Первый встречный - Евгений Петрович Василёнок
Несколько дней спустя, когда Лида во время обеденного перерыва возвращалась из столовой в депо, ее нагнал Андрей. Он был в рабочем костюме, со своим неизменным железным сундучком в руке.
— Лида!..
Она обернулась. И хотела было уже шагнуть ему навстречу. Но тут же взяла себя в руки. Посмотрела на него холодно и отчужденно. И продолжала идти тем же шагом.
— Нам нужно поговорить…— вымолвил Андрей.
— Извините, Андрей Степанович, я тороплюсь. Меня ждут в лаборатории,— не глядя на него, спокойно сказала Лида.
Однако она не свернула, а продолжала идти рядом с ним.
— Вы не подумайте, что я преднамеренно молчал все это время. Просто случая не было…
— Это неправда, Андрей,— сказала Лида.
— Все это время я думал о вас. И думаю.
— Не надо! — остановила его Лида.
Блестящие, отполированные колесами рельсы уводят их все дальше и дальше от депо, от людей.
— Я не ханжа, нет… Я хотела б идти и идти с вами… рядом… но чтоб не прятать глаз от людей, чтоб не бояться их взглядов. Чтоб видеть всегда солнце и небо, а не искать тень и задворки.
— Но ведь можно найти какой-то выход...
— Какой?
— Я еще не знаю. Сейчас не знаю. Но, может, все как-то образуется… со временем…
— Вы верите в то, что говорите?
Андрей молчит, хмуро смотрит себе под ноги.
— У меня есть память,— сказала Лида.— Я помню вас в Москве. Пусть навсегда останется в памяти та встреча. Необыкновенная и неповторимая. Навсегда. А теперь… я прошу вас… ни слова больше. Обо мне. О вас. Ни слова. Не надо. Я не могу. А вы просто не имеете права.
— Не имею права…— глухо повторил Андрей.
Дальше им идти некуда — перед ними тупик: два загнутых кверху рельса и на них бревно, преграждающее путь.
— Прощайте!..— сквозь слезы сказала Лида.
Она повернулась и почти побежала.
Андрей возвратился в депо, пошел принимать паровоз.
Василь, Микола и Генка были уже на месте, они поджидали Андрея. Он хмуро поздоровался с ними.
У Генки сегодня первый рейс. Когда принимали паровоз, Генка до того усердствовал, что весь измазался мазутом и копотью и походил на трубочиста.
— Давай, Генка,— сказал Микола, взбираясь на тендер.
Генка поспешно подался за ним.
Стрелочница перевела стрелку, посигналила в рожок. Андрей перевел реверс, открыл регулятор. Поблескивая тщательно начищенными буферами, паровоз величественно поплыл по путям.
— Давай, Генка,— опять сказал Микола.— Покажем, на что мы способны.
Генка взял совковую лопату — даже не взял, а схватил ее своими еще не привычными к такой работе руками — и начал перелопачивать уголь.
— Не рви, не рви так,— заметил через некоторое время Микола.— И, кроме того, здесь уже хватит. Давай теперь вон там.
Генка выпрямился и огляделся вокруг. Отсюда, с высоты тендера, ему видно далеко окрест. И он замечает: впереди по путям идет Лида. Генка толкнул Миколу локтем: смотри, мол. Микола весь подался вперед.
Лида в свою очередь тоже увидела Миколу. Она машет ему рукой. Микола энергично ответил ей тем же.
Не мог не заметить Лиду и Андрей. Сидя в своем кресле, он поднял руку кверху, потом этой же рукой взялся за привод сигнала, и на всю окрестность оглушительно взревел гудок.
Паровоз, постукивая на стыках колесами, помчался к станции, чтобы взять там и повести в сторону Москвы скорый брестский.
Они миновали уже территорию депо, когда Василь, шуровавший топку, вдруг испуганно вскрикнул:
— Стоп! Тормози!
Андрей мгновенно включил тормоза.
— Что случилось?
— Да вон… колосник вывалился…
Андрей посмотрел в топку. Там бушевало пламя — только одно оно и видно было.
Соскочив с паровоза, Андрей заглянул под топку, в пепельный ящик. И вытащил оттуда крючком колосник — уже оплавленный, почти бесформенный.
Лицо Андрея побагровело.
Ничего еще не понимая, Генка спросил у Миколы:
— Это… что это такое?
— Хана нам,— хмуро сказал Микола.— Авария. Дальше ехать нельзя.
— Назад, значит? — сразу взгрустнул Генка.
— Назад… А это, милый ты мой, такой позор, что хуже и не бывает.
— Микола! — послышался резкий голос Андрея.
Кочегар быстро спустился с тендера.
— В кладовую, мигом! — тем же резким голосом скомандовал Андрей.— Новый колосник!
Микола беспомощно развел руками.
— А… зачем? Разве его вопрешь? Огня в топке сколько… температура…
— Марш! — крикнул тогда Андрей.
Микола встрепенулся и побежал к депо.
— Уголь — долой! — приказал Андрей.
Вдвоем с Василем они начинают очищать топку. Летят на землю куски раскаленного, брызжущего огнем угля.
О Генке все забыли, словно его и не было здесь. Он присел поодаль на рельс и осоловело наблюдал за происходящим, ничего не понимая.
Микола со всех ног бежал в депо. У стрелки ему преградила путь Лида.
— Куда вы? Что случилось?
— Беда у нас! — махнул рукой Микола на ходу.— Колосник провалился!
И он помчался дальше.
Не раздумывая, Лида бросилась туда, где на путях, окутанный дымом и паром, виднелся паровоз Бережкова.
Из топки летели на землю последние куски угля. Его уже набралась порядочная горка, он тлеет и шипит, потрескивая.
— Как же это, Андрей Степанович?..— прижимая руку к груди и очень волнуясь, проговорила Лида.— Ах, ремонтники, ремонтники!.. Куда смотрели, о чем думали!..
— Где этот Микола, черт его побери! — не отвечая Лиде, проговорил Андрей, весь подавшись в сторону депо.
— Зачем вы очистили топку? — уже официальным тоном спросила Лида.
И опять Андрей не ответил Лиде. Нервно сказал еще раз:
— Черт, где же Микола?!
Лида поднялась на паровоз. Заглянула в открытую топку. Она пуста, но вся еще пышит жаром. Лида невольно отшатнулась.
Поднялся на паровоз и Генка и тоже заглянул в топку.
— Что же теперь будет, а? — растерянно спросил он у Лиды.— Мы, значит, не поедем? Не поведем поезд?
Вид у Генки совершенно потерянный. Он переступает с ноги на ногу, мнет в руках обтирочные концы.
— Нет,— сказала Лида.— Пошлют вместо вашего другой паровоз.
— А мы?
— В депо. На ремонт. Там охладят паровоз и завтра поставят новый колосник.
— И ничего нельзя сделать?
— Ничего.— Лида снова глянула на
