Сочувствую, что вы так чувствуете - Ребекка Уэйт
Элис перезванивает Кристине, но та, считая, что свои обязанности выполнила, не отвечает. Не отвечает она и через час. Элис напоминает себе, что Кристина убита горем, а когда люди переживают, они склонны вести себя странно. И все же перед тем, как сообщать такие страшные новости брату, сестре и матери, лучше бы узнать еще кое-что.
Разумеется, первой она звонит матери.
Элис слышит, как уверенно звучит ее собственный голос, хотя тело сотрясает дрожь, она слышит, как мать ахает.
– Бедняжки вы мои, – говорит мать.
Но Элис не плачет даже от этой непривычной и нежданной нежности.
– Давай я скажу Майклу и Ханне, – предлагает мать.
Однако Элис почему-то отказывается:
– Нет, спасибо. Я справлюсь.
Элис сама не знает почему, но ей кажется, будто эта жуткая информация – ее бремя, точно, ответив на звонок Кристины, она воплотила ее слова в реальность. И по той или иной причине мать не спорит, впервые она не настаивает на своем вмешательстве. Голос матери вообще звучит удивительно потерянно.
А вот саму Элис переполняет ужасное ощущение необходимости что-то сделать. Субботнее утро, поэтому Ханна, скорее всего, дома. Элис доезжает на метро до «Клэпэм-Норт» и пересаживается на линию «Ватерлоо». Непривычное спокойствие не покидает ее. Дрожь стихает, но внутри у Элис все словно заледенело. Поезд громыхает по туннелю, а Элис осознает жестокость удара, который собирается нанести Ханне, всегда больше всех любившей отца. Когда настает время выходить, Элис хочется проехать станцию и вечно кататься по линии «Джубили», чтобы смерть отца никогда не стала для Ханны реальностью. Какая глупость! На станции «Килбурн» двери открываются и Элис выходит.
– О, привет! Дэн на футбол пошел, – говорит, открыв дверь, Ханна, точно Элис пришла к Дэну. А потом спрашивает: – Что случилось? Ты с чего вдруг решила прийти?
Не очень гостеприимное приветствие, думает Элис, забыв на миг о случившемся и о том, что это не светский визит. Потом она собирается с мыслями и прикидывает, как правильнее начать. И тут Элис осознает, что такой удар может оказаться пагубным для психики Ханны. Самочувствие у сестры уже много лет неплохое, поэтому Элис постепенно перестала обдумывать каждое свое слово. Однако она также знает, что эта болезнь навсегда не уходит (а если Элис вдруг сомневается, то мать ей тотчас же напоминает об этом), и неважно, что Ханна отказывается это обсуждать и вообще признавать.
Но Элис здесь, и новости как-то надо сообщить Ханне. Может, сперва лучше сделать Ханне чашку чаю? Нет, так медлить непростительно. Элис пытается вспомнить, как вела себя во время разговора с матерью, и приходит к выводу, что лучше действовать по тому же принципу.
– Ты, наверное, лучше присядь, – говорит она Ханне.
– Где – прямо тут, – удивляется Ханна, – в прихожей?
– Давай в гостиную пройдем.
– Ты какая-то странная, Элис.
Элис видит, что Ханна испугана, поэтому, едва они входят в гостиную, начинает:
– Боюсь, у меня плохие новости. Очень плохие.
– Это какие? – перебивает Ханна.
– Папа. Ханна, папа умер.
Ханна молчит, и Элис излагает все известные ей немногочисленные подробности. Она наблюдает за тем, как отреагирует Ханна. Но та воспринимает новость почти так же спокойно, как сама Элис, – правда, физическая реакция у нее странновата: Ханна принимается ощупывать себя – сперва руки, а потом ноги, как будто проверяет, все ли на месте и пережила ли она это испытание в целости.
– Рекламным щитом убило? – переспрашивает она наконец. – Какая тупая смерть.
Элис думает, что, наверное, они обе какие-то неправильные.
– Пять дней назад? Как это? – спрашивает Ханна.
– Не уверена, что она именно так сказала. Может, я недопоняла. Я потом ей перезванивала, но не дозвонилась.
– Так позвони сейчас.
Элис звонит. Кристина не отвечает.
– Господи, – говорит Ханна.
На автобусе они доезжают до Кентиш-Таун, чтобы сообщить новость Майклу. «Ну и занятие в субботу, – думает Элис, – разъезжать по Лондону, сообщая другим, что их отец мертв».
Реакция Майкла тоже оказывается неожиданной. Элис действует по накатанной и на третий раз у нее уже получается довольно гладко. По опыту предыдущих разговоров она знает, что эта новость не производит на собеседников должного впечатления, поэтому горе брата ее поражает. С отцом он много лет почти не разговаривал.
– Он не умер, нет, – Майкл плачет, и слова звучат неразборчиво, – не умер.
Элис сидит на диване рядом с Ханной и прикидывает, когда вернется Оливия. Она чувствует, что им с Ханной с таким не справиться и что тут нужен кто-нибудь более эмоциональный. Майкл повторяет одни и те же вопросы – когда? и как? и быстро ли наступила смерть? и больно ли было отцу? – но ни на один из них у Элис ответа нет – впрочем, вскоре она понимает, что они и не нужны, ведь Майкл все равно ее не слушает. Немного погодя Ханна пересаживается к нему и обнимает его.
Вечером все собираются в доме матери – они вчетвером, Дэн, который сидит возле Ханны и держит ее за руку, и Оливия, которая словно наслаждается по полной программе.
– Это просто кошмар, – повторяет она, – кошмар! У меня в голове не укладывается! Такое потрясение. Господи, я как услышала, едва в обморок не упала. Майкл, правда ведь, я чуть сознание не потеряла?
А ведь они уже много лет вот так вместе не собирались, думает Элис. Мать, похоже, плакала, но так как она этого не признает, Элис тоже не спешит признать это.
Кристина по-прежнему не отвечает на звонки, поэтому многое остается неясным.
– Твой отец погиб, а ты толком не знаешь как, это странно, – говорит Ханна.
– Он не мог погибнуть, – упорствует Майкл, – вдруг Кристина просто…
У Элис миг-другой теплится надежда. В конце концов, о смерти отца им известно лишь со слов Кристины.
– Может, – предлагает она, – нам на папин телефон позвонить?
– Уже, – бросает Ханна, – он выключен. И кстати, я ему писала несколько дней назад – спросила про малыша. Я еще удивилась, что он не ответил, ведь он всегда отвечает. Сейчас не удивляюсь.
Элис смотрит на нее, но Ханна отводит глаза.
Тогда они принимаются просматривать новостные сводки – прежде никто из них до этого не додумался. Так они получают ответы хотя бы на некоторые вопросы.
«Вывеска убила прохожего», – гласит заголовок в «Ивнинг стэндард». Информация в газетах дублируется. Указывают размеры и вес вывески (Элис и не подозревала, что вывески такие тяжелые), время и место происшествия, приблизительный возраст жертвы и тот факт, что прохожий скончался на месте.
– Вот так, черным по белому, это ужасно, – говорит Оливия. – Мне сейчас плохо станет.
– Я же читал об этом, – вспоминает Майкл, – в метро, как раз домой с работы
