Сочувствую, что вы так чувствуете - Ребекка Уэйт
Когда священник заканчивает здороваться, Элис уже не плачет. Она старательно вслушивается в строки стихотворений и в незнакомую классическую музыку. Все это будто бы не имеет никакого отношения к отцу. Как и коротенькая речь священника. Элис думает, что такую речь можно о ком угодно произнести. Они слушают про его детство в Корнуолле, про его любовь к морю (для Элис это новость), страсть к работе, щедрость и чувство юмора, и все это кажется Элис очень общими словами. Ни о ней самой, ни о Ханне с Майклом священник не говорит ни слова, и Элис понимает, что зря она переживала – это ее ничуть не расстраивает. Ее тянет посмотреть, расстроилась ли Ханна, но Элис так и не заставляет себя повернуть голову. Августу с Кристиной и даже Оскару место в речи священника находится.
– А сейчас, – говорит священник, – Кристина подарит вам песню, которая имела особое значение для Пола.
– Она что, петь будет? – шепчет Дэн.
Но нет, песню включают на проигрывателе. Священник отыскивает на пульте нужные кнопки, и в колонках звучат вступительные аккорды на фортепьяно. Элис узнает песню почти сразу. «Не переставай верить», группа Journey. Набравшись смелости, она оглядывается на Ханну, и, похоже, недоумение на лице сестры такое же, как на ее собственном. И это – любимая папина песня? Элис ни разу не слышала, чтобы он ставил или хотя бы упоминал о ней.
– Как думаешь, он считал себя «девчонкой из поселка» или «городским пареньком»? – шепчет ей на ухо Ханна, и еще до начала первого куплета они трясутся от беззвучного смеха, несмотря на неодобрительные взгляды, которые бросает на них Майкл.
На поминки они не идут. Их не приглашают, и они даже не знают, где эти самые поминки проходят. Впрочем, Элис от этого даже легче – иначе она все время испытывала бы неловкость, да и из знакомых там одна Кристина, а та вряд ли поспешит развлекать их разговорами. Вместо этого Ханна, Элис и Дэн идут в паб на той же улице. Когда они выходят из крематория, Майкл с ними прощается, сославшись на срочную работу.
– Даже сегодня? – удивляется Ханна.
– Работа сама себя не сделает, – сердито бросает Майкл.
– Майкл, наверное, переживает, что мог бы оказаться на его месте, – говорит Ханна, когда Майкл скрывается из виду, но их старая шутка словно лишилась огонька.
Несмотря на раннее время, Элис, как ни странно, тянет выпить. В пабе она заказывает лагер шанди[9], а Ханна и Дэн берут по пиву. Расправившись с пивом, Дэн говорит, что ему пора.
– Я обещал вернуться к совещанию, – объясняет он. – Ты ведь справишься? – спрашивает он Ханну.
Элис замечает, как каменеет лицо Ханны.
– Разумеется.
Дэн целует Ханну в щеку (Элис с удивлением отмечает, что Ханна к нему не повернулась), хлопает Элис по плечу и уходит.
– Жаль, что ему на работу надо, – говорит Элис, – но получить отгул в связи со смертью отца невесты сложнее, чем получить отгул из-за смерти собственного отца. – Элис кажется, что фраза вышла чересчур витиеватой.
– Ему не надо на работу, – возражает Ханна, – ему хочется на работу. Он придет туда, весь в черном, с мрачной физиономией, и станет рассказывать Джессике, какое у него сложное утро выдалось.
Элис замирает.
– Разве он… – Она осекается и спрашивает: – А Джессика – это кто?
– Его приятельница. Они работают вместе.
– А-а, ну, если они просто друзья… – начинает было Элис.
– Пока да. Если он не врет. Но он-то вообще считает, что я все выдумываю, так что он, скорее всего, прав. Паранойя – это ведь не по моей части, да? – Ханна смеется, но невесело. – Не заморачивайся. Сегодня надо о папе вспоминать. Вот тебе и еще один безукоризненный образец верности и чести.
Элис такие разговоры не нравятся. Наверное, зря они выпить пошли. Ханна, как сказала бы мать, совсем расклеилась. Чтобы поднять сестре настроение, Элис спрашивает:
– Как по-твоему, какие еще поп-баллады восьмидесятых папа втайне обожал?
Ханна пожимает плечами.
– Теперь мы вряд ли узнаем, – говорит она. И, пока Элис придумывает темы повеселее, Ханна спрашивает: – Думаешь, папа был доволен тем, как у него жизнь сложилась?
– Не знаю, – отвечает Элис, – не уверена, что хоть у кого-то жизнь вообще сложилась так, как он того хотел.
Помолчав, Ханна спрашивает:
– Жизнь – трагедия или комедия? Как думаешь?
Такого Элис не ожидала.
– Наверное, ни то ни другое, – осторожно отвечает она.
– По-моему, – произносит Ханна так, словно делится выстраданным мировоззрением, – люди делятся на два типа. Те, кто считает жизнь комедией с отдельными элементами трагедии, и те, кто полагает, будто жизнь трагедия, но местами смешная.
– Ясно. И к какому типу принадлежишь ты? – интересуется Элис.
– Само собой, ко второму. Все здравомыслящие люди относятся ко второй категории.
– Моя жизнь не такая уж грандиозная, до трагедии явно недотягивает, – говорит Элис, – уж слишком она мелкая.
Ханна не отвечает, и Элис думает, что сестра согласна. Вместо ответа Ханна приносит им чипсов и еще выпивки.
– За нашего усопшего отца! – провозглашает она, поднимая бокал. – Из завещания нас вычеркнули, будь уверена.
– Отец так не поступит, – возражает Элис, – не поступил бы.
– Тут Кристина постаралась.
– С чего ты взяла?
– Предчувствие, – говорит Ханна.
Потом Ханна все больше пьянеет, и Элис, неожиданно для себя самой, напивается вместе с ней.
Завещание отец оставил, но, как и предсказывала Ханна, о них в нем нет ни слова. Элис не понимает, откуда в Ханне дар предвидеть то, что большинству и в голову не пришло бы. Как выясняется, это новое завещание отец написал вскоре после рождения Августа, в случае своей смерти оставив все второй жене.
– Может, оспорим его? – предлагает Элис. – Обратимся в суд.
– Оно того не стоит, – говорит Майкл, – судебные издержки, прочие сложности. Поверь мне, оно того не стоит. Да у нас и оснований нет.
– Но это же неправильно, – настаивает Элис. Неужто из-за завещания она расстроилась сильнее, чем из-за смерти отца? Если так, думает она, то это характеризует ее не лучшим образом. Но ведь речь на самом-то деле не о деньгах. – Как думаешь, он нас совсем не любил? – спрашивает она Ханну.
– Не знаю, – отвечает та. После того как они узнали последнюю волю отца, Ханна почему-то притихла. – Пожалуй, любил. Вот только какая разница, что ты чувствуешь, если действуешь не так, как велят тебе чувства? – Ханна хмурится и отводит взгляд. – В конце концов получилось, что его любовь
