Почтальонша - Франческа Джанноне
– И где же ты был? – поинтересовалась Анна, усаживаясь обратно за стол.
Сын бросил на нее лукавый взгляд, прищурившись совсем как Карло. У Анны екнуло сердце.
Сделав последний глоток, Роберто со стуком опустил стакан на стол.
– С Марией гулял, – признался он и тут же, словно извиняясь, наклонился и чмокнул мать в щеку. Затем звонко поцеловал порозовевшую и прикусившую губу Джованну.
– А уроки на завтра ты сделал? – не унималась Анна.
– Почти все. Осталось только перевести текст по латыни.
– Тогда живо к себе, заниматься, – скомандовала она. – Позже поднимусь к тебе, вместе проверим.
– Есть, мэм! – шутливо отсалютовал Роберто.
Анна, с улыбкой покачав головой, проводила сына взглядом. Да, несмотря ни на что, ее мальчик не разучился улыбаться. Карло мог бы гордиться таким стойким сыном.
Джованна разлила гранатовый сок по стаканам и протянула один из них Анне. Та подняла его, прошептав: «Santé!» И в этот момент пряный аромат тлеющей в гостиной сигары долетел до кухни.
* * *
Утром 29 ноября шел такой сильный дождь, что Анна проснулась от грохота воды, барабанившей по ставням. Она сдвинула на лоб ночную маску и села в постели, на мгновение уставившись на хмурое небо, которое проглядывало сквозь залитое потоками воды стекло. Внезапный приступ тоски пронзил ее, и она тут же попыталась отогнать его прочь, сбросив одеяло и сунув ноги в тапочки.
Анна накинула голубой шелковый халат и спустилась на темную из-за непогоды кухню. Ожидая, пока подогреется молоко, она сделала глубокий вдох, но воздух, как это часто случалось в последнее время, застрял у нее в легких. Сердце внезапно забилось чаще, и она инстинктивно прижала руку к груди. С тех пор, как не стало Карло, бывали моменты, когда ей казалось, что она разучилась дышать полной грудью, словно воздух застревал где-то внутри. Тогда она широко открывала рот, силясь втянуть как можно больше кислорода, но это не всегда помогало, что приводило ее в сильное волнение. Ее охватывала уверенность, что она вот-вот рухнет на пол и задохнется. Спустя несколько минут все возвращалось в норму, но каждый раз после этого она чувствовала себя обессиленной и боялась, что подобное может повториться снова. И снова.
Выключив огонь, Анна налила в чашку подогретое молоко. Внезапно ветер с такой силой хлопнул ставнями, что она вздрогнула от неожиданности. Сжимая чашку в ладонях, она подошла к окну и, глядя на промокший насквозь сад, сделала первый глоток. Вновь попыталась глубоко вдохнуть, и на этот раз, казалось, все прошло без затруднений. Снова прижав руку к груди, Анна почувствовала, что сердце постепенно возвращается к размеренному ритму, что слегка ее успокоило. По крайней мере, отчасти.
– С днем рождения, – прошептала она, не отрывая взгляда от дождя, который внезапно начал утихать.
Одевшись, Анна накрыла стол для Роберто и Джованны, оставив между чашками записку: «Ушла пораньше, не волнуйтесь». Ее часы показывали почти семь. Накинув пальто поверх форменного жакета и нахлобучив фуражку, она вышла во двор, взяла свой велосипед и вскочила в седло. Анна понятия не имела, куда направляется, но знала, что не сможет пробыть в доме ни минутой дольше. Только не в день рождения Карло. Когда его нет рядом.
На улицах не было ни души, в воздухе висел терпкий запах влажной земли. Их «Фиат-1100», стоявший на том же месте, где Карло припарковал его в последний раз, блестел от воды. Анна скользнула взглядом по тому, что осталось от траурного объявления на стене у двери, – по полоске истрепанной выцветшей бумаги с уже неразборчивым текстом.
От имени Карло остались лишь буквы «К» и «А». В правом верхнем углу уцелел рисунок черного креста, а внизу, словно напоминание, отчетливо читалось слово «Скончался».
Она медленно крутила педали, пока мелкий дождик покалывал ей лицо.
Проезжая мимо дома Антонио, Анна резко затормозила: за занавеской, в кабинете, где он спал, уже горел свет. Она неотрывно смотрела на окно, различая силуэт Антонио. Спешившись, Анна прислонила велосипед к стене, подобрала с земли мелкий камешек и бросила его прямо в стекло. Мгновение спустя Антонио отодвинул штору и, увидев, как Анна машет рукой, кивнул: подожди немного. Вскоре он распахнул дверь и вышел ей навстречу – в пальто, накинутом поверх пижамы. Домашние туфли тут же намокли.
– Что ты делаешь на улице в такую рань?
– Да так, ничего. Меня разбудил дождь, – ответила она.
Антонио окинул ее обеспокоенным взглядом. За последний год глаза Анны будто стали еще глубже – казалось, в них собралась вся горечь утраты.
– Да уж, – пробормотал он. – Меня тоже.
– Обними меня, – внезапно попросила она. – Пожалуйста.
Антонио кивнул и медленно заключил ее в объятия. Анна уткнулась лбом ему в грудь и закрыла глаза.
– Даже не знаю, как прожить этот день, – продолжила она.
Он нежно коснулся подбородком ее макушки.
– Я понимаю, – ответил Антонио с комом в горле, и голос его дрогнул. – Я понимаю, – повторил он.
«Моего Карлетто больше нет» – Антонио сбился со счета, сколько раз повторял про себя эту фразу. Сотни? Тысячи? Лишь так он смог убедить себя, что это правда. Он не верил в случившееся, даже когда, сидя в углу, наблюдал, как Агата ловкими и уверенными движениями обряжала бездыханное тело его брата в воскресный костюм. И даже когда нес гроб на плече от церкви до кладбища. Он переживал эти моменты в каком-то оцепенении, словно во сне. Впервые Антонио в полной мере осознал, что Карло ушел навсегда, лишь на следующее после похорон утро, когда эта мысль – «Моего Карлетто больше нет» – оглушила его, точно удар кулака, болезненный и неумолимый. Он проснулся в мире, в котором у него больше не было брата.
– Утром я даже дышать не могла, – прошептала Анна, не разжимая объятий.
Антонио вздохнул и начал поглаживать ее по спине.
– Подожди немного, я переоденусь, – сказал он помолчав. – Отвезу тебя кое-куда.
Он вернулся в дом и вышел через несколько минут. Анна ждала его, сидя на ступеньках крыльца. Дождь совсем прекратился, и слабое солнце пробивалось сквозь облака.
– Поехали, – сказал он с легкой улыбкой, кивнув в сторону машины.
– Куда? – спросила Анна.
– Не задавай вопросов. Это сюрприз.
Они сели в его «Фиат-508», и Антонио направилcя в сторону Пизиньяно. Всю дорогу они молчали, пока Анна смотрела в окно на бледную радугу, повисшую в небе.
Припарковавшись у каменной ограды, из-за которой виднелся Гранде Леччо, Антонио заглушил мотор.
– Что это за место? – спросила Анна, подавшись вперед.
– Пойдем, – позвал он, выбираясь из машины.
Он подошел к дереву и положил ладонь на влажный ствол. Затем поднял взгляд на пышную крону, с которой скатывались капли воды.
Анна присоединилась к нему, вопросительно глядя на Антонио.
– Это Большой Дуб, – пояснил он. – Наше с Карло место.
Она нахмурилась.
– Почему же я ничего о нем не знала?
– О нем никто не знал, – ответил Антонио. – Мы хотели, чтобы это место оставалось только нашим… Понимаешь, когда мне кажется, что я больше не могу, когда брат нужен мне как воздух, я прихожу сюда. Каждый раз. Сажусь под деревом и разговариваю с ним, будто он рядом со мной.
Анна прислонилась к стволу и скрестила руки на груди.
– И это помогает? – поинтересовалась она.
– На какое-то время, – кивнул
