Первый встречный - Евгений Петрович Василёнок

Евгений ВАСИЛЁНОК

ПЕРВЫЙ ВСТРЕЧНЫЙ

1

Погожим июньским утром по серебристым рельсам мчался голубой экспресс «Москва — Минск».

Вот над паровозом белой птицей вспорхнуло облачко пара, и сразу же над окрестностью взмыл протяжный басовитый гудок. Спустя какое-то время ему отозвалось эхо в далеком лесу.

Впереди показалась небольшая полевая станция. Уже видны огни входного светофора. Машинист Андрей Бережков потянул за привод сигнала, подвинул регулятор на себя и включил тормоза. Слышно стало, как заскрежетал металл,— это тормозные колодки прильнули к бандажам колес.

Помощник машиниста Василь Навроцкий, хлопнув дверцей, закрыл топку и высунулся в окно.

— Вижу желтый! — удовлетворенно бросил он через плечо.

— Верно, желтый! — отозвался Андрей.

Так уж положено на железнодорожном транспорте. Человек всегда может ошибиться, принять один цвет за другой. Поэтому на локомотиве машинист и его помощник постоянно контролируют друг друга. Ничего не поделаешь, вести поезд — пассажирский ли, грузовой ли — штука не простая.

— Нормальненько,— добавил Андрей, хотя это было уже и не обязательно.

Поезд стал замедлять свой стремительный бег. Перед глазами машиниста проплыло название станции: «Славное».

Дышла сделали еще несколько движений и замерли. Паровоз остановился у контрольного столбика.

— Тютелька в тютельку,— спускаясь с тендера, сказал кочегар Микола Хвощ.— Впритирочку.

В самом конце состава, в последнем вагоне, открылась дверь. Показалась фигура бригадира поезда. Позевывая, он оглядел перрон. Там в этот тихий утренний час — ни души. Никто не сошел с поезда, никто не спешит на посадку. Словно все вымерло вокруг.

Но вот ровно через пять минут, предусмотренных расписанием для стоянки поезда, из вокзала показался дежурный по станции в красной фуражке. И в тот же миг дремотную тишину нарушил заливистый свисток главного кондуктора. Ему басовито и степенно ответил гудок паровоза.

Лязгнули буфера вагонов, и поезд плавно тронулся с места, чтобы продолжить свой путь в Минск, в столицу моей Белоруссии.

Стоя на подножке вагона, бригадир поезда внимательно смотрел вдоль состава. Вдруг он увидел, как впереди из-за киоска метнулась к поезду какая-то фигура. Бригадир напряг зрение, но ничего больше увидеть ему не удалось.

«Наверняка — «заяц»,— подумал бригадир.— Ну, задам я ему!»

Когда вагон с бригадиром поравнялся с дежурным по станции, тот крикнул:

— В головном смотри! Сел!

Захлопнув дверь, бригадир пошел по составу. Миновал один вагон, второй, третий. Внимательно приглядывался к пассажирам, но никто не вызывал подозрений. Глаз у бригадира наметанный, и он легко отличал «своего» пассажира от постороннего, только что вошедшего в вагон. Тем более того, у которого нет билета.

Вот и последний на его пути вагон, а в составе — головной. Вагон как вагон, обычный плацкартный. Одни пассажиры еще спят, другие уже проснулись. Кто-то убирает постель, а еще кто-то торопливо дожевывает припасенные еще в Москве бутерброды. В конце вагона заливается плачем ребенок.

Сопровождаемый проводницей бригадир пошел вдоль вагона. Взгляд его еще более настороженно прощупывал лица пассажиров. Временами бригадир даже заглядывал под нижние полки. Пройдя так весь вагон, бригадир вышел в тамбур. Но и здесь нет того, кого он ищет,— тамбур вообще пуст.

Проводница с нескрываемым удовлетворением произнесла:

— У меня, товарищ начальник, завсегда полный ажур. Скажете, не так?

Недовольно глянув на проводницу, словно это она была виновата в исчезновении «зайца», бригадир снова пошел по составу, теперь уже в обратном направлении.

«Что за чертовщина! — злился бригадир.— Не мог же этот окаянный «заяц» испариться. Или вылететь в трубу, как та ведьма во вчерашней картине по телевизору… Ну нет, дудки, я его найду, этого оборотня!»

И он с силой рванул дверь в тамбур следующего, шестого, вагона.

Колеса выстукивали на стыках свою однообразную, вгоняющую в зеленую тоску песню.

2

Шестой вагон — купированный. В одном из купе, а именно во втором, было лишь трое пассажиров. У окна справа сидела Наталья Петровна Рахуба — дородная, но еще далеко не старая женщина. Рядом с нею лежало множество свертков и сверточков. Напротив женщины пристроился за столиком мужчина в полувоенном кителе. Этот пассажир такого же примерно возраста, что и Наталья Петровна. Главная достопримечательность мужчины — его усы. Они у него необыкновенно длинные, а кончики загнуты кверху; такие усы отращивали телеграфисты в конце прошлого столетия. На верхней полке, что над Натальей Петровной, устроилась Лида — молодая, очень красивая девушка. Сейчас она читала книгу.

Мужчина посмотрел в окно, потом перевел взгляд на соседку.

— Мадам, вы заметили? Никакой, извините, гармонии на данном перегоне не наблюдается. Ну просто никакой абсолютно гармонии.

— Да, да, вы совершенно правы,— сразу и охотно отозвалась Наталья Петровна.— В самом деле, ни капельки гармонии.

— А вы как считаете? — обратился усач к Лиде,

Лицо девушки скрыто от усача книгой. И он не видит, что на этом лице веселая и даже немножко озорная улыбка.

— Разве я посмею оспаривать вашу такую интересную и исключительно резонную мысль? — произнесла Лида, по-прежнему пряча лицо за книгой.

Оттого что лицо девушки скрыто от него, усач просто не знает, как ему реагировать на эти слова и как вообще вести себя. Он умолкает, но усы его начинают шевелиться.

Затянувшееся молчание нарушила Наталья Петровна.

— Уважаемый, вы не смогли бы помочь мне снять чемодан? — обворожительно улыбаясь, обратилась она к усачу.

— С чрезвычайным удовольствием,— обрадовался усач.— Но вам не кажется, что еще рановато?

— О нет, в самый раз.

Усач достал из багажника чемодан, поставил его рядом с Натальей Петровной. Та окинула взглядом остальные свои вещи, мысленно пересчитала их и монументально застыла.

Лида чуть не прыснула со смеху, но, закрыв рот ладонью, удержалась. Усач уловил ее движение, заерзал на месте, потом забарабанил пальцами по колену. Молчать дальше было невозможно, и он, осклабившись, снова обратился к Наталье Петровне:

— А вы знаете, вам чрезвычайно идет этот наряд. Особенно кофточка. Голубой цвет так гармонирует… Ну просто совершеннейшая гармония!

— Вы находите? — оживилась Наталья Петровна,

— Простите, вы не в ГУМе ее брали?

— Что вы! Это вещь иностранная.

— Чехословацкая, наверно?

— Из одной капиталистической страны,— подчеркивая каждое слово, произнесла Наталья Петровна.

Усач даже присвистнул.

— Я достала ее совершенно случайно. Представьте себе, мне удалось познакомиться с женой одного московского переводчика. Он абсолютно легко переводит с этого, как его… с новозеландского языка. Абсолютно легко. Согласитесь, что мне страшно повезло. Действительно, этот голубой цвет…

— Гармония, полная гармония!

— Э, а вот