Репутация - Лекс Краучер
Джорджиана собралась с духом. Она понимала, что Джеремайя в этой истории – злодей, но все равно боялась начинать рассказ, особенно ту его часть, в которой Джеремайя схватил ее. Джорджиана внезапно осознала, что это произошло всего в нескольких футах от того места, где она предавалась поцелуям с Томасом. Она не хотела прослыть маниакальной оранжерейной целовальщицей.
– Я искала Сесилию, но вместо Сесилии нашла его, и я не поняла, насколько он пьян… если бы поняла, то сразу ушла бы, честное слово. Но нет… – Девушка покачала головой. – Не надо было ему этого делать. Я пыталась вырваться, я правда пыталась, но было слишком поздно, и он схватил меня… И случилось то, что случилось. Он бы меня не отпустил.
– Что он… сделал? – медленно проговорил Томас.
Джорджиана поморщилась:
– Я, правда, не знаю, как такое принято именовать… Украденный поцелуй? Подобное, должно быть, происходит с девушками сплошь и рядом, но… в общем, я не хотела этого, Томас. И думаю, поцелуем он бы не удовлетворился. Он сделал мне больно, он не желал останавливаться, и тут, слава богу, ему помешали, но это было поистине… Это было страшно. Это было… в общем, не как с тобой.
Не произнося ни слова, Томас смотрел на их переплетенные пальцы. Чем дольше длилось молчание, чем неспокойнее становилось Джорджиане. Она хотела заставить его сказать хоть что-то, но сдержалась.
– Я убью его, – тихо произнес Томас, не поднимая глаз.
– Нет, не убьешь. – Джорджиана чуть вдавила свой большой палец в его ладонь, и это, кажется, помогло Томасу прийти в себя.
– Нет, не убью, – согласился он, вздохнул, покачал головой и наконец взглянул на Джорджиану. – Но господи, кто-то должен это сделать. С тобой… он не поранил тебя? С тобой все в порядке?
– Немного поранил. Не знаю. Даже если сейчас со мной не все порядке, то скоро будет, – ответила Джорджиана, невольно касаясь пальцами шеи и надеясь, что все так и получится.
– Я знал, что он пропащий человек, – со злобой сказал Томас, – но не думал, что настолько. Возможно, все это время его пороки были прямо у меня перед глазами, но я не замечал или не трудился замечать. Кто-то должен это сделать – преподать ему урок.
– Прошу, не надо. – Джорджиана попыталась разрядить обстановку. – Правда, не стоит. Бетти говорит, в тюрьме не дают мыла.
Томас не засмеялся. Он внимательно смотрел на девушку, выискивая следы насилия. Джорджиана заметила, как его взгляд скользнул по вырезу ее платья. Невыносимо нежным движением Томас слегка отогнул ткань, обнажив кожу. Джорджиана еще не проверяла, расцвели там синяки или нет, она не хотела обнаружить на себе отпечатки руки Джеремайи. Но по тому, как помрачнел Томас, стало понятно – отпечатки остались.
Джорджиане почему-то стало неловко, стыдно, как будто синяки были свидетельством ее проступков, но, подняв глаза на Томаса, она увидела, что тот готов заплакать. Она коснулась рукой его лица, пытаясь утешить, и он бережно поднес ее ладонь к губам и поцеловал кончики пальцев.
– Прости меня, – сказал Томас.
Прикусив губу, Джорджиана на несколько мгновений задумалась.
– Он ведь спал с Фрэнсис, – наконец сказала она негромко. – Я не думаю… я не думаю, что она этого хотела. Вряд ли.
Томас резко втянул воздух и медленно выдохнул:
– Я должен был… Если бы я был внимательнее, если бы не замыкался так в себе, то, возможно, смог бы предотвратить это. Ты, мисс Кэмпбелл… Сколько еще людей пострадало из-за того, что я не сумел понять, в кого он превратился?
– Люди пострадали из-за него, Томас, – сказала Джорджиана, – не из-за тебя. Ты не обязан спасать всех. – Она ласково коснулась его руки. – Хотя с моим спасением ты сегодня справился великолепно. Теперь если только мне удастся убедить миссис Бёртон, что я не блудодействовала без разбору со всеми мужчинами в округе…
Изумленный Томас хохотнул, чего Джорджиана и добивалась.
– Не сомневаюсь, в эту самую минуту Бетти прикладывает все старания, чтобы восстановить твое доброе имя, хотя дело это для нее нелегкое. Когда я уходил, бедная девушка от волнения едва могла связать два слова.
– Надо ее выручить, – сказала Джорджиана.
Томас кивнул. Он уже собирался встать, но вдруг передумал:
– Джорджиана, я должен предупредить тебя – я больше не могу смотреть на этот треклятый спектакль. Не могу смотреть, как люди лгут и напиваются до полусмерти и подбивают друг друга на новые, все более кошмарные подвиги, я не в силах больше выносить этого. Я не могу… Я вижу своего брата, Джорджиана. Каждый раз. Я вижу все, что потерял. Я думал, что если расстанусь с Джеремайей, если расстанусь со старыми друзьями, то потеряю последний осколок безумно дорогой мне жизни. Но теперь я вижу, что потеря невелика. Прежнего меня больше нет, и я не буду оскорблять память Эдварда, притворяясь, что это не так. Я… я должен научиться сам распоряжаться своей судьбой.
Он выглядел несколько обеспокоенным, словно ждал, что Джорджиана заявит, что ни за что на свете не откажется от праздников, интриг и высокосветской беспечности, которые уже почти свели ее в могилу.
– Знаешь, я тоже изрядно устала от всего этого, – сказала Джорджиана. – Должна признаться, я была бы счастлива встретить конец лета, играя в карты с Бетти, если только она согласится, подремывая и наслаждаясь тишиной и покоем.
– Не могу представить более отрадной картины, – сказал Томас, мгновенно повеселев.
– Учти, иногда за ужином я могу позволить себе бокал вина, – предупредила Джорджиана. – Я могу даже чуть-чуть напиться, если придется выслушивать рассказы миссис Бёртон о тонкостях выращивания пастернака. Но… честное слово, Томас, тебе не нужно беспокоиться.
– Непростая задача, ведь ты мастерица причинять беспокойство, – ответил он.
И, взяв холодные ладони девушки в свои, погладил большими пальцами запястья, где бился пульс. Джорджиана на мгновение испугалась, что лишится чувств от всепоглощающего блаженства, но потом решила, что это было бы верхом нелепости.
– Разумеется, от моих желаний будет мало толку, если родители все же уволокут меня в монастырь замаливать грехи, – вздохнула она.
Томас привлек ее к себе. Джорджиана прижалась к его груди – удивительно, но покрывавший их обоих толстый слой грязи нисколько ее не раздражал.
– Пусть только попробуют… – Пока Томас говорил, его губы щекотали лоб девушки. – Пусть приходят хоть с мечами, хоть с собаками, хоть с факелами – я тебя не отдам.
– Тише, тише, – улыбнулась Джорджиана. – До этого, думаю, не дойдет.
Глава 27
В дом Бёртонов Джорджиана вернулась мокрая насквозь, грязная до невозможности и исполненная боевого духа. Она не знала
