Татьяна Ларина - Евгений Петрович Василёнок
— Ну как?
— Порядок! — бодро сказала Татьяна, сразу почувствовав облегчение.
Они двинулись дальше.
Татьяну почему-то нисколько не удивляло, что этот незнакомый рабочий паренек не только сам вызвался быть ее провожатым, но даже считает эту миссию своей прямой обязанностью. Она лишь подумала, что он, наверно, хорошо воспитан или от рождения такой вежливый.
— Осторожно,— сказал парень, когда они вошли в подъезд.— Здесь немножко грязновато.
Немножко грязновато — это было сказано далеко не точно. На полу и на лестнице, ведшей на этажи, было по-настоящему грязно. Пролитый раствор, куски битого кирпича, опилки, обрывки толя и разный другой строительный мусор просто пугали,— конечно, от непривычки. Но, овладев собою, Татьяна отважно последовала за парнем.
Первый пролет лестницы они прошагали молча, лишь слышалось шуршание брезентовых штанов парня. На втором пролете им встретилась девушка в новеньких, из черного сатина, шароварах и в желтенькой шерстяной безрукавке. Она спускалась с пустым ведром из-под краски, отстраняя его подальше от себя, чтобы не испачкаться.
— Привет, Таня,— сдержанно сказал парень.— Воронов на четвертом, да?
«Что это сегодня мне одни тезки попадаются»,— улыбнувшись, подумала Татьяна.
— Мы сегодня уже здоровались,— стараясь быть строгой, ответила девушка.
— Извини, что-то не помню.
— Где тебе помнить.— Девушка бросила на Татьяну быстрый взгляд. А поравнявшись с нею, глянула еще раз. И даже задержала взгляд на Татьянином лице. Татьяне пришлось почти вплотную прижаться к стене, потому что ведро со свежими потеками краски угрожало ее светло-серому платью.
— Ты куда? — спросил парень.
— За лимонадом,— заразительно засмеялась девушка.— Ты ведь любишь лимонад, правда?
Когда Татьяна с парнем, который по-прежнему вышагивал впереди, повернула на новый пролет лестницы, к ним снизу долетел голос девушки:
— А Воронов на пятом!
Парень перегнулся через перила и обрадованно крикнул:
— Спасибо, Танечка!
Потом сказал Татьяне:
— Из бригады Воронова.
И через несколько ступенек добавил!
— Золотой человек.
— Кто? — не поняла Татьяна.
— Я, конечно, имею в виду Воронова,— поспешил уточнить парень, и Татьяна увидела, как налилась краской его шея.
Им встретились еще три или четыре человека, тоже спускавшиеся вниз.
— Про него писать и писать надо, чтоб все знали,— помолчав, снова начал парень.— А то одна «Чырвонка» дала вот такусенькую заметочку — и все. Понятно, и про ребят его надо писать, и про девчат тоже. Народ все — во! Один к одному, как на подбор. Дружные, товарищеские. Я вам мог бы столько про них порассказать, что до вечера бы не переслушали.
Чем выше поднимались они, тем труднее было Татьяне переставлять ноги. Парень шел ровно, в прежнем темпе, ибо он, наверно, привык уже к этим чертовым лестницам, и Татьяна старалась не отставать от него, хотя это стоило ей немалых усилий.
— Это, кажется, четвертый этаж? — спросила Татьяна на очередной площадке.
— Третий. Теперь уже близко. Между прочим, она тоже хороший человек. В самодеятельности играет. И вообще.
На площадке между третьим и четвертым этажами парень вдруг разоткровенничался.
— А я, между прочим, маху дал в своей биографии. Была у меня возможность поступить в летную школу. Даже и документы уже приняли. Но потом пришлось взять назад.
— Почему же?
— Из-за одного человека. Пришлось подать на строительный факультет. Чтоб вместе с ним заниматься.
«С нею,— мысленно поправила парня Татьяна.— А это, может, и лучше, что на строительный и что вместе».
— Однако, кажется, зря подавал…— вздохнул парень.
— Скажите, а автомобиль у вас есть? — вдруг спросила Татьяна.
— Автомобиль? — опешил парень.— Какой автомобиль?
— Ну, «Москвич». Или там «Волга».
Парень оглянулся на Татьяну. Ответил не сразу.
— Баловство это все, автомобили…
— А вот люди же имеют.
— Имеют те, кто с пережитками.
— Вы хотите сказать, что у вас уже и пережитков нет?
— Может, какие еще и остались, кто его знает. Их ведь уйма на свете. Но насчет частнособственнического пережитка я вам могу сказать определенно: у меня его нет. Ни капельки. И еще я вам скажу, что если бы на то была моя воля, я в один момент ликвидировал бы у людей этот пережиток. Есть у меня один проектик.
Но что это за проектик, Татьяна так и не узнала — парень объявил:
— Вот мы и притопали.
На площадке было три двери. Парень направился к левой, приоткрыл ее. Татьяну удивила царившая вокруг тишина.
— Тут никого нет…— проговорил парень, хотя это и без того было ясно.
Не оказалось никого и за второй дверью. В последнюю, третью, квартиру Татьяна вошла вслед за парнем.
— Что за черт! — совсем уже растерянно пожал плечами парень. Он все еще не хотел верить, что та — «тоже хорошая» — девушка на лестнице просто пошутила над ним. И над его попутчицей. Пошутила совсем некстати.
А квартирка, между прочим, что надо! Татьяна обошла обе комнаты и кухню, заглянула в ванную, и сердце ее защемило мучительной завистью, защемило так сильно, что хоть ты плачь. Хорошо, что рядом не было парня, он зачем-то остался в одной из комнат, а то было бы очень стыдно, потому что одна слезинка, оказывается, и в самом деле покатилась по щеке.
Татьяна пошла вслед за парнем. Он, перегнувшись через подоконник, спрашивал у кого-то:
— Где, скажи, Воронов, а? Может, слышал, а?
Кто-то невидимый захохотал:
— Ха, чудак-человек, куда взобрался! Он ведь на третьем!
Парень, пряча глаза от Татьяны, глухо проговорил:
— Подождите, задам я ей перцу!
Но Татьяна не сомневалась, что никакого перца он не задаст.
Они повернули назад, вниз.
На третьем этаже, за всеми тремя дверьми было шумно, и Татьяна удивилась, как это они раньше, когда проходили мимо, не догадались, что именно сюда им и надо было заглянуть. «Вот к чему приводит слепая доверчивость»,— весело подумала она.
Парень бросился в среднюю квартиру. Татьяна видела, как он подошел к человеку в перепачканном парусиновом костюме и что-то тихонько сказал ему. Тот недовольно, как показалось Татьяне, буркнул что-то в ответ. Татьяна поняла, что это и есть Воронов. «Странно, почему о нем писала «Чырвонка», он ведь далеко уже не комсомолец»,— мелькнула мысль. В комнате было еще несколько человек, а в углу стояла та самая девушка в черных шароварах и, не таясь, усмехалась.
— Здравствуйте,— сказала
