Несносный характер - Николай Фёдорович Корсунов
Улыбка сошла с лица Алексея.
— Кто-то из нас весьма дурно воспитан, — сказал он сдержанно, повернулся и пошел к гостинице.
Инка не двигалась с места. «Оглянись! Ну, оглянись, Алексей! Оглянись же, и я попрошу прощения… Злая, злая, ну, почему я такая злая?!.» Алексей не оглянулся. Налетевший ветер растрепал его светлые волосы, Алексей пригладил их ладонью и рывком открыл тяжелую дверь гостиницы. Дверь развела и сомкнула деревянные челюсти — будто проглотила.
«Все! — подумала Инка. — Больше я его не увижу. Он нездешний… — Было грустно и досадно: оттого, что он ушел, даже не оглянувшись, оттого, что у нее такой характер. Пыталась оправдать себя: — Раз он нездешний, то и хорошо… Он ищет приключений с незамужней дамочкой!..»
От этих оправданий легче не становилось. Влекло ее к этому парню, который, как утверждала Белла Ивановна, «никакой не парень, а просто изменщик своей жене…»
Солнце горело над самыми крышами. Устало за день греть землю. Обочины тротуаров парили. Кое-где прокалывались зеленые иглы трав. Хлопали флаги, с неистовым треском проносились мопеды и мотоциклы.
На центральном проспекте Инка, сама не зная для чего, зашла в книжный магазин. Давно она не бывала в нем, со школьных лет. В отделе художественной литературы теснилась молчаливая очередь юнцов и пенсионеров. По привычке, выработанной горожанками, Инка сначала заняла очередь, а потом уж спросила, за чем стоят.
— «Секретные миссии», — значительно, шепотом ответили ей.
Только когда продавщица выписала чек. Инка ахнула: два рубля и две копейки! Впору отказаться. И рассердилась: «Что я хуже других, что ли?!»
Взяла книгу, выбралась из очереди. Выпустила листы из-под большого пальца: иллюстраций не было.
— Новинка?
Инка подняла голову. Зуева-Сперантова, наклонив голову, заглядывала на заглавие. Крашеные губы сморщила язвительной улыбкой:
— Что ж, и шпионская литература обогащает интеллект. Поздравляю! Это намного лучше пещерных танцев…
Актриса говорила громко, как на сцене, наверное, хотела обратить на себя внимание: ее ведь многие в городе знали. Инна, сама по натуре резкая, нетерпимая к другим, все же не ожидала такой бестактности со стороны Зуевой-Сперантовой. И не осталась в долгу:
— Говорят, лучше с умным потерять, чем с глупым найти!
Демонстративно поклонившись, оставила актрису в магазине. На улице она шла медленно и напряженно, считая, что позади себя вот-вот услышит торопливый стук актрисиных туфель. Ох, и отчитала бы ее Инка! Пусть с глазу на глаз говорит Альбина что угодно, но что это за манера напоказ хамить?! Да и чем ей так не угодила Инка, что та язвит каждый раз? Не на ту напала, милая!
Не выдержав, она оглянулась: никто не преследовал ее. Инка немного успокоилась. Свернула в сквер, села на скамейку. В сквере хозяйничали ребята из соседней школы: сгребалась прошлогодняя листва, мелись и посыпались песком дорожки аллей, подбеливались стволы кленов…
Книга была о шпионаже разведок разных стран. Инка полистала ее и закрыла: зачем ей эта книга?! Вспомнилось: ярко, с выдумкой, зазывно оформлены оконные витрины книжного магазина — не пройдешь мимо. Внутри — тоже: «Любите книгу — источник знаний», «Книга — ваш верный спутник и друг», «Книга — лучший подарок»… Не каждая книга, нет, не каждая!..
«Подарю-ка я эту штуковину Клавке, — решила Инка. — К празднику. Ей, наверное, никто не дарил книг. Да еще дефицитных. Пойду к ней».
По тротуару впереди Инки шел парень. «Алексей!» — заволновалась она, но тут же усомнилась: у Алексея не такая вялая, ленивая походка. Он или не он? Можно бы догнать и заглянуть в лицо. Шла в нескольких шагах сзади и смотрела в оконные витрины, чтобы, как в зеркале, увидеть профиль парня. Нет, не он. У этого нос прямой и тонкие губы, а тот курносый, с широкими губами.
«Чем он сейчас занимается? Скажет, вот на дуру нарвался!.. Хоть бы увидеть, хоть бы извиниться»… — Инка вздохнула: почему о нем думается?
У Клавы тоже была очередь: накануне праздников люд запасался и съестным и спиртным. С Клавой невозможно было даже двумя словами перекинуться. До закрытия магазина оставалось полчаса, и Инка прошла в подсобное помещение, чтобы подождать ее там. Клава забежала на секунду, в глазах тревога: «Что-нибудь случилось? Нет? Я так напугалась…» И — снова к прилавку.
Наконец она закрыла дверь на крючок и облегченно опустилась рядом с Инкой на ящик из-под конфет.
— Устаю — ужас просто. Все время на ногах, на ногах. Да успевай поворачивайся, а то еще и жалобную книгу затребуют в довес… Володя мои все время говорит: уходи из продавцов, уходи, пока трудовая книжка не запачкана…
— А я тебе вот не книжку, а целую книжищу. К празднику.
— Ой, зачем же?! — обрадовалась и разрумянилась Клава. Быстро полистала книгу и порывисто чмокнула Инку, оставив на щеке губную помаду: — Спасибо, Инк! Володя ужасно любит такие романы. Идем к нам, я познакомлю тебя с Володей. Володя у меня замечательный. Только Володя боится, что я простофиля и допущу растрату.
Инка немного с завистью, немного со снисхождением улыбалась, глядя на Клаву: у нее везде — Володя, один Володя. Клава вдруг спохватилась, полезла в сумку.
— Чуть не забыла! Приходила Белла. Нам с тобой пригласительные билеты в театр принесла. На торжественное… Концерт, говорит, чудо какой будет! Уж как я вас ненавижу, говорит, как ненавижу за срыв плана, но я же вас, говорит, и люблю, как детей родных, а разве мое сердце может родных детей обидеть… А сама курит, а сама курит да переживает!..
Клаве быть бы актрисой. Она так здорово подражала интонации Беллы Ивановны, так похоже передавала ее жесты и манеру курить, что Инка расхохоталась. Повертела в руках пригласительный билет и протянула Клаве:
— Идите с Володей на пару.
— И не выдумывай! Билет тебе, а не Володе. Володя на Октябрьскую ходил, а я дома сидела, а теперь он с детишками посидит. А к празднику, — продолжала тараторить Клава, — я надумала… Ты знаешь мою зеленую шляпку? Я к ней — алую ленту и красное пушистое перышко. А у старой зеленой кофты вырежу по лифу полосы и вошью красные клинья крепдешина, таким же отделаю манжеты рукавов… Белые туфли, думаю, не нарушат гармонии, а? Вот сумочки нет с красным. Ну да я что-нибудь придумаю…
— Фантазерка ты, Клавка!
— Верно! Я вот еще когда девушкой была, то размечтаюсь, размечтаюсь. Мол, выйду замуж, купим мы с мужем маленький домик, и я его весь-весь разукрашу, весь он у меня будет чистенький да веселый, как картинка. А Володя привел меня в коммунальный, с удобствами…
«Честное слово, Клава — самый счастливый
