Том 2. Проза - Анри Гиршевич Волохонский
Франк взбесился. Когда государство в отчаянье, это в первую очередь сказывается на деньгах. Наемникам надо было платить, пришлось чеканить дурную монету. Пока ее раздавали понемногу и людям без опыта, венецианская казна, казалось бы, выигрывала, но с течением времени фальшь сделалась очевидной, уважение и страх перед морской республикой рассеялись, и вот уже на базарах начинают хулить золотого ангела — крылатого льва, ибо золото его гнилое.
Обезумев от зноя и злости, франк протянул руку к бороде оскорбителя. Дело могло плохо кончиться: за простую драку у нас отведывали палок, за драку с ножом — лишались руки, а за тяжелую рану виновника, случалось, оскопляли. Мне стало жаль глупца. Я попытался остановить его, но напрасно. Зря я его пожалел. В то же мгновенье я увидел, как уходит вверх рука застывшего, словно статуя, наемника-мавра, и в ладони у него треугольный кинжал, острием обращенный ко мне. И тут же я увидел себя глазами этого мавра: будто бы я поражен его рукой — кинжалом сверху в грудь. И льется скверная рыжая краска, а я выкрикиваю какие-то безобразные варварские слова, напыщенную ругань, проклятья и делаю вид, что падаю на лежащую на досках куклу, но это не кукла, а труп женщины, от лица ее пахнет собачьим салом, и я понимаю, что это не труп, а живая женщина, и сам теряю сознание.
МЕСТЬ САБИЯ
— Как видите, для сотворения души довольно бывает звукового усилия, — подвел итог Стукнабрата, намекая на рассуждения о пышном звучании шекспировской строчки. — Это был сабий, не турок. Но для поэта-варвара — в головной повязке, так уже и турок.
— Играем на кундалини, — глухо отозвался Авель, охваченный самыми мрачными предчувствиями.
Словно в подтверждение его мыслей, Продвинутый, учуяв мгновенно куда ветер дует, с места поддакнул Индийскому Гостю:
— Когда родился ваш мнимый турок?
— Отнимите общеизвестный промежуток между двумя перевоплощениями, то есть 216 лет, от года первой постановки «Отелло». Получите 1386 год. Прибавив к 1602 году дважды по 216, приходим уже в наше время.
— А в кого он воплотился в 1818-м?
— Очевидно, в эфемериду, — ответил Стукнабрата без малейшего колебания.
Продвинутый взялся за перо.
В первой же статье он даровито разработал вопрос хронологии. Книга Джиральди Чинтио с историей Венецианского Мавра была сдана в печать в 1564 году, и тогда же родился Шекспир. Опершись об этот срок, Студент отодвинул позднейшую черту событий еще на 42 года, когда рыцари-госпитальеры уступили Родос туркам. Узнав, что Венеция держала гарнизон на Кипре с 1477 года, он вычислил, что Отелло мог здесь совершить самоубийство не ранее этого времени, но и не позднее 1522 года, так как Родос в его дни оставался в руках воинствующих христиан. Сорокадевятилетний срок с 1477 по 1522 год был, однако, слишком растянут. Другим опорным числом для Продвинутого стал 1516 год покорения Алеппо правительством Блистательной Порты. С этой поры любой житель Алеппо мог бы обоснованно именоваться подданным турецкого султана или просто турком. Заблуждение о турке, о том, что Ваил ас Саби — турок, а не сабий, должно было длиться столько же лет, сколько прожил Шекспир до постановки трагедии. Вычитая эти тридцать восемь лет из 1516, получаем 1478 год, дату, почти совпадающую с 77 годом, установленным как нижний предел возможного нахождения на Кипре Мавра. Отсюда следует, что Отелло покончил с собой скорее всего в начале 78 года, а прибыл он на остров в конце предыдущего лета: из-за весенних, осенних и зимних бурь турецкий флот не осмелился бы высунуть нос в открытое море, и разметала его внезапная летняя непогода.
Доживи Ваил ас Саби до этого несчастья, ему было бы 92 года. Таков общий срок жизни его и Мавра, и поделив 92 для справедливости пополам — ведь оба они в сущности «одно лицо», — мы нашли бы, что каждый прожил по сорок шесть лет, при условии, что сабия убил младенец в пеленках. Этого, разумеется, быть не могло: со слов самого Мавра известно, что свои военные достижения он начал в семилетнем возрасте. Теперь все зависит от того, сколько ему тогда было лет в действительности. Пока мы знаем, что не менее семи. Но если остановиться на более чем вероятном предположении, что он совершил свое первое убийство в 14 лет, прибавить эти годы к 92 и что получится опять-таки поделить пополам, мы можем вывести, что Отелло родился в 1425-м, а сабий был заколот около 1439 года, будучи от роду лет пятидесяти трех.
Так рассуждал Продвинутый Студент и успех его окрылил. Он затеял книжечку в виде тетрадки. Ограничусь здесь основными положениями.
Все беды Мавра начались после базарного злосчастья и в нем коренились. Набежала стража, учинили суд скорый и неправый, франк дал взятку, Отелло отделался отсечением буйных частей и с тем отпущен подобру-поздорову. Итак, — заключал автор брошюры, — трагедия любви Мавра к Дездемоне состояла в том, что это была любовь кастрата.
Наука взвыла.
Стукнабрата, который ожидал от своей просветительной миссии в гостеприимной и дружелюбной стране каких угодно результатов, но только не прямого переселения мстительной души потомка жрецов лунного идола Ваила ас Саби в тело Продвинутого Студента, смолк и сидя отмалчивался. Остов осторожно заглядывал в свежие кипы журналов. Лана все чаще смотрела в окно, а один раз даже вышла на улицу.
Авель же принялся мне объяснять, почему Нил давно не разливается.
Нильские басни
Говаривал Магомет:
Нил в Раю струится медом
Вином — Евфрат.
Об этом мы узнаем из книги Абдуррахмана ибн Абдалхакама, из записанного в ней рассказа Абдаллаха ибн Юсуфа, который стал ему известен от Абдаллаха ибн Умара, со слов Хубайда ибн Абдаррахмана, в свою очередь следовавшего сообщению сына Асимова Хафса, услышанному этим последним из уст Абу Хурайры.
А вот история, которую передает тот же ибн Абдалхакам, опираясь на Усмана ибн Салиха, который получил ее — через ибн Лахми — от Кайса ибн ал Хаджаджа, а
