Высохшее сердце - Абдулразак Гурна

* * *

Однажды рано вечером к нам в дверь постучали. Я только недавно пришел с работы, принял душ и лежал на кровати, а Саида гладила и рассказывала мне о своем собеседовании на должность в Министерстве конституционных дел. Ты еще не вернулся из коранической школы, куда ходил во второй половине дня. Юноша, постучавший в нашу дверь, протянул мне для пожатия руку, придерживая другой рукой велосипед, на котором приехал. По блеску в его глазах я понял, что он принес важные новости.

— Я из «Корал-риф», — сказал он; это было название гостиницы, где тогда работал Амир. Юноша был худ и взволнован, возможно, нездоров. — Амира забрали, — продолжал он. — Я видел. Белый «датсун» с правительственными номерами. Сегодня после обеда.

— Куда забрали? — спросил я, хотя все и так было ясно. Я притворялся, чтобы оттянуть понимание, но еще и надеясь узнать какие-нибудь подробности. — Погодите, — сказал я, видя, что он хочет сесть на велосипед и уехать. — Зачем такая спешка? Пожалуйста, не уезжайте. Кто его забрал и куда?

Юноша помедлил, затем пожал плечами: конечно, он не поверил, что я его не понял. Он посмотрел через мое плечо, и его взгляд тут же скользнул вбок. Я догадался, что сзади подошла Саида. Должно быть, она услышала имя Амира.

— Он говорит, Амира увезли, — сказал я, обернувшись и увидев, что она стоит за мной, еще поправляя свою кангу[80]. При этом я понизил голос, как будто боялся, что нас услышат посторонние. — Но не хочет говорить кто. На белом «датсуне» с правительственными номерами.

Юноша кивнул, довольный тем, что я все понял. То, что на белых «датсунах» с правительственными номерами ездят сотрудники службы безопасности, было общеизвестно — так зачем спрашивать, кто его увез? Мой вопрос звучал нелепо, но я не мог подавить тревогу и надеялся найти случившемуся более мягкое объяснение.

— Это все, что вы можете нам сказать? — спросила Саида. — Где это произошло? Можете уточнить еще что-нибудь? — В ответ на этот град бессмысленных вопросов юноша только покачал головой и оседлал велосипед. — Вы друг Амира? — спросила Саида.

— Я работаю не внутри, а в саду, — пояснил юноша. — Приехали двое, поговорили с ним, потом отвели его в машину. По-моему, один из них был вооружен. Он держал руку в кармане, вот так, — показал он, оттопырив карман изнутри, и глаза его снова заблестели, когда он описывал эту картину.

— Спасибо большое, что сообщили нам, — поблагодарила Саида, видя, что он опять собирается уезжать. — Не могли бы вы еще сказать, как вас зовут?

— Бакари, — неохотно ответил юноша.

Когда Бакари уехал, мгновенно исчезнув за поворотом, Саида села за стол, я сел напротив, и минуту-другую мы молчали. Полученное известие ошеломило меня, и я не знал, что сказать или сделать. Вот уже несколько лет людей то и дело задерживали и отпускали, а иногда не отпускали, но с близким мне человеком это случилось впервые. Несмотря на все события последних лет, никто еще не угрожал арестом и мне самому. Мы научились задабривать власть своим робким послушанием. За что взяли Амира? Странно, как иногда принимаешься рассуждать даже в период опасности: я пытался связать это новое происшествие с известным мне образом Амира и угадать, что он такого натворил, как будто у меня было время на тщательные размышления.

— Я сразу вспомнила, как пришли за моим отцом, — наконец сказала Саида. — Мы знали, что они сажают всех влиятельных членов другой партии. Но тогда была революция. А чем Амир мог разозлить этих людей?

Я покачал головой, не зная, что ей ответить.

— Наверное, что-то все-таки было, — сказал я после паузы. — В последнее время он ходил какой-то возбужденный. Я думал, что это из-за его новой работы в отеле, что это она его так взволновала. Но может быть и другое объяснение. Он мог впутаться во что-нибудь, о чем мы не знаем.

— Во что? — устало спросила Саида. Она не желала слышать об Амире ни одного дурного слова. — Ты всегда готов подозревать его в худшем.

Я снова покачал головой, потому что это была неправда.

— Не говори так, — ответил я. — Мне просто ничего не известно. Вдруг он замешан в чем-то политическом? Мы ведь уже давно толком не знаем ни с кем он дружит, ни чем занимается. А может быть, он кого-то оскорбил; некоторые из этих влиятельных людей очень обидчивы.

Мы еще немного пообсуждали, что делать, и решили, что мне надо сходить в гостиницу и попытаться что-нибудь там выведать. Обычно я не ходил в такие места — отели, бары, клубы. Они предназначались для иностранцев и тех, кто хотел быть на них похожим. По крайней мере, так было тогда. Теперь-то вокруг полно заведений для туристов и все ходят повсюду. Но тогда, пообещав пойти туда и что-нибудь выяснить, я на самом деле понятия не имел, что из этого получится, поскольку эти туристические отели были для меня загадкой. Бакари сказал, что работает в саду; это значило, что он ухаживает за растениями или убирает территорию, то есть целиком зависит от начальства и боится, как бы оно не узнало, что он болтает лишнее. По его виду можно было догадаться, что он слишком дорожит своей работой, чтобы прибавлять к сказанному дополнительные подробности. Уже само то, что у него вообще хватило смелости к нам приехать, заслуживало удивления. Возможно, в прошлом Амир оказал ему какую-нибудь услугу, и он таким образом решил за нее отплатить.

Как бы то ни было, я отправился в гостиницу, надеясь узнать там еще что-нибудь от кого-нибудь другого. В фильмах я видел — помнишь, я говорил тебе, что часто ходил в кино, когда был помоложе, — что недовольные постояльцы всегда обращаются к управляющему, и решил в крайнем случае последовать их примеру. Я спросил у дежурного администратора за стойкой, не знает ли он, что случилось с моим братом Амиром, и он ответил, что даже не слышал ни о чем таком. Я знал этого человека в лицо, но не по имени; его глаза всегда смотрели уныло из-под полуприкрытых век. Я сказал ему, что, по нашим сведениям, Амира забрали двое приехавших на белом «датсуне». Дежурный поинтересовался, откуда у нас эти сведения, и я ответил, что от соседки: она где-то случайно об этом услышала и пришла к нам спросить, нет ли чего нового, а мы тогда еще ничего и не