Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
Эстер задумалась над словами Лайзел. Вспомнила, как, ослепленная паникой, сбежала в бар в Нюхавне. Как она, пьяная, шла за татуированным барменом. Как от нее несло выпивкой и сексом, когда она, безнадежно опоздав, явилась в дом Абелоны. Как разбила вазу, как ее рвало в ду́ше. С каким похмельем она проснулась. В каком отчаянии. Одуревшая. С мыслью об острых предметах. Потом пришло другое воспоминание. Ей тринадцать лет, она храбрая, любящая, прощающая, она живая, она обожает приключения. Потом еще: как она кладет перо к ногам Лиден Гунвер, как знакомится с Талой, как покупает Абелоне пионы, как пьет чай «Русский караван», размышляя о линии горизонта между светлой и темной частью своей души. Как роется в библиотеке, соединяя воедино страницы дневника Ауры. Как знакомится с Лилле Хекс и Кларой, как звонит Нин. Как заказывает билет, как в одиночку летит на Воар, смотрит на горы, по-драконьи встающие из моря. Вспомнила, как входит во «Флоувин». Софус, Флоуси. А сейчас вот сидит рядом с самой потрясающей женщиной из всех, кого ей доводилось встречать.
Все в кафе вдруг стало ощущаться острее и ярче: запах кофе, волшебный предвечерний свет, гомон людей, возрастающий и затихающий вокруг них. Перед глазами возникла линия горизонта: лебеди Хильмы аф Клинт раскинули крылья.
— Может быть, ты и начала свое путешествие, когда была в кризисе, но я, даже зная тебя всего… — Лайзел взглянула на настенные часы, — …всего семь часов, готова поклясться своей солью, что за время пути ты успела измениться. Дом ты покидала другим человеком.
Эстер благодарно улыбнулась Лайзел.
— Через кризис — к переменам, — провозгласила Лайзел и чокнулась с Эстер чайной чашкой. — Skál! — И она подмигнула.
— Skál, — повторила Эстер.
* * *
Когда они вернулись в хостел, под дверью номера ждал сложенный листок бумаги, на котором было нацарапано имя Эстер.
Лайзел подняла записку и передала ее Эстер, вскинув бровь.
Привет, Эстер.
Надеюсь, у тебя все нормально. Я на тренировке еле ноги передвигал. А Флоуси вырвало на поле в разгар игры.
Завтра я подумываю выйти в море. Тебе повезло с погодой — приехала в удачное время. Короче, после обеда буду в гавани. Если хочешь, выпьем кофе. В три часа в «Хавнхюси»?
Софус
35
Эстер разбудил пылесос, гудевший в коридоре. Ночью ей снилось такое, что она проснулась в холодном липком поту. Эстер выпуталась из одеяла; сердце стучало как бешеное. Зажмурилась на мгновение. Аура. Аура прямо здесь, дотянуться можно. И Ауры здесь нет.
Эстер села на кровати, уцепившись за ее край. Судорожно оглядела номер, повторяя про себя совет Куини, который та дала ей после исчезновения Ауры: назови что-нибудь из того, что видишь, что-нибудь из того, что слышишь, можешь попробовать, потрогать, понюхать. Сердце немного успокоилось, жестокая ясность снов развеялась, и Эстер поняла, что в номере она одна. Верхняя кровать, на которой спала Лайзел, была заправлена, рюкзак исчез. В груди Эстер ширилась пустота. Неужели она успела так привязаться к человеку, которого знала меньше суток?
Эстер встала, чтобы собрать вещи для душа, — и увидела на полу записку Лайзел. Сложенная вдвое записка лежала рядом с пузырьком с солью, из которого торчала пробка, и букетиком засохших желтых цветов вроде тех, что были вчера у Лайзел в волосах. Эстер развернула записку — ксерокопию из какого-то справочника по полевым цветам. На полях Лайзел поставила три галочки.
• Билеты
• Паспорт
• Соль
Эстер встряхнула флакон. Соль. «Для безопасности. Для защиты. На знакомство с домом и на прощание с домом. Когда приезжаю куда-нибудь и когда уезжаю. Или когда вижу кого-нибудь, кому требуется помощь, амулет».
Под списком из трех пунктов Лайзел подчеркнула в ксерокопии название цветка и несколько предложений.
Caltha palustris. Калужница, болотные ноготки.
Произрастает на сырых почвах. Осенью верхушки растения отмирают, но само оно способно пережить суровую зиму благодаря тому, что почки остаются у поверхности болотистой почвы. Весной из почек распускаются ярко-желтые цветы.
Под текстом была приписка рукой Лайзел:
Цветок также известен как солья, символ Фарерских островов.
Он способен пережить суровую зиму и снова расцвести возле воды. Иными словами — пройти кризис и измениться.
В нижнем углу страницы Лайзел написала адрес своей электронной почты: уу[email protected]. Эстер с тихим восторгом погладила буквы. Ей трудно было понять, почему такая завораживающая, притягательная Лайзел захотела продолжить знакомство с кем-то вроде нее. Эстер взяла засохшие цветы, достала из сумки дорожный бумажник и сунула их с запиской в то же отделение, где лежали шесть оставшихся черных лебединых перьев. Взглянула на экран телефона, сверяя время. При мысли о встрече с Софусом, который будет ждать ее днем в гавани, тревожно сжался желудок.
Захватив все необходимое, Эстер отправилась в душ, но, пройдя полкоридора, вернулась к себе в номер, взяла пузырек с солью и, поколебавшись, насыпала немного себе на язык.
* * *
В гавани она нашла кафе, в котором предложил встретиться Софус, и заняла угловой столик. Отпила кофе. Перед ней лежали раскрытый дневник Ауры и путеводитель, тоже раскрытый. Мягкую ясную погоду сожрали темные тучи, тяжелые от дождя, — их принес с моря суровый ветер Северной Атлантики. Выглянув в окно, Эстер впечатлилась и уткнула нос в «хомут» джемпера. Она росла в Солт-Бей, на восточном побережье, где зимы были серыми и холодными, но к такому внезапному яростному ветру не привыкла. Эстер случалось наблюдать подобное лишь однажды, еще подростком. В ту зиму над Солт-Бей установилось низкое давление, и штормовые ветра сотрясали Ракушку несколько дней. Сидя у огня, Эстер умоляла Джека рассказать «еще одну историю» о Бассовом проливе и о кораблях, ставших жертвами его знаменитого коварства. Эстер покрутила чашку. Ей вспомнилось, какие глаза были у Ауры, какой восторг и ужас отражались на лице сестры, когда Джек с театральным великолепием излагал истории о штормах и о тех, кому выпало испытать на себе их ярость. Аура питала неутолимую жажду к романтическому и печальному.
Раздался громкий треск, и посетители охнули: порывом ветра сорвало вывеску. Эстер прижала руку к груди, чтобы успокоить сердце. Взглянула на экран телефона — проверить время. Всмотрелась в гавань — не покажется ли Софус. Телефонами они не обменялись, так что, если Софус решит остаться дома, сообщить об этом Эстер ему не удастся. Конечно, в такой ветер
