Неисправимые - Наталья Деомидовна Парыгина
Зоя, бывало, как придет с работы, так в больницу. И ночи там с ним проводила, разрешили доктора. Накупит ему и шоколаду, и вина лучшего, и сливок свежих, а тому уж ничего не идет.
Но пока жив был Сережа, Зоя держалась, все надеялась. А мать его — та сразу сникла. Один сын у нее, никого больше в целом свете, и сама уже старая. Как тут жить? Без опоры вовсе трудно. Помирилась она с Зоей, вместе за Сережей ходили, вместе горевали.
Умер он весной, в апреле. Мать его вскоре после похорон уехала в Сибирь, к сестре. А Зоя сердцем оледенела. Все ей стало чужое. И живет и не живет. Дети — словно не родные, нету ей до них никакого дела. Борис года два пропадал, из детдома в детдом переселялся, а после назвал свою настоящую фамилию, и привезли его домой. Мать и этому не обрадовалась.
Я по старой дружбе пробовала к ней подойти. «Зоя, говорю, у тебя же дети, как же ты ими не дорожишь?» А она: «Никто моего горя не поймет». «Вот Яков Иванович вернется — думаешь ты с ним жить, или одна будешь детей растить?» «Захочет — пусть живет, не захочет — не надо». «Не простит, говорю, он тебя». «На что мне его прощение?»
Вот так и вышел в семье разлад. Вернулся сам-то, стал мстить. То ссорятся, то мирятся. Он пьет, да и Зоя иной раз к рюмочке припадает. Женщину завел на стороне, ходит к ней открыто, еще поддразнивает Зою: «Ты повеселилась, теперь я повеселюсь». Я так чувствую, что больше напускает он на себя обиду. Не любил он жену по-настоящему никогда. Приехал, начал куражиться, понравилось — он дальше, во вкус вошел. И она не старается мир в семью вернуть. Поковеркали жизнь. И себе поковеркали, и детям.
4
Аллу я не дождалась. Послала за ней Варвару Ивановну, но и эта попытка окончилась неудачей. «Не о чем нам говорить, пусть меня оставят в покое», — заявила Алла. Не о чем? Ну, что ж. В конце концов, она уже взрослый человек.
С Борисом же я виделась довольно часто. Первый раз я вызвала их вместе с Рагозиным после того, как они заглазно обещали мне «финку в бок». Борис вел себя дерзко, я тоже невольно накричала на него, и задушевного разговора не получилось. После этого я не раз вызывала Бориса, но мне так и не удалось добиться от него откровенности.
Борис живет бесшабашно, ему на все наплевать. Он совершает дурные поступки и никогда не раскаивается в них, а, напротив, как будто бывает доволен. Какая-то злая темная сила сидит в нем. Разум спит, а эта злая сила бестолково мотает Бориса из стороны в сторону.
Однажды Борис, Эдик и Николай, томясь от безделья, слонялись по городу. И вдруг увидали возвращавшегося из школы Витю Лыткина. Витя учился вместе с Эдиком, а когда-то Борис и Коля тоже были его одноклассниками, пока не остались на второй год.
Лыткин шел по тротуару, три друга — по дороге. Увидев Эдика, Витя крикнул:
— Нилов, ты чего не был в школе?
Эдик ответил:
— Ворон гонял да чертей пугал.
— Щеткин собирается идти к твоим родителям, — сказал Лыткин, не останавливаясь.
— Хотите, я с ним дуэль затею? — тихо спросил Борис своих друзей.
— Давай.
Борис быстро нагнал Лыткина.
— Эй, Витька, дай прикурить, — крикнул он.
— У меня нету, — отозвался Виктор, намереваясь идти дальше.
— Ты что — не узнаешь? Пятачок к небу задрал? А ну, постой!
Борис схватил бывшего одноклассника за рукав. Тот вырвался. Борис схватил снова.
— Дай десять рублей, — потребовал он.
Витя рассердился.
— А этого не хочешь? — и показал фигу.
— С этого сдачи полагается, — сказал Борис и ударил Лыткина кулаком по лицу. Тот вскрикнул, размахнулся и стукнул Бориса портфелем. Однако Борис был значительно опытнее по части драк. Извернувшись, он ударил Лыткина ногою под коленки. Витя упал. Борис пнул его, лежачего, в лицо.
Мимо мальчишек, казалось, нимало не интересуясь дракой, шел мужчина. Однако, дойдя до них, он вдруг резко выдернул руку из кармана и схватил Бориса за ворот.
— Ты что это делаешь, хулиган, а? — спросил он.
Николай и Эдик кинулись на помощь, но тут подошли еще несколько человек. Мальчишек повели в детскую комнату.
Выяснив, как было дело, я всех отпустила, кроме Бориса. Варвару Ивановну послала за его отцом.
— Почему ты так сделал? — спросила я Бориса, когда мы остались вдвоем.
— А нипочему. Захотелось и стукнул. Подумаешь, граф какой, разговаривать не хочет.
Борис Таранин невелик ростом и кажется особенно невидным из-за своей привычки постоянно сутулиться. С этой неприметностью странно сочетается вызывающее, наглое выражение лица: Маленькие, спрятанные за припухшими веками глазки ни на чем не задерживаются подолгу, но зато глядят остро и цепко, как бы насквозь прошивая тонкими незримыми лучиками предмет, на который обращен их взгляд.
— Ты думаешь, тебе такие дела всегда будут сходить с рук? «Захотелось и стукнул». Что за подлость: привязаться к человеку, начать драку и потом еще пнуть лежачего. Неужели ты не понимаешь, как это подло? Зачем ты хочешь казаться хуже, чем на самом деле?
— А что во мне хорошего? — с наглой усмешкой спросил Борис.
— Пока что мало. Но ты уже не ребенок. Все теперь зависит от тебя самого. Будешь по-прежнему хулиганить, воровать — добром не кончишь, так и знай. Тебе надо учиться. Не хочешь вернуться в школу — давай, попытаюсь устроить тебя в ремесленное. Получишь специальность, будешь работать…
— Да ну…
— Что «да ну»?
— Счастливее они — которые ишачат?
— Которые ишачат — не знаю, ишаком никогда не была. Но без труда не проживешь и человеком не станешь.
— Ни к чему это, — глядя в сторону, сказал Борис.
— Что?
— Да все эти разговоры воспитательные.
— Это папаша твой так говорит, а ты повторяешь без смысла. Напрасно. Он свою жизнь плохо устроил, не бери с него пример.
— Значит, вас слушать, а отца не слушать?
— Слушай всех, а думай сам. Кстати, сейчас он придет, твой отец.
— Не придет он.
— Почему это?
— С утра пьяный.
Вскоре возвратилась Варвара Ивановна и подтвердила слова Бориса. Таранин-старший был настолько пьян, что даже не понял, чего от него хотят.
5
Мы встретились на другой день. Таранин снова был под
