажите мне ее…
Клянусь, если встречу ее еще раз, я сделаю все для ее спасения. Я стану на пути и не допущу ее падения. Я сделаю все возможное, чтобы влага вновь оросила эту увядшую розу. Где ты теперь, Набавия? Быть может, ты готовишь страшную месть людям, лишившим тебя чести и сорвавшим цветы с твоих щек, изуродовавшим твое детство и осквернившим твою печальную юность.
Кто-нибудь может сказать: «Ну и что же? В нашей жизни много похожих на Набавию!»
Я отвечу этому человеку, что общество, которое так ломает человеческую жизнь, заслуживает только того, чтобы его разрушили до основания, не оставив камня на камне, потому что оно превращает цветы в шипы, чистоту — в грязь, благородство — в подлость, и стоит мне только рассказать людям о том, как я встретился с Набавией, рассказать о ее искалеченной жизни, свидетелем которой я был, любой поймет мою боль и мой гнев.
