Долгая дорога до Грейсленда - Кристен Мей Чейз
– Нас никто не увидит, мам, ведь мы поедем в машине, – простонала я, заглянув в ванную. – Куда тебе столько туши?
Она лишь улыбнулась и вновь приняла специальное выражение лица «для нанесения туши» – ну, когда рот открыт, а лицо скошено в сторону, – чтобы сделать несколько последних мазков. Да что я говорю – чтобы разом извести всю оставшуюся тушь.
– А накладные ресницы-то зачем?! Господи! На кого ты пытаешься произвести впечатление? Ты в курсе, что Элвис умер?
Мама притворно вздохнула и продолжила процесс. Наконец она добилась нужного результата, с довольным видом оглядела себя и бросила аппликатор для ресниц в большую косметичку, стоящую на крышке закрытого унитаза.
– Почти готово, дорогая. Осталось подобрать помаду, и можно ехать.
По опыту я знала, что фразой «подобрать помаду» открывается изнурительный этап, когда на запястье наносится несколько вариантов цветов, чтобы выбрать официальный оттенок дня. К моему удивлению, на этот раз она просто взяла лежащий сверху футляр ярко-розовой помады. Далее на моих глазах развернулась настоящая трагедия: мама схватила неплотно закрытую косметичку, и все содержимое разлетелось по полу ванной.
– Боже мой, как горох из стручка! – закричала мама, падая на колени и судорожно собирая все в кучу. При этом парик свалился, и показалась совершенно лысая, как Луна, голова.
– Мама, твои волосы. Они не отросли? Я думала…
– Что отрастут? Да уж, медики много чего наобещали… Невелика потеря! Пусть химиотерапия ими подавится.
Мама проходила химиотерапию в течение года – по крайней мере, так она мне сказала, – после того как у нее диагностировали рак легких. Это было особенно несправедливо, учитывая, что мама ни разу в жизни не курила. Доктор назвал это «частой болезнью китайских женщин», перечислив массу возможных причин, включая приготовление пищи на сильно разогретом масле. Заявление абсолютно бредовое, но вполне оправданное для врача из Южного Техаса – который, вероятно, видел азиаток только на кухне или в порнофильмах. Мама же всегда шутила, что китайская еда не стоит таких хлопот. «Я использую вок только для того, чтобы отпугивать грабителей», – сказала она доктору.
Рак был обнаружен на ранней стадии, и после изнурительного курса лечения его удалось победить. После маминого заявления, что она свободна от рака и вполне в состоянии продолжить поддерживающую терапию самостоятельно, я с облегчением ослабила контроль. Мама обещала докладывать мне о результатах после каждой процедуры и сдерживала его безоговорочно. Врачи поражались, как хорошо она переносила сеансы и насколько активной оставалась после них. Но последний курс химиотерапии она проходила больше года назад, поэтому, увидев редкие седые волоски, похожие на мазки кисти на бледной голове, я опешила.
– Ну, лучше тебя с потерей волос никто не справится… – проговорила я, протягивая маме парик, который она схватила и тут же нахлобучила на голову. – Сколько париков ты взяла с собой?
Она бросила на меня косой взгляд и проговорила:
– Мы ведь надолго уезжаем. – Привычным движением мама поправила волосы вокруг лица.
Когда-то она надевала парики только по особым случаям: сначала потому, что пережгла волосы обесцвечиванием, затем – чтобы скрыть седину, которая начала кое-где пробиваться. Но со временем ее хобби превратилось в настоящую одержимость, подпитываемую желанием превзойти Присциллу Пресли.
Мама самозабвенно ненавидела Присциллу и при любом удобном случае пускалась в рассуждения о ее многочисленных прегрешениях, начиная со смены цвета волос и заканчивая любовными связями. Все они были запечатлены в ее сознании, как христианские заповеди у добропорядочного католика. Благодаря многолетнему промыванию мозгов список грехов Присциллы всплывал в моей памяти автоматически при любом упоминании ее имени. «Эта жадная шлюха, – приговаривала мама, листая журнал “Лайф”, – и не подозревает, как ей повезло».
Каждому из маминых париков я придумала свое название: они же стали отличным предметом для шуток с друзьями. Один назывался «Слишком молодая, чтобы ходить на свидания, Присцилла», «Только что выскочившая замуж Присцилла» и «Присцилла – разочарование своей мамочки». В нашем городе никто не носил ни париков, ни такой одежды, как у мамы, но ей было все равно.
– Ты наконец готова? – спросила я, сделав вид, что смотрю на часы.
– Ради всего святого, Грейс, это же каникулы! Куда такая спешка?
– Элвис никого не ждет. Кажется, так говорят?
– Он ждал семьдесят лет. Думаю, выдержит еще неделю.
– Ты говоришь за него или за себя?
– Иди уже, я тебя догоню.
Выходя из ванной, я услышала, как скрипнула дверца аптечного ящичка. Мама не ожидала, что я оглянусь и увижу, как она торопливо запихивает в косметичку баночки с таблетками, которые тщательно прятала ото всех. Особенно от меня.
– Перешла на таблетки, мам? Никак социальная страховка больше не распространяется на парики?
В ответ мама нервно рассмеялась.
– Я стара, Грейс. Чудо, что вообще стою на ногах.
– От такого-то количества лекарств!
– Хорошо, доктор Любопытный нос, учту ваши пожелания. Может, наконец, поедем?
Мама застегнула косметичку и с важным видом прошествовала к своему чемодану. Я же мысленно сделала себе зарубку чуть позже поиграть в детектива, потому что, как бы хорошо мама ни владела собой, врать она не умела.
Грейс: Напомни мне, почему я на это согласилась?
Аша: Все прям так ужасно? Вы уже выехали?
Грейс: Нет еще, но не слушай меня. Все в порядке.
Аша: Поверь, это лучше, чем наблюдать, как Джефф вывозит свои вещи.
Грейс: Тоже верно.
Аша: Как поживает великая Лоралинн?
Грейс: Сильно разволновалась. Обычное состояние. Представляешь, у нее так и не отросли волосы.
Аша: То есть парики не спасают? Может, это оттого, что она их носит?
Грейс: Черт его знает. Но что-то с ней не то. Может, это новая нормальность – я давно с ней не виделась.
Аша: Не могу знать, подружка. Приглядись к ней повнимательней.
Грейс: Ну, учитывая, что мы всю следующую неделю сидим в одной машине и спим в одной постели, сделать это будет проще простого.
Аша: Держи меня в курсе!
Грейс: Обязательно. ♥
Глава 5
Мама настояла, что решение всех вопросов, связанных с предстоящей поездкой, возьмет на себя. Во мне тут же включились сигналы, предупреждающие об опасности, но она заверила, что обо всем позаботится – о каждой мелочи; ведь она планировала это путешествие почти сорок пять лет. Как будто это нас спасало! Обычно я все планирую сама, но на этот раз решила отпустить бразды правления – ради сохранения своего душевного спокойствия, которое недавно сильно пострадало. Если мама умудрялась поддерживать в чистоте и буквально в военном порядке свою коллекцию статуэток, то, наверное, способна спланировать и простую автомобильную поездку. По прямой на восток, потом строго на север. Элементарно.
Единственная проблема состояла в том, что в последнее время мама редко садилась за руль. В погожий день она отлично справлялась, как любая другая женщина под семьдесят, пусть и едущая километров на двадцать медленнее разрешенной скорости. Но в любую непогоду или в темноте она теряла способность передвигаться.
Прокат автомобиля составлял самую важную часть нашего путешествия. Поэтому, когда мама сказала, что сделала заказ, я спокойно приняла это к сведению. К счастью, погода стояла великолепная, и мама настояла на том, чтобы отвезти меня в бюро проката.
– Как будто я сама проеду первую часть нашего пути! – радостно заявила она, выезжая на главную дорогу со скоростью улитки. Мне кажется, я пешком шла бы быстрее! Маму было едва видно из-за руля, а тщательно уложенный ранее парик съехал на лоб, почти закрыв ей глаза.
– Мама, разметка на дороге не для красоты.
– Замолчи сейчас же, – спокойно ответила мама, повернувшись в мою сторону. Видимо, ей казалось, что мы сидим за обеденным столом, а не в движущейся машине, и привлечь ее внимание обратно к дороге мне удалось только благодаря крикам и жестам.
– Все, молчу. Больше никаких шуточек и комментариев по поводу твоего великолепного вождения, пока мы не окажемся на месте.
Она одарила меня победной улыбкой и сосредоточилась на дороге:
