Гумус - Гаспар Кёниг
– В любом случае, это просто сатирическая газетка, – сказала Филиппин, – и никто не придает написанному там никакого значения. Я никогда не читала ее до сегодняшнего дня!
– Не обольщайся. Насчет не поддающихся проверке политических сенсаций на второй странице все знают, что это орудие для сведения счетов. Но статья о вашей компании появилась на четвертой странице. Именно на этой странице были опубликованы материалы о деле Ставиского, положившем конец Третьей республике[58], скандал с алмазами Бокассы, стоивший Жискару переизбрания[59], а также история с мнимым трудоустройством Пенелопы Фийон, позволившая победить Макрону[60]. Что касается бизнеса, то такие компании, как Bouygues, Pechiney, Ikea, M6 и Elf, до сих пор не могут забыть о Canard enchaîné. Учитывая вашу медийную популярность, я вам гарантирую, что эта информация будет освещаться в прессе повсеместно.
Филиппин внезапно схватила круассан и принялась жадно поедать его.
– Поэтому я повторяю свой вопрос: говорится ли в этой статье…
– Эта статья несет полную чушь! – закричала Филиппин, брызгая слюной.
Бросив быстрый взгляд на Кевина, который хранил молчание, Волк заговорил снова:
– Я хотел бы прояснить позицию нашей компании. Мы чем-то похожи на адвокатов. Мы обязаны соблюдать конфиденциальность, на этом и строится наша репутация. И мы всегда остаемся на стороне клиента, не осуждая его. В то же время, чтобы дело продвигалось, вы ничего не должны скрывать от нас.
Кевин вмешался, стараясь говорить как можно спокойнее:
– Эта статья говорит правду.
Волк напустил на себя одновременно заботливый и досадующий вид, как врач, пациент которого признался в появлении нового симптома.
– Вы хотите знать правду? – проговорила Филиппин. – Правда в том, что мы только что добились разрешения построить мегазавод в Лимузене. Правда в том, что мы получили десятки миллионов евро для следующего раунда инвестиций серии «B». Правда в том, что мы приближаемся к тому, чтобы без единого грамма выбросов превращать в компост миллионы тонн отходов. Правда в том, что мы спасем планету! Это правда! Остальное…
Волк раздраженно постучал ручкой по столу. Кевин все больше уважал его. Тот, несомненно, был мошенником, но очень профессиональным.
– Филиппин, сейчас мы не в телевизоре. Мы зря тратим время. Значит, это правда, что вы сжигаете отходы? Сколько именно?
– Примерно две трети, – ответил Кевин.
Волк провел рукой по седеющим волосам. Матильда изумленно ахнула.
– Понятно. А вам известно, кто осведомитель?
– София? – предположила Матильда, быстро пришедшая в себя.
– Исключено, – отрезала Филиппин. – Она подписала договор о неразглашении. К тому же она не из таких.
– По-моему, – сказал Кевин, у которого уже давно имелись подозрения, – это тот парень из отдела исследований и разработок L'Oréal. Инженер, который был на самой первой нашей встрече. Он задавал очень конкретные вопросы о скорости, с которой дождевые черви перерабатывают отходы. Несколько месяцев он не давал мне покоя. Потом Филиппин взяла его под контроль…
– Точнее, я пометила его письма как спам.
– Должно быть, он понял, что цифры не соответствуют действительности.
– Но откуда он узнал про Тиверваль?
– Не так уж и сложно пойти поговорить с экспедиторами.
Волк задумчиво потер руки.
– Значит, всему причиной один клиент? – спросил он. – Это уже что-то. Достаточно уладить проблему с L'Oréal.
– Это мы можем, – сказала Филиппин.
Она вытерла уголки рта салфеткой. К ней возвращалось самообладание.
– Каким образом?
– Мы хорошо знаем директрису КСО, – вставил Кевин.
– А главное, – добавила Филиппин, – мой отец – их генеральный директор.
Кевин оторопел. Значит, мадам КСО была не другом семьи. Она была сотрудником семьи!
– Так ты не носишь отцовскую фамилию? – спросил Волк, который тоже был заметно удивлен.
– Нет, – сухо ответила Филиппин. – Я взяла фамилию матери. Хочу добиться успеха сама! Имею право, не так ли?
– Конечно, конечно. Тем не менее странно, что пресса никогда не упоминала об этом. Ну, насколько я знаю, нет.
– Журналисты ленивы.
– Не все.
– Да, не все. Есть также те, кто приходит к нам в гости на ужин. Они покладисты. И первые, и вторые молчат.
– Так значит, ты думаешь, что твой замечательный папа мог бы вмешаться?
– На этот раз да.
– И инженер прекратит свою игру в разоблачителя?
– Зависит от того, сколько мы ему предложим.
Наступило молчание. О некоторых вещах не принято говорить. Но Филиппин все равно делала это, не обращая внимания на приличия. При всей свой неприязни Кевин не мог не восхищаться ею.
– Значит, наша тактика – это защита, – заключил Волк. – Защищаться нужно осторожно и сдержанно, без чрезмерного возмущения. Признать некоторые неблаговидные поступки в прошлом, но связать их с конкретными чрезвычайными обстоятельствами. Принести извинения и подождать, пока не уляжется вся эта неприятная шумиха. Через несколько недель дело забудется.
– Хорошо.
– Анна и Матильда займутся подготовкой пресс-релиза, а я позвоню нескольким редакторам и предупрежу их. Им всегда приятно внимание. Я бы также посоветовал вам объяснить ситуацию подчиненным.
Волк поднялся с улыбкой.
– Вот и славненько!
Прежде чем покинуть кабинет, он положил руку на плечо Филиппин и прошептал ей на ухо несколько слов:
– Это совершенно не срочно, но нужно обсудить наш гонорар…
Филиппин кивнула. Она успокоилась и не испытывала ничего, кроме признательности. Волк знал, в какой момент в разговоре с клиентами нужно поднять вопрос о деньгах.
Кевин и Анна остались сидеть за столом. Офис постепенно наполнялся сотрудниками, которые принимались за работу, даже не подозревая о паутине лжи, ловко сплетенной вокруг них стараниями Филиппин. Она-то выберется оттуда целой и невредимой, уверенно балансируя на краю пропасти. Кевин не решался посмотреть Анне в глаза. Во время совещания она молчала. Он догадывался, о чем она думает, ведь студенткой Анна несколько месяцев била в барабан в поддержку законопроекта о защите осведомителей, предающих гласности незаконные действия государственных чиновников и частных компаний.
Матильда, уже устроившаяся за компьютером на другом конце открытого помещения, обратилась к Анне со свойственной ей деликатностью и очень личным чувством языка:
– Может, оторвешь уже свою задницу? Надо рожать этот пресс-релиз.
– Мне пора, – произнесла Анна ровным голосом.
Кевин не представлял, каким образом их отношения смогут пережить эту катастрофу. Он винил во всем только себя. Ему было невероятно грустно, но не столько из-за того, что он терял Анну, сколько потому, что расставался со своими надеждами на нормальную семейную жизнь безо всяких неприятностей. Ведь
