Черешни растут только парами - Магдалена Виткевич
– Ну да, у нее до сих пор нет своей могилы, – задумалась я.
– А как быть, как похоронить ее, если тела нет?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Пан Анджей, а вы были у священника?
– Нет. Я по священникам не ходок, давно не верю во все эти дела. Ну посуди сама, если бы Он существовал, Он не позволил бы всему этому случиться.
– Если бы Он не допустил всего этого, мы бы, наверное, сейчас здесь не сидели.
– И это правда. – Анджей покачал головой. – А меня так и вовсе бы не было.
– Пан Анджей. Я схожу к священнику, – сказала я. – Я не могу этого объяснить, но мне кажется, ей было важно, чтобы у нее было свое место здесь, на земле.
Пан Анджей не был убежден. Он пожал плечами:
– Делай что хочешь, дитя. Ситуация такая, что вряд ли что можно здесь испортить.
– Я наведаюсь в приход завтра, – сказала я.
– Мне пора. – Пан Анджей встал. – Теперь вы знаете всю историю. Она должна была переехать сюда. Не успела. Я зол на себя за то, что не уговорил ее. Ведь после стольких лет разлуки одно лишь то, что мы могли хотя бы время от времени видеться, стало бы для меня удивительным подарком судьбы.
В его глазах появились слезы. Я положила руку ему на плечо: мужчины ведь не плачут. Он повернулся и ушел, не попрощавшись.
* * *
На следующий день я пошла к священнику. Когда уходила, то снова увидела среди деревьев что-то красное. Пальто, платье? Постепенно я привыкла к присутствию Анны, хотя законы науки отрицали, что я вообще могу с ней встретиться. Но я верила, что интуиция подскажет мне, что делать.
Конечно, я задавалась вопросом, как начать разговор с ксендзом. Что я хочу похоронить того, кто давно умер, но даже не знаю, где его тело.
Ситуация, казалось бы, бессмысленная. Но что в этой жизни имело смысл? Наверное, только любовь.
* * *
Я вошла в приходскую канцелярию. За столом сидел священник и читал какую-то толстую книгу. Наверняка это была не религиозная книга. Судя по темной обложке, скорее какой-то детектив или триллер.
– Свадьба? Тогда почему одна?
– Скорее похороны, – сказала я.
– А, тогда извините. – Священник прищурился. – Если бы в приходе кто-то умер, я бы наверняка знал.
– Умер. В приходе. Только очень давно. Еще в тридцатые годы.
– Похоронен?
Я покачала головой.
– Нет. И, наверное, из-за этого… – запнулась я. – Из-за этого он не может обрести покоя.
– Вы верующая?
– Наверное, да.
– Наверное?
– Я верю, что кто-то все это задумал с какой-то целью. Хотя иногда я удивляюсь, как он мог быть так жесток.
– Свобода воли. У людей всегда есть выбор.
– А разве не так: мы рождаемся, а сценарий нашей жизни уже где-то записан?
– Все верно: сценарий сценарием, но на стадии производства, воплощения он всегда претерпевает изменения.
– Вы правы. Но… вернемся к делу. Можно ли кого-то считать погребенным, если нет тела?
– И да, и нет. Можно на кладбище сделать символическое надгробие, кенотаф.
– Пожалуй, это выход… Это поможет Анне обрести покой…
– Какой Анне?
Я кратко изложила священнику историю. Он задумался.
– Я проведу мессу за упокоение души Анны. Это позволит освободить ее душу от страданий и поможет спастись.
Я сама удивлялась, что поверила в действенность мессы по Анне и ее, хоть и условного, погребения, которые могут сделать свое дело. Наверное, потому что слишком сильно хотела, чтобы эта женщина не страдала после смерти.
– В лесу я однажды видела крест. Может быть, это ее символическая могила?
– Если в лесу появляется могила, то на это есть лесничий, который всегда может удалить ее. Лес не должен быть местом захоронения. Если нет тела, то делают символическую могилу, и делают это обычно на кладбище.
– На кладбище? Но без тела?
– Без. А еще можно выкупить нишу в колумбарии и там захоронить урну.
– Пустую?
– Не обязательно: она может быть пуста, но вы также можете спрятать там какие-то памятные вещи, оставшиеся от покойной. А также землю, с которой она была связана.
– Но у меня нет никаких документов. У меня даже нет доказательства, что такой человек вообще существовал…
– Богу никаких ваших доказательств не нужно. Это символическая могила. Я могу освятить надгробную плиту. А потом отслужить мессу за упокой ее души.
* * *
После визита к священнику я сразу поехала к пану Анджею. Он сидел на крыльце и читал газету. Когда заметил меня, в глазах его засветилась надежда.
– Пан Анджей, все можно устроить! Я говорила с ксендзом. Он знает, как дать отдохновение мятущейся душе!
* * *
Не могу сосчитать, сколько раз мне приходила в голову мысль, что я сошла с ума. С тех пор как я поселилась в Руде, со мной это случалось все чаще и чаще. Сначала незнакомка, прогуливающаяся рядом с моим домом, затем могила, которая исчезает, и теперь я устраиваю похороны человека, о существовании которого до недавнего времени не знала.
Шимон подозрительно смотрел на меня, но ничего не говорил.
– Ну что ты так смотришь? Наверняка это не будет лишним, – сказала я.
– Конечно, – признал он мою правоту. – Я вижу, ты полностью убеждена в правильности того, что делаешь.
– Не так чтобы полностью, но в принципе – да.
– Давай лучше прогуляемся. Луна с удовольствием посетит места, о которых рассказывал пан Анджей.
Мы долго гуляли. Я хотела собрать землю с берега прудов Стефанского и из леса недалеко от дома. Я не знала, что еще положить в урну. Кое-какие вещицы должны были сохраниться.
В ту ночь я долго сидела, глядя в камин. Это из него Куба Ржепецкий разметал огонь?
Как же запутанны бывают человеческие судьбы.
* * *
Через несколько дней мы все встретились на кладбище. Подготовка таких похорон не требовала особых усилий. Ни с нашей стороны, ни со стороны священника.
Пан Анджей надел строгий костюм и выходную обувь. Даже побрился. Траурная процессия была небольшой. Только пан Анджей, священник и я. Даже Шимона не было, потому что дежурил. А дежурство не отменишь. Я глядела на старика, который, несмотря на то, что давно отошел от Бога, очень верил, что молитва и освящение памятных вещей помогут Анне обрести упокоение.
Хотелось бы когда-нибудь во что-то так поверить.
Когда смотрела на его полуприкрытые глаза, я знала, что попала в Руду не
