Первый встречный - Евгений Петрович Василёнок
Тогда остановился и Микола. И возмущенно бросает:
— Ну вот что, шпана проклятая! Фокусы свои ты лучше брось. Они тут ни к чему. Хочешь ехать по-человечески — поезжай. Не хочешь — катись к чертовой матери!
Вдруг Микола заметил, что из окна вагона за ними наблюдает девушка. Она, конечно, слышит их разговор. Микола опешил.
В свою очередь, Генка тоже обратил внимание на девушку. И тоже будто немножко растерялся. Махнув рукой, он примирительно говорит:
— Если тебе так уж хочется… Ладно, давай билет. Какой, говоришь, вагон? Шестой? Так вот же он, а ты ищешь. Будь здоров и не влети в топку вместе с лопатой. На похороны у меня денег нету.
И Генка вскочил в тамбур.
В третьем купе, где находится его двенадцатое место, он застал двоих: Лиду, которую уже видел в окне вагона, и усача. Натальи Петровны не было — она вышла пройтись по перрону.
Еще раз заглянув в билет, Генка отыскал глазами свое место — оно в самом деле оказалось на верхней полке, напротив Лидиной. Генка принял театральную позу и напал держать речь.
— Я рад приветствовать вас, граждане пассажиры, по случаю того, что мы благополучно прикатили в Борисов. Вообще, доложу я вам, наш поезд идет точненько по графику. И дальше будет идти в том же плане, Я не брешу, мне только что пришлось иметь разговор на эту тему с паровозной бригадой. И даже с самим машинистом.
— Очень приятно,— в тон ему ответила Лида.— А то мы тут извелись уж в неизвестности. От лица всех пассажиров сердечно благодарю вас за ценную информацию.
— Не стоит благодарности.
Генка взобрался на свою полку и растянулся на ней в той же позе, что и на крыше вагона.
Усач беспокойно заерзал на своем месте. Хотел что-то сказать, но глянул на Лиду и промолчал. Только на всякий случай прижал ногу к чемодану, что стоял под столиком.
— Приятно ехать в приятной компании,— продолжал между тем Генка.— Есть хоть с кем обменяться парочкой-другой мыслишек. А это, сами понимаете, очень важно, особенно в дороге. Что, вы не согласны?
— Вполне и целиком согласна! — охотно включается в эту игру Лида. Ей чем-то нравится этот озорной, бесшабашный, как она определила, парень.
— Вы москвичка?
— Ага. А вы минчанин?
— Я из Славного.
— Не слыхала.
— Есть такое местечко на земле. Правда, не очень чтоб уж славное…
— Почему же?
— В отпуск чешете? — не ответив Лиде, опять спросил Генка.
— Нет, на работу.
— Не завидую. На вашем месте знаете куда бы я подался сейчас? На Кавказ! Туда, где Лермонтов чуть не укокошил этого фраера Мартынова.
— Лермонтов даже не успел выстрелить.
Генка вытащил из кармана пачку «Беломора». Задумчиво произнес:
— То-то и оно, что не успел… А успевать в таких случаях надо… Вы разрешите закурить?
— Пожалуйста.
Генка закурил, глубоко затянулся. Но, не выдохнув дыма, вдруг изменился в лице и закашлялся. Проследив за его взглядом, Лида обнаружила, что парень во все глава смотрит на Наталью Петровну, которая только что открыла дверь в купе. Взгляд парня какой-то странный, словно бы растерянный, а скорее всего - злобный. Или, пожалуй, ненавидящий.
Наталья Петровна тоже взглянула на нового пассажира. И она заметила его странный взгляд. Пожав плечами, Наталья Петровна прошла на свое место. Похоже было, что она впервые видит Генку.
— Здесь продают совершенно великолепные огурцы,— сказала Наталья Петровна, обращаясь главным образом к усачу.— Нет, вы только попробуйте! Это же сказка, а не огурцы. От них ведь нет никакой возможности оторваться. Вот этот, вот этот возьмите!
Усач приподнялся и двумя пальцами, отставив остальные, взялся за огурец, на который ему указала Наталья Петровна.
— С удовольствием, Наталья Петровна, с огромным удовольствием откушаю! — галантно проговорил он, демонстративно заслоняя от Генки столик, на котором Наталья Петровна раскладывала свои покупки.— У нас с вами абсолютно схожие вкусы, в этом у меня нет никакого сомнения. Полнейшая гармония.
А Генка в это время уже слезал со своей полки. Да, лицо его пылало ненавистью, в этом теперь Лида нисколько не сомневалась. И голос, когда Генка заговорил, был у него уже совсем иной — какой-то холодный, с металлическими нотками.
— Курить все же надо в коридоре. Некоторые дамы, говорят, терпеть не могут дыма.
Сильно двинув дверью, Генка вышел.
4
Снова мчится поезд по серебристым рельсам в сотканную из солнечных лучей даль.
На паровозе — все на своих местах. У реверса, как и обычно, Андрей. Слева от него — Василь. А рядом с Василем стоит Микола. Опершись на лопату, он смотрит в раскрытую дверь паровозной кабины и чему-то улыбается,— тому, что известно только одному ему.
Промелькнул домик путевого обходчика. Проскочил высоченный раскидистый дуб. Показалась и сразу исчезла старая, почерневшая от времени ветряная мельница. А вот приблизился и стремительно побежал назад редкий невысокий кустарник... Андрей Бережков дал гудок,— навстречу поезду уже летел город-легенда, город-песня, город-сказка — Минск.
Добрый день тебе, родной и любимый мой приют! Слышишь, как сердечно приветствует тебя заливистый паровозный гудок?..
— До-о-об-ры-ы-ый де-е-ень!..
И колеса выстукивают то же самое:
— Добрый день! Добрый день! Добрый день!
Городу нравится встречать возвращающихся под его кров. Расставаться с теми, кто покидает его, он не любит.
И люди так же. Им по душе встречать друг друга. Это совсем не то, что провожать.
И счастлив тот, кому есть кого встречать!
На перроне в Минске было людно. Пестрели женские платья, их было куда больше, чем мужских костюмов. Мелькали над головами цветы, их больше всего в руках молодых людей. Плыли в воздухе шляпы, кепки, косынки. И над всем этим стоял невообразимый шум, как и везде на вокзалах. Люди что-то выкрикивали, кого-то звали, с кем-то спорили.
Вдоль толпы медленно проплыл паровоз. Затем проползли вагоны с пассажирами в окнах и проводницами в тамбурах.
На подножке шестого вагона рядом с молоденькой проводницей стоял Генка. Встречать его в Минске некому, и Генка, отстранив проводницу и не дожидаясь, когда поезд остановится, соскакивает на ходу.
Но вот поезд остановился, и к тамбурам сразу же устремились люди. На перроне среди встречающих выделяется высокий и очень тучный человек в белом чесучовом костюме. Человек кого-то ищет в окнах вагонов.
