Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
Чтобы не смотреть на телефон, показывавший, с какой скоростью утекает время, Эстер взялась за путеводитель. Надо выбрать, чем заняться в городе. Места, фотографии. Вдруг Эстер заметила кое-что знакомое и перестала листать страницы. Коупаконан. У Эстер замерло сердце.
В первый раз с тех пор, как Фрейя и Джек отдали ей дневник Ауры, Эстер поняла, что интонация «Семи шкур» изменилась: энергия пятого из семи образов, Коупаконан, разительно отличалась от энергии предшественниц. Девушка из Биналонг-Бей, Агнета, Лиден Гунвер, Принцесса-лебедь — у всех у них украли нечто важное. Пересказав их истории при помощи татуировок-реплик, Аура переосмыслила их, вернула этим женщинам то, что у них отняли. Но Коупаконан была другой. Не тоска и не печаль были в строке, которую Аура посвятила Коупаконан; в ней отчетливо чувствовалось благоговение. Восхищение. Ощущение силы и вновь обретенной цельности.
Эстер полистала дневник и остановилась на шестом изображении: женщина входит в море. Реплика Ауры источала энергию, которая наполнила грудь Эстер новыми чувствами.
— Эстер?
От испуга она вскрикнула и сшибла стакан с водой, тут же плеснувшей Софусу на джинсы.
— Вот черт! — Эстер покраснела; пришлось сбегать к стойке за салфетками. — Прости, пожалуйста.
Сердце ее колотилось в груди, она чуть не оглохла — так шумела в ушах кровь.
Софус, на лице которого отражались удивление и растерянность, принялся обтираться.
— Прости, я не собирался подкрадываться. Не знал, что ты так глубоко задумалась.
Эстер отмахнулась от извинений и как можно беззаботнее произнесла:
— Привет!
— Привет. — Софус понял намек.
— Поверь мне, я умею здороваться без спецэффектов, не влипая в дерьмо и не обливая людей водой. — Эстер села и принялась снимать с джемпера невидимые волоски.
— С нетерпением жду такой возможности. — У Софуса подергивались уголки рта. — Заказать тебе еще кофе?
Эстер попросила чай, и Софус пошел к стойке. Убедившись, что он не видит, Эстер сунула дневник Ауры и путеводитель поглубже в сумку. Софус вернулся, неся чашки.
— Спасибо. — Эстер взяла свою чашку и кувшинчик с молоком. — Ты же не выходил в море? Сегодня такой ветер. — Она налила молока в чай, размешала.
— Nei, я сегодня работал в питомнике.
— Где?
Софус покачал головой:
— Да, ты же не в курсе. Все забываю, что ты знаешь обо мне куда меньше, чем я о тебе.
Аура сидела за столом вместе с ними; она вела с Софусом разговоры, которые ускользали от слуха Эстер.
— И много ты обо мне знаешь?
— Аура все время говорила о тебе. А как же! Сестры Тюленья Шкура и Лебяжий Пух.
Эстер замерла, оглушенная волной чувств: предательство, гнев, любовь, тоска, вина. Она прочистила горло и снова спросила:
— Питомник?
— Для рассады морских водорослей.
Эстер сделала вид, что удивилась, хотя довольно внимательно изучила фотографию Софуса на лодке и помнила темно-синюю надпись на его рабочем комбинезоне.
— Подрабатываешь на стороне? Когда ты не в баре?
— Тружусь по несколько часов в день в «Оушен рейнфорест». Эта организация выращивает морские водоросли и изучает, как они могут повлиять на глобальное потепление.
— Один мой приятель из Тасманийского университета занимается примерно тем же. А предки других друзей тысячелетиями выживали на Лутрувите благодаря водорослям. — Эстер подумала о Томе, о его грандиозном проекте по выращиванию ламинарии. О Куини и Тете Ро, об их сплетенных из водорослей чашах и переносках для воды.
— Ja, у наших островов определенно есть нечто общее, — заметил Софус. — Мы узнаем много полезного о водорослях благодаря Тасмании и об экоустойчивости — благодаря Лутрувите.
— Ты, значит, работаешь на ферме по выращиванию морских водорослей?
— Только не в Торсхавне, а в Кальдбаке, это в двадцати минутах езды отсюда. Мне это нужно для душевного равновесия. Если бы у меня был только бар, я бы увяз в нем по уши. — Софус покачал головой. — Как Флоуси.
— Он на тебя плохо влияет? — поддразнила Эстер.
Софус усмехнулся:
— Мы дружим с детства, так что у меня к нему иммунитет. — Его улыбка была как залитый солнцем угол в холодной комнате. — Иногда он меня бесит, но он мне как брат. Люблю этого парня.
— Понимаю почему, — сказала Эстер. Флоуси показался ей очень искренним.
— Ему нелегко в жизни.
Эстер подождала, не добавит ли Софус что-нибудь еще, но он промолчал, и она решила не настаивать.
— Я как невежественная туристка думала, что у тебя овечья ферма, — запустила она пробный шар.
— Мой отец — стопроцентный фаререц, и, если бы я заделался фермером, он был бы счастлив. Но овцы — это не для меня. И Клара такая же. Наша мама — датчанка. Мы родились там, а росли здесь. И оба уехали в Копенгаген, как только достаточно подросли.
— Но потом ты вернулся на Фареры?
Софус прочистил горло:
— Когда мама заболела.
Эстер потрогала свою чашку и тихо сказала:
— Мне очень жаль.
— Tak.
— А она…
— Жива? Ja. У нее был инфаркт. И она полностью изменила жизнь. Развелась с отцом. Уехала с фермы. Теперь вот живет здесь. Поближе к друзьям-подругам. Развод обоим дался тяжело, но мама сказала, что времени у человека не так много и терять его нечего. Посещает кучу кружков. Вяжет, рисует, купается в море.
Эстер навострила уши. Купается, значит.
— А отец?
— Остался на ферме.
— С овцами.
Софус кивнул:
— Он хороший человек. Просто моей маме нужен другой мужчина.
Эстер подумала о собственных родителях. Иногда казалось, что Фрейя и Джек движутся по разным орбитам, но притяжение между ними было неоспоримо. Она ощутила прилив гордости.
Софус продолжал рассказывать о своей семье. Про тетю, учительницу музыки и страстную любительницу вязания. Про Клару, которой он так гордится, про ее фотографии. Он говорил, а Эстер украдкой поглядывала на него. Волосы за ухом завиваются — сколько раз Аура приглаживала эту прядь? А когда улыбается, на щеке у него ямочка — сколько раз при виде этой ямочки в животе в Ауры начинали трепетать бабочки? Сколько раз Аура проводила пальцами по его недельной щетине? А серо-зеленые глаза — может быть, и Ауре они напоминали о граните и отмелях? Его губы. Его зубы. Рот. Рот, который столько раз касался губ Ауры. Который знал ее тело. Дышал ее дыханием.
Эстер поковыряла кожу у ногтя. Мысленно сменила тему.
Софус замолчал и отпил кофе. Какое-то время они посидели молча.
— А что… — Эстер поискала тему. — А почему ферма и овцы — это не для тебя?
— Эстер, я хотел
