Беглец пересекает свой след - Аксель Сандемусе
Однако это был бы не такой уж плохой подход. Мне следовало бы нанести удар ножом по нескольким другим людям, и меня можно осудить больше за то, что я ограничился одним человеком. Однако это всего лишь приятная теория. Если в этом мире и есть что-то определенное, так это то, что я уже достаточно изучил этот вопрос. Подобные теории совершают досадную ошибку, предполагая существование сверхчеловека, обладающего властью жизни и смерти над другими, и от такой роли я действительно должен отказаться. Даже если бы я обладал такой властью, мне все равно следовало бы воздержаться от каких-либо решительных действий в отношении Скайдфри Сидениус.
ДОМА В АМБАРЕ АДАМСЕНА
Я поднял этот вопрос об ограничениях в основном потому, что обнаружил, что отговорил себя от темы Ишбель и Уолтера Шиса. Редко когда я наслаждался жизнью так, как там, с ними, и очень вероятно, что я бы женился на Ишбель, если бы только старик не намекнул, что это действительно его мечта. С ними я чувствовал себя как дома; на день или два старый хан предоставил мне мое неотъемлемое право — но потом пожалел об этом. Откуда я знаю? В первое же утро, когда он похлопал меня по плечу, а Ишбель стояла на кухне теплая и сияющая, у меня в голове зашевелились грандиозные планы: у нас должны быть новые сушилки для рыбы и лучшие хозяйственные постройки. Нет, не скоро мы с Шисом станем владельцами собственной шхуны; мы никогда не смогли бы обойтись малой долей, которую он получал в то время. Мои планы не могли его раздражать, ведь я ни словом не обмолвился о них. Но возможно, конечно, что я слишком смело предстал перед ним. Однако я в это не верю. Он сам разыграл всю эту комедию. Господь дал, Господь забрал; да славится имя Господне!
Но теперь я знаю, что в доме Уолтера Шиса я ненадолго зашел в сарай Адамсена; там было тепло и уютно, и он не горел. Бог и Дьявол разделились посередине и снова стали двумя сущностями, но двумя богами, на самом деле, и я сам был одним из них, и у меня была Ишбель. Такова была моя доля в этом соглашении. Интересно, как бы все это показалось Шису, если бы он когда-нибудь научился думать. Но этого он так и не сделал. Ему удавалось лишь отчасти действовать в соответствии с тем, на что мы способны, независимо от способности мыслить — это был слабый подход к установленной религии, неизбежный, когда трое оказываются вместе под одной крышей.
СПАСЕНИЕ
Сейчас, сидя здесь, я испытываю удивительный опыт. Он, как бы, находится в резком противоречии со всем тем, что я осознавал на протяжении многих лет. Видите ли, та трагедия в Мизери Харбор никогда не имела определенного места в потоке времени, как и все другие события. Большинство событий имеют тенденцию сгущаться и угасать с течением времени. Мы смотрим на прошлое через перевернутую подзорную трубу. Смерть Джона никогда не уменьшалась подобным образом. Часто казалось, что она произошла совсем недавно, как трагедия, случившаяся вчера вечером. Никогда она не казалась по-настоящему далекой… кроме тех моментов, когда я смог полностью забыть его. Но даже тогда, каким-то дьявольским образом, он казался каким-то образом ближе, чем он должен быть.
Да, это действительно странно. Впервые после его смерти я вижу его далеко внизу, в глубинах серого прошлого, в другом мире, и здесь сказывается то, что прошло много лет… семнадцать лет — да, семнадцать. Семнадцать лет вели к нему, и семнадцать лет вели прочь от него. Я посвятил этому существу первые тридцать четыре года своей жизни, и этого, конечно, должно быть достаточно. Ни один человек из Янте не скажет, что я в этом прав, потому что я, конечно, успешно справлялся с другими проблемами и неплохо содержал семью. И большего, чем это, никто из Янте никогда не делал. В его жизни нет никаких излишков. Мои излишки хранятся в Мизери Харбор.
Я уже говорил кое-что на тему композиции. Мне, со своей стороны, кажется, что в данный момент я достиг чертовски хорошего конца для… скажем так, этого романа? Интересный главный герой достиг своего финала. По трезвому размышлению, Джон Уэйкфилд теперь лежит мертвый в Мизери Харбор.
Но это жизнь, а не роман. Жизнь любит ставить в центр те вещи, которые романисты все согласны считать заключением. Можно предположить, что развязкой на самом деле будет нечто иное — неожиданный финал, возможно, вообще не имеющий отношения к Джону, кто знает? Кроме того, существует еще одна возможность, что его не удастся сохранить в могиле, что он вернется, чтобы преследовать меня, хотя я в это почти не верю. Ведь это совершенно новое ощущение. Никогда прежде он не казался такой частью моего прошлого.
Вполне возможно, что вы будете считать мою историю постоянно одной и той же. Я всегда витаю вокруг одних и тех же людей, всегда с одной и той же формой выражения. Но для меня жизнь с этой ночи станет чем-то другим, а моя история — другой историей. Я сообщаю о закрытой эпохе. Беглец пересек свой главный след, когда вышел к священному треугольнику, а огонь в сарае Адамсена погас сам собой.
КОРТЕЖ В МИЗЕРИ ХАРБОР
Сегодня ночью в Мизери-Харбор направляется похоронная процессия. Я вижу, как они несут туда Джона Уэйкфилда, и все согласны с тем, как нести гроб; никто не топчется на ногах. Одни опускают плечи под гроб, другие обхватывают руками; некоторых из них я помню лишь смутно. В темноте за гробом я вижу Петруса, Януса и Айнера Арнакке; я вижу Вильфреда Краакевинга, смуглую Леонору и Латтерфроскена. Но они довольно часто останавливаются, чтобы обменяться трупами. Теперь Джон должен сойти и протянуть руку, а Эйвинд Харре занимает свое место в гробу. И вот они снова сменяют друг друга; я вижу, как они несут отца в Мизери Харбор. Тяжелыми шагами они
